Когда я стояла у дверей своего детства с чемоданом в руках, мне казалось, что весь мир рушится. Мать кричала с порога, что я больше ей не дочь, что после такого позора она меня знать не хочет. Соседи выглядывали из окон, а я чувствовала себя преступницей, хотя единственным моим преступлением была любовь.
Все началось с того, что я привела домой Дмитрия. Обычный парень из соседнего района, работал на заводе слесарем, учился заочно в техникуме. Ничего особенного, казалось бы. Но мама сразу настроилась враждебно.
"Лена, ты что, с ума сошла? Он же на десять лет тебя старше!" - шипела она, когда мы остались одни на кухне.
"Мам, при чем здесь возраст? Мне двадцать два года, я взрослый человек."
"Взрослый человек!" - она фыркнула. "Если бы ты была взрослой, выбрала бы себе кого-то приличного. А не этого... этого..."
Она не могла подобрать слов, но я видела в ее глазах отвращение. Дмитрий был простым парнем, без высшего образования, без перспектив карьерного роста. А мама всю жизнь мечтала, что я выйду замуж за врача или инженера.
"Мама, я его люблю. Разве это не главное?"
"Любовь! - она махнула рукой. - На любви далеко не уедешь. Думаешь, я не любила твоего отца? Любила. И что? Пил, бил, бросил нас. А ты хочешь повторить мою судьбу?"
Я молчала. Отца я помнила плохо, он ушел от нас, когда мне было семь лет. Мама растила меня одна, работала на двух работах, отказывала себе во всем, лишь бы я получила хорошее образование. Институт, красный диплом, работа в библиотеке - все шло по ее плану. А потом появился Дмитрий.
Мы познакомились случайно, в автобусе. Он уступил мне место, а потом разговорились. Оказалось, что едем в одну сторону. Он проводил меня до дома, мы обменялись телефонами. Первое свидание, второе, третье... Он был таким внимательным, заботливым. Никогда не повышал голос, всегда выслушивал, умел поддержать в трудную минуту.
"Лена, я понимаю твою маму, - говорил он после очередного скандала. - Она хочет для тебя лучшего. Может, и правда я не подхожу..."
"Не смей так говорить! - я прижималась к нему. - Ты самый лучший. Просто мама не хочет тебя понять."
А мама действительно не хотела понимать. Каждый раз, когда Дмитрий приходил в гости, она демонстративно уходила к себе в комнату или начинала громко греметь посудой на кухне. Однажды она даже сказала ему прямо в лицо:
"Зачем ты путаешься под ногами? Найди себе девушку по возрасту, по положению. Лене нужен другой мужчина."
Дмитрий покраснел, но ответил спокойно:
"Валентина Петровна, я понимаю ваше беспокойство. Но я серьезно отношусь к Лене. Я хочу жениться на ней."
"Жениться!" - мама всплеснула руками. - "А на что вы жить будете? На твою зарплату слесаря? В твоей однокомнатной квартире?"
"Мам, прекрати!" - я не выдержала. - "Дима работает, у него есть квартира. Мы справимся."
"Справитесь... А дети? Ты хочешь, чтобы твои дети росли в нищете?"
"Какая нищета? Дима получает неплохо, я тоже работаю. Мы не миллионеры, но и не нищие."
"Не нищие! - она захохотала истерично. - Лена, ты получила высшее образование не для того, чтобы прозябать с первым встречным."
"Он не первый встречный! Я его люблю!"
"Любовь пройдет, а жить что останется?"
Мы ссорились почти каждый день. Дмитрий предлагал встречаться на нейтральной территории, но я упрямо тащила его домой. Мне казалось, что если мама узнает его получше, то обязательно полюбит.
Тетя Вера, мамина сестра, иногда пыталась примирить нас:
"Валя, ты слишком строга к парню. Он же хороший, видно же."
"Хороший! - мама кипятилась. - Если он хороший, пусть найдет себе подходящую пару. А моя дочь достойна лучшего."
"А что если лучшего не будет? Лене уже двадцать два года, пора семью создавать."
"Будет! Обязательно будет. У нее красный диплом, она умная, красивая. Найдет себе достойного мужа."
Но я не хотела искать другого. Дмитрий был моим выбором, и я была готова за него бороться. Правда, я не представляла, насколько жестокой может быть эта борьба.
Последний скандал произошел в мой день рождения. Дмитрий пришел с букетом роз и коробкой конфет. А еще с маленькой бархатной коробочкой, в которой лежало кольцо.
"Лена, я хочу попросить у твоей мамы твоей руки," - сказал он, когда мы сидели за праздничным столом.
Мама побледнела, потом покраснела:
"Руки? Моей дочери?"
"Да, Валентина Петровна. Я люблю Лену и хочу на ней жениться."
"Нет," - сказала мама тихо, но очень четко. - "Никогда."
"Мам!"
"Я сказала - нет. И точка."
Дмитрий достал кольцо:
"Лена, все равно... Ты выйдешь за меня?"
Я смотрела на него, потом на маму. Она сидела белая как мел, губы сжаты в тонкую линию. В глазах - боль и гнев одновременно.
"Да," - прошептала я. - "Да, выйду."
"Тогда убирайся из моего дома," - сказала мама, вставая из-за стола. - "Немедленно."
"Мам, ты что говоришь?"
"Я говорю то, что думаю. Если ты выберешь его, то выбираешь против меня. А значит, ты мне больше не дочь."
"Валентина Петровна, давайте спокойно поговорим..." - начал Дмитрий.
"С вами мне говорить не о чем. Вы разрушили мою семью. Убирайтесь оба."
Я пыталась ее урезонить, объяснить, что мы можем жить все вместе, что ничего не изменится. Но мама была непреклонна. Она заперлась в своей комнате и не выходила, пока мы не ушли.
На следующий день я попробовала с ней поговорить еще раз. Пришла с работы, а дома - тишина. Мама сидела на кухне, пила чай и смотрела в окно.
"Мам, ну что ты как чужая? Я же твоя дочь."
"Нет," - она даже не повернулась. - "Моя дочь так не поступила бы."
"Что я такого страшного сделала? Влюбилась в хорошего человека?"
"Хорошего! Он увел тебя от меня. Настроил против родной матери."
"Никто меня не уводил и не настраивал. Я сама приняла решение."
"Значит, решение принято. Тогда живи с ним и не приходи ко мне."
Я плакала, умоляла, но она была неумолима. Дмитрий предложил мне временно пожить у него, пока мама не успокоится.
"Она опомнится, увидишь. Просто сейчас в шоке."
Но мама не опомнилась. Прошла неделя, другая, месяц. Я звонила ей, но она не брала трубку. Приходила - дверь не открывала. Однажды встретила в магазине, она прошла мимо, как мимо чужого человека.
Тетя Вера говорила:
"Лена, твоя мама сходит с ума. Целыми днями сидит дома, ни с кем не разговаривает. Только плачет."
"Пусть позвонит мне. Я готова прийти, поговорить."
"Она говорит, что у нее нет дочери."
"Как это нет? Я же живая, я рядом."
"Для нее ты умерла, когда выбрала Дмитрия."
Мы поженились через полгода. Скромная свадьба, только самые близкие друзья. Дмитриевы родители приехали из деревни, радовались, что сын нашел себе образованную жену. А моя мама... моя мама в этот день пошла на кладбище и поставила свечку на могиле бабушки.
"Говорит, что хоронит дочь," - рассказывала тетя Вера.
Я думала, что рождение внука изменит все. Когда родился Максим, я принесла его показать бабушке. Она открыла дверь, увидела меня с коляской и... закрыла дверь.
"Мам, это твой внук! Посмотри, какой красивый!"
Молчание.
"Мам, ну неужели ты не хочешь увидеть своего внука?"
"У меня нет внука. У меня вообще никого нет."
Дмитрий злился:
"Лена, хватит унижаться. Она сама выбрала такую жизнь."
"Но она же моя мама!"
"Мать не может так поступать с дочерью. Это жестокость."
"Она страдает. Тетя Вера говорит, что она совсем плохо выглядит."
"Пусть страдает. Это ее выбор."
Но я не могла так просто все отпустить. Каждый праздник носила маме подарки - оставляла под дверью. На Новый год, на день рождения, на Восьмое марта. Не знаю, брала ли она их или выбрасывала.
Максим рос, начал говорить. Однажды, когда мы гуляли в парке, он увидел бабушку с внуком и спросил:
"Мама, а где моя бабушка?"
"Бабушка... бабушка болеет, малыш."
"А когда она выздоровеет?"
"Не знаю, сынок. Не знаю."
Дмитрий всегда был против моих попыток наладить отношения с мамой. Он считал, что она не достойна прощения. Но я не могла выбросить из сердца человека, который растил меня, жертвовал для меня всем.
Тетя Вера иногда передавала новости:
"Твоя мама на пенсию вышла. Совсем никуда не выходит."
"Она хотя бы спрашивает обо мне?"
"Спрашивает. Но запрещает мне рассказывать."
"Как запрещает?"
"Говорит: не хочу ничего слышать про эту женщину."
"Эту женщину... Я же ее дочь."
"Для нее ты чужая."
Прошло три года. Максим пошел в детский сад, я вышла на работу. Жизнь наладилась, но пустота в душе не исчезала. Мне не хватало мамы. Не хватало возможности поделиться радостью, рассказать о проблемах, просто выпить чаю и поговорить.
Однажды я увидела ее в поликлинике. Она сидела в очереди к врачу, постаревшая, похудевшая. Волосы совсем седые, спина сгорбленная. Я хотела подойти, но она меня заметила первая. Встала и ушла.
"Мам, подожди!" - крикнула я ей вслед.
Она даже не обернулась.
В тот вечер я долго плакала. Дмитрий гладил меня по голове:
"Лена, милая, хватит мучить себя. Она не изменится."
"Но я же помню другую маму. Которая читала мне сказки, лечила, когда я болела. Которая гордилась мной."
"Та мама умерла, когда ты выбрала меня."
"Не говори так."
"Но это правда. Она убила в себе любовь к тебе."
"Любовь не убивается."
"Убивается. Гордостью, упрямством, злостью."
Может, он был прав. Но я все равно не могла поверить, что все кончено навсегда. Что мама никогда не простит меня за то, что я посмела выбрать свою судьбу.
Максим подрос, стал задавать вопросы:
"Мама, почему у всех есть бабушки, а у меня нет?"
"У тебя есть бабушка Нина в деревне."
"А еще одна где?"
"Еще одна... далеко живет."
"А мы к ней поедем?"
"Когда-нибудь поедем."
Но я не знала, будет ли это "когда-нибудь". Мама стала для меня призраком прошлого, болезненным воспоминанием о том времени, когда я была чьей-то дочерью. Теперь я была просто женщиной, женой, матерью. Но не дочерью.
Иногда мне снились странные сны. Будто я маленькая, а мама молодая, и мы вместе идем по парку, едим мороженое, смеемся. Я просыпалась с мокрыми от слез глазами и пониманием, что это никогда не вернется.
Дмитрий говорил:
"Лена, у тебя есть семья. Я, Максим. Этого мало?"
"Хватит. Просто... просто хотелось бы, чтобы мама была рядом."
"Она сама сделала выбор."
"Я знаю. Но от этого не легче."
Время шло, рана в душе зарубцевалась, но не зажила. Я научилась жить без мамы, но никогда не переставала по ней скучать. И где-то в глубине души надеялась, что однажды она постучит в мою дверь и скажет: "Прости меня, дочка. Я была неправа."
Но пока этого не случилось. И я не знала, случится ли вообще.