Телефон молчал уже третий день. Я смотрела на его чёрный экран и не могла поверить – неужели всё действительно так серьёзно? Неужели Андрей правда запретил маме со мной разговаривать?
– Лена, ты опять сидишь с этим телефоном, – вздохнула Галина Петровна, моя соседка. – Может, лучше сама поедешь к ним?
– Куда поеду? Он же сказал, что если увидит меня рядом с домом, вызовет участкового. Родной сын!
Я отложила телефон и посмотрела в окно. Где-то там, в новом районе, в красивой двухкомнатной квартире живёт моя мама. Живёт и, наверное, думает, что я её бросила. А я тут схожу с ума от беспокойства.
Всё началось месяц назад. Мама упала дома, сломала руку. Я, конечно, сразу к ней, устроила в больницу, потом выхаживала. Андрей изредка заглядывал, но больше по обязанности. Говорил:
– Мам, я же на работе пропадаю. Семья, дети. Лена справится, она рядом живёт.
И правда, я жила в соседнем доме, каждый день к маме бегала. Готовила, убирала, таблетки покупала. Мама моя золотая, восемьдесят два года, а характер ещё боевой. Только руку сломала – сразу раскисла, испугалась.
– Леночка, – говорила она, – а что если я ещё упаду? Что если помру одна?
– Мам, не говори глупости. Я же рядом. Каждый день прихожу.
– Но ночью-то ты дома. А мне страшно одной.
Я предлагала ей переехать к нам. У нас двушка, можно было бы диван поставить. Но муж мой, Николай, скривился:
– Лена, мы же не резиновые. И потом, твоя мама характер имеет. Помнишь, как она у нас на новый год была? Всё критиковала, всех поучала.
Да, характер у мамы был не сахар. Она всегда говорила прямо, что думает. Николаю это не нравилось. Но разве можно из-за этого бросить родного человека?
Тогда я стала думать о том, чтобы самой к маме переехать. Но это значило бы оставить Николая, а у нас и так отношения не ахти. Развод в пятьдесят пять лет – страшновато.
И вот в один прекрасный день приехал Андрей. Пришёл к маме и заявил:
– Всё, мам, я тебя забираю к себе. Собирайся.
Мама обрадовалась, конечно. Сын всё-таки, кровинушка. А я... я была благодарна. Думала, наконец-то он взял ответственность на себя.
– Андрюш, – говорю, – это правильно. Я буду приезжать, помогать.
А он на меня так посмотрел, будто я что-то плохое сказала.
– Мам нужен покой. Она у нас отдохнёт, поправится.
Странно прозвучало, но я не придала значения. Помогла маме собраться, довезла её до Андрея. Квартира у них действительно хорошая, светлая. Невестка моя, Ирина, встретила приветливо:
– Не волнуйтесь, бабуля, у нас вам будет хорошо.
Я маме телефон настроила, показала, как мне звонить. Договорились, что я буду приезжать через день. И уехала домой спокойная.
Первые дни мама звонила, рассказывала, как устраивается. Говорила, что внуки её балуют, что Ирина хорошо готовит. Я радовалась – значит, всё правильно сделали.
Но потом что-то изменилось. Мама стала звонить реже, говорить меньше. А когда я предложила приехать, она вдруг сказала:
– Леночка, а может, не надо пока? Андрей говорит, что мне нужно привыкнуть к новому месту.
– Мам, да что такое? Я же скучаю, хочу тебя увидеть.
– Я тоже скучаю, дочка. Но Андрей лучше знает...
В голосе у неё была какая-то растерянность. Но я не настаивала, решила подождать ещё несколько дней.
А потом мама перестала брать трубку совсем. Я звонила и утром, и вечером – молчание. Написала Андрею в мессенджер: "Что с мамой? Почему не отвечает?"
Ответил не сразу, а через день: "Мама устала. Ей нужен покой. Не дёргай её постоянно."
Я удивилась. Два звонка в день – это "постоянно дёргать"? Попробовала объяснить ему, что волнуюсь, что хочу знать, как мамино здоровье. Он прочитал сообщение и не ответил.
Тогда я решила поехать сама. Взяла гостинцев для мамы, купила её любимые конфеты и отправилась в их новый район.
Андрей открыл дверь, но в квартиру не пустил. Встал в проёме и сказал:
– Зачем приехала?
– Как зачем? Маму проведать. Она трубку не берёт, я волнуюсь.
– Мама спит. Ей нельзя волноваться.
– Андрей, что происходит? Почему я не могу увидеть собственную мать?
Он помолчал, а потом вдруг выдал:
– Мама рассказала, как ты за ней ухаживала. Как кормила её одними супчиками, как заставляла таблетки пить. Она худая стала, напуганная. Врач сказал, что у неё стресс.
Я опешила. Супчики? Да я для неё каждый день что-то новое готовила! А таблетки – так их врач прописал!
– Андрей, ты что говоришь? Я же маму люблю, как могла плохо за ней ухаживать?
– Не знаю, как там было. Знаю, что сейчас маме лучше. Она поправилась, успокоилась. И я не хочу, чтобы ты её расстраивала.
– Расстраивала? Я её дочь!
– Ты её дочь, но я сын. И я принимаю решения о её лечении.
Я стояла на лестничной площадке и не могла поверить в происходящее. Неужели мой брат, с которым мы выросли в одном доме, может так со мной разговаривать?
– Андрей, дай мне хотя бы с мамой поговорить. Пусть она сама скажет, хочет ли меня видеть.
– Мама очень внушаемая. Ты начнёшь её жалеть, она расстроится. Нет, пока не надо.
– Пока это сколько?
– Пока она окончательно не поправится.
Он закрыл дверь, а я так и стояла на площадке, не понимая, что делать. Потом спустилась вниз, села на лавочку во дворе и разрыдалась. Мне было пятьдесят пять лет, а я плакала, как ребёнок.
Домой вернулась разбитая. Николай спросил, что случилось, я всё рассказала. Он пожал плечами:
– Может, он прав. Может, твоя мама действительно от тебя устала.
– Коль, как ты можешь так говорить?
– Да я не знаю, Лена. Вы, женщины, такие сложные. Может, ты её действительно перекармливала заботой.
Я посмотрела на мужа и поняла, что поддержки от него не будет. Он вообще никогда особо не интересовался моими родственниками. Для него они были чем-то вроде обязательных, но неприятных хлопот.
Следующие дни я металась, не зная, что делать. Звонила Андрею – он не отвечал. Писала – игнорировал. Пыталась дозвониться маме – телефон был выключен.
Я стала обзванивать наших общих знакомых, выяснять, может, кто-то знает, что происходит. Тётя Валя, мамина двоюродная сестра, сказала:
– Ленка, а может, ты правда что-то не то делала? Андрей же не враг маме.
Даже она мне не поверила! Все почему-то решили, что если сын забрал мать к себе, значит, дочь плохо ухаживала.
Я начала сомневаться в себе. Может, я действительно что-то делала не так? Может, слишком опекала? Слишком часто заставляла лекарства принимать?
Но потом вспомнила мамины слова: "Леночка, что бы я без тебя делала?" Вспомнила, как она радовалась, когда я приходила. Как просила: "Посиди ещё немножко".
Нет, я ухаживала хорошо. Просто Андрей почему-то решил, что я не нужна.
Прошла неделя. Я дошла до того, что стала ездить к их дому и просто сидеть на лавочке, высматривать маму в окнах. Один раз даже увидела её силуэт на балконе. Она стояла и смотрела вниз, а я махала ей рукой. Не знаю, заметила ли она меня.
В тот день Андрей вышел из подъезда и направился прямо ко мне.
– Лена, хватит безобразничать. Я тебя предупреждаю последний раз – если ещё раз увижу тебя здесь, обращусь в полицию.
– За что? За то, что я хочу увидеть мать?
– За то, что ты нарушаешь наш покой. Мама видит тебя из окна и расстраивается.
– Почему расстраивается? Раньше она радовалась, когда меня видела!
– Раньше она была больная, зависимая. Сейчас она поправилась и понимает, что ты её угнетала.
– Андрей, да что ты несёшь? Какое угнетение? Я же её дочь!
– Ты её дочь, но плохая дочь. Мама сама мне сказала, что боялась тебя расстраивать, поэтому молчала. А теперь она свободна и может жить спокойно.
Я смотрела на брата и не узнавала его. Откуда в нём взялась такая жестокость? Мы же дружили раньше, помогали друг другу. Что изменилось?
– Андрей, а может, дело не в маме? Может, дело в том, что ты не хочешь делиться с кем-то заботой о ней?
Он вспыхнул:
– Не придумывай глупости. Я просто хочу, чтобы мама была здорова и счастлива.
– Без меня она не может быть счастлива. Я её дочь, я её люблю.
– Любовь бывает разная. Твоя любовь удушающая.
Он развернулся и ушёл, а я осталась сидеть на лавочке, переваривая его слова. Удушающая любовь? Неужели я правда так плохо маму любила?
Дома я достала все наши с мамой фотографии. Вот мы на её дне рождения – она улыбается, обнимает меня. Вот мы на моём юбилее – она гордится, рассказывает всем, какая у неё дочь замечательная. Вот мы просто дома, пьём чай – она смеётся над моими шутками.
Нет, не может быть, чтобы всё это было притворством. Мама меня любила, я это знаю.
Тогда я решила написать ей письмо. Обычное, бумажное, и отправить по почте. Авось дойдёт.
Писала долго, несколько раз переписывала. В итоге получилось коротко:
"Мамочка, я очень скучаю. Не знаю, что происходит, но если ты не хочешь со мной общаться, скажи мне об этом сама. Я приму любое твоё решение. Но молчание меня убивает. Твоя дочь Лена."
Отправила и стала ждать. Прошло дней десять – никакого ответа. Может, письмо не дошло? Может, Андрей перехватил?
Я решила попробовать другой способ. У мамы была подружка, Зинаида Ивановна, они вместе в поликлинике часто сидели. Может, она что-то знает?
Нашла её телефон, позвонила. Зинаида Ивановна обрадовалась:
– Леночка, родная! Я как раз про твою маму думала. Что-то её давно не видно.
Я рассказала ей всё, что произошло. Зинаида Ивановна выслушала и сказала:
– Знаешь, дочка, а у меня есть знакомая, которая в том же доме живёт, где теперь твоя мама. Тамара Фёдоровна. Может, она что-то видела?
Через час я уже сидела у Тамары Фёдоровны на кухне и пила чай. Она оказалась женщиной простой, разговорчивой.
– Да знаю я вашу маму! Хорошая бабушка, приветливая. На лавочке иногда сидит, с внуками гуляет. Только вот грустная какая-то.
– Грустная?
– Ну да. Сидит и всё вдаль смотрит. Я её спрашиваю: "Что, бабуля, скучаете?" А она отвечает: "Да так, дочку вспоминаю". Я говорю: "А что не приезжает?" А она: "Не знаю, может, некогда ей".
Сердце у меня сжалось. Значит, мама думает, что я её бросила. Что мне просто некогда.
– Тамара Фёдоровна, а можно я её через вас передам привет? Скажете, что дочка её любит и скучает?
– Конечно, милая. Только я её не каждый день вижу. А сын, он строгий очень. Всё контролирует – с кем она общается, куда ходит.
– Как контролирует?
– Да вот, например, позавчера она со мной разговаривала на лавочке. Приходит он с работы, видит нас и говорит: "Мама, пойдём домой. Тебе вредно долго на улице сидеть". А день тёплый был, солнечный.
– А она что?
– А она послушно встала и пошла. Только оглянулась и говорит: "Извините, Тамара Фёдоровна, нужно идти".
Я слушала и понимала, что с мамой происходит что-то неладное. Андрей её изолирует, не даёт свободно общаться. Но зачем?
Домой я вернулась с твёрдым решением – нужно обязательно с мамой поговорить. Хотя бы по телефону.
Я стала звонить в разное время дня. Рано утром – не отвечает. Днём – тоже. Вечером – молчание. Телефон был включён, но никто не брал трубку.
Тогда я попробовала звонить на домашний телефон. Его номер я нашла в интернете. Трубку взяла Ирина, невестка.
– Ира, привет, это Лена. Можно поговорить с мамой?
– Лена, я не могу. Андрей запретил.
– Как запретил? Ира, она же моя мама!
– Я понимаю, но... он сказал, что от общения с тобой бабушка расстраивается.
– Ира, ты же сама видишь, как она себя чувствует. Она действительно расстраивается от мысли обо мне?
Невестка помолчала, а потом тихо сказала:
– Лена, она постоянно о тебе говорит. Спрашивает, почему ты не звонишь.
– А что вы ей отвечаете?
– Андрей говорит, что ты занята. Что у тебя своя жизнь.
– Ира, дай мне с ней поговорить. Хотя бы минутку.
– Не могу. Андрей узнает – скандал будет.
Она повесила трубку, а я сидела и думала о том, что же всё-таки происходит. Почему Андрей так себя ведёт? Что ему даёт изоляция мамы от меня?
И тут меня осенило. А что, если дело в деньгах? У мамы была небольшая квартирка, которую она планировала завещать нам поровну. А ещё пенсия, небольшие сбережения. Может, Андрей боится, что я буду претендовать на большую долю, раз ухаживала за мамой?
Но это же бред! Я никогда не думала о наследстве, мне было важно только мамино здоровье.
А может, дело в другом? Может, он просто хочет быть единственным "хорошим" ребёнком? Хочет, чтобы мама была благодарна только ему?
Я вспомнила, как он в детстве всегда ревновал меня к маме. Говорил, что она меня больше любит, потому что я девочка. Мама, конечно, его разуверяла, но что-то в нём видимо осталось.
Прошёл ещё месяц. Я уже отчаялась и думала обращаться в какие-то официальные инстанции. Но куда? К кому? Андрей формально ничего плохого не делает – ухаживает за пожилой матерью, лечит её.
И тут произошло неожиданное. Мне позвонила Тамара Фёдоровна:
– Леночка, твоя мама в больнице. Вчера "скорую" вызывали.
– Что случилось?
– Не знаю точно. Сын сказал, что сердце прихватило.
Я бросилась в больницу. Нашла нужное отделение, но к маме меня не пустили:
– Вы кто больной?
– Дочь.
– А вот сын передал, что у матери только один родственник – он сам. Вас в списке нет.
Я не поверила своим ушам. Андрей вычеркнул меня из списка родственников!
– Послушайте, это недоразумение. Я её дочь, у меня документы есть.
– Документы я не смотрю. Есть заявление от сына, что мать не желает видеть других родственников.
Я вышла из больницы и села на лавочку. Руки тряслись, в голове был хаос. Что делать? Как пробиться к маме?
Тогда я решила подождать у больницы. Рано или поздно Андрей придёт, и я с ним поговорю.
Ждала три часа. Он появился вечером, увидел меня и остановился.
– Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя. Хочу узнать, что с мамой.
– С мамой всё в порядке. Небольшой приступ, уже лучше.
– Андрей, я хочу её увидеть.
– Нет.
– Почему? Она же в больнице, ей нужна поддержка.
– Ей нужна поддержка тех, кто её любит по-настоящему.
– Что значит "по-настоящему"? Я её не люблю, по-твоему?
Он посмотрел на меня и вдруг сказал:
– Лена, я всё помню. Помню, как ты в детстве всегда была любимчиком. Как мама тебя защищала, а меня ругала. Помню, как ты уехала учиться, а я остался дома и за мамой смотрел.
– Андрей, мы же дети были. Причём тут это?
– А притом, что я всю жизнь доказывал, что я тоже хороший сын. А ты появилась, когда маме помощь понадобилась, и снова стала любимчиком.
Я поняла, что он говорит правду. Не всю, но часть правды. Он действительно ревновал меня к маме всю жизнь. И сейчас просто решил, что настало время быть единственным.
– Андрей, но мама же нас обоих любит. Зачем лишать её одного из детей?
– Потому что она должна понять, кто её по-настоящему любит. Кто готов о ней заботиться, а кто просто из жалости помогает.
– Я не из жалости! Я потому что люблю!
– Неправда. Ты потому что так положено. Потому что ты дочь.
Он развернулся и пошёл к больнице. Я окликнула его:
– Андрей, а что мама думает? Она действительно не хочет меня видеть?
Он остановился, не оборачиваясь:
– Мама думает то, что нужно для её здоровья.
И исчез в дверях больницы.
Я поняла, что разговаривать с ним бесполезно. Нужно искать другие пути.
Дома я стала изучать информацию в интернете. Оказалось, что совершеннолетний человек имеет право на общение с кем хочет. Никто не может его изолировать от родственников против его воли.
Но как доказать, что мама хочет со мной общаться, если она сама мне этого не скажет?