Морозный воздух щипал лицо, когда Настя выходила из детского сада с Матвеем. Мальчик, закутанный в шарф по самые глаза, крепко держал её за руку. Его маленькие пальчики в варежке сжимали её ладонь с неожиданной силой.
– Мама Настя, а мы сегодня будем пирог печь? – спросил Матвей, подпрыгивая на ходу и оставляя следы на свежевыпавшем снегу.
Настя улыбнулась, поправляя сползающую шапку на его светлых волосах.
– Обязательно будем, малыш. Как и обещала.
Пять лет назад она и подумать не могла, что будет называться мамой для сына своего мужа. Когда Настя познакомилась с Сергеем, Матвею было всего два года. Его настоящая мать ушла, просто собрала вещи и уехала в другой город с новым мужчиной, оставив маленького сына на попечение отца.
Настя влюбилась сначала в мужчину, а потом и в его сына. Сергей был добрым, надёжным, работящим. Он сам воспитывал малыша, разрываясь между работой и домом. Когда Настя впервые пришла к ним в гости, Матвей долго присматривался к ней, прячась за отцовскими ногами. А потом вдруг протянул ей свою любимую машинку – красный грузовик с отломанным колесом.
– Почини, – серьёзно сказал он тогда.
Настя смогла приклеить колесо. И, кажется, этим простым действием навсегда завоевала доверие ребёнка.
Теперь они шли домой, в их маленькую, но уютную квартиру. Выплаты по ипотеке съедали большую часть зарплаты Сергея, а Настя работала воспитательницей в детском саду – профессия любимая, но не денежная. Однако они справлялись. На основные нужды хватало, даже иногда баловали себя походами в кино или кафе.
– Мама Настя, смотри, бабушка Галя нас встречает! – Матвей радостно замахал рукой.
У подъезда действительно стояла Галина Петровна – мать Сергея. Высокая женщина с крашеными в тёмный цвет волосами и всегда недовольным выражением лица. Она переехала к ним в город три месяца назад, когда продала свою квартиру в соседнем регионе.
Настя почувствовала, как внутри всё сжалось. Каждая встреча со свекровью превращалась в испытание.
– Наконец-то! – всплеснула руками Галина Петровна. – Уже час вас жду! Замёрзла вся!
– Здравствуйте, Галина Петровна, – Настя вежливо улыбнулась. – Мы только что закончили. Сад работает до шести.
– Матвеюшка, иди к бабушке! – Галина Петровна раскрыла объятия, игнорируя невестку.
Матвей обнял бабушку, но тут же вернулся к Насте, снова крепко взяв её за руку.
– Пойдёмте в квартиру, чай пить, – предложила Настя, доставая ключи.
В тесной прихожей Галина Петровна сразу начала командовать:
– Так, Матвей, разувайся быстрее. Настя, повесь его куртку правильно, а то опять помнётся. И чаю покрепче завари.
Настя молча кивнула, помогая Матвею снять ботинки и куртку. Свекровь не стала разуваться, проследовала на кухню в уличной обуви, оставляя мокрые следы на полу.
– Бабушка, а мы сегодня с мамой Настей пирог будем печь! – похвастался Матвей, забираясь на табурет.
– Пирог? – Галина Петровна насмешливо фыркнула. – А деньги на что тратить собираетесь? Лучше бы кашу варили, экономнее. Да и полезнее для ребёнка.
– У нас всё рассчитано, – тихо ответила Настя, доставая из шкафа муку и яйца. – И потом, я обещала Матвею. В саду сегодня читали сказку про Красную Шапочку, и он захотел испечь пирожок для бабушки.
– Для меня пирожок? – оживилась Галина Петровна, но тут же нахмурилась. – А где Серёжа? Опять задерживается?
– У него сегодня смена до восьми, – ответила Настя, ставя чайник. – Последнее время много заказов, это хорошо.
Сергей работал водителем в службе доставки. График был неудобным, зато платили стабильно.
Галина Петровна вздохнула с таким видом, будто сын специально задерживался на работе, чтобы не видеться с ней. Потом полезла в свою объёмную сумку и достала конверт.
– Вот, принесла вам. Документы на пособие оформила. Выплату уже получила.
Настя замерла с пакетом муки в руках.
– Какое пособие?
– На Матвея, конечно. Я сходила в соцзащиту, всё оформила как опекун. Мне положена выплата как бабушке, воспитывающей внука.
Настя растерянно моргнула.
– Но Матвея воспитываем мы с Сергеем. Вы живёте отдельно, в своей квартире.
– И что? – Галина Петровна развела руками. – Я же забираю его каждые выходные к себе. И вообще, я родная бабушка. А ты кто? Так, мачеха.
Слово «мачеха» прозвучало как оскорбление. Настя почувствовала, как к щекам приливает кровь.
– Я его мама, – тихо, но твёрдо сказала она. – Пусть не родная, но...
– Вот именно что не родная! – перебила её Галина Петровна. – Ты же его мачеха, обязана любить как родного! А деньги на пособие я и так все на него трачу. Вот, смотри!
Она высыпала из пакета на стол несколько детских вещей – футболку, пару носков и пластмассовую машинку.
– Это на детские деньги? – Настя недоверчиво смотрела на вещи.
– А что, плохие вещи? – возмутилась свекровь. – Между прочим, в фирменном магазине покупала! Со скидкой, правда, но всё равно!
– Галина Петровна, но ведь пособие... это государственная поддержка для самого ребёнка, – осторожно начала Настя. – Эти деньги мы откладываем на секцию плавания для Матвея и на развивающие занятия.
– Что? – свекровь уставилась на неё, как на сумасшедшую. – Какое плавание? Ему шесть лет! Рано ещё! Вот пойдёт в школу, там и будет развиваться. А сейчас нечего деньги тратить.
– Бабушка, а можно я эту машинку сейчас посмотрю? – вмешался Матвей, тянясь к игрушке.
– Конечно, золотко моё! – мгновенно сменив тон, проворковала Галина Петровна. – Это бабушка тебе специально выбирала. Самую лучшую машинку!
Матвей схватил машинку и убежал в комнату. Как только он скрылся из виду, лицо свекрови вновь стало жёстким.
– Так вот, Настя, – продолжила она, понизив голос. – Я тут подумала и решила. Буду забирать Матвея к себе чаще. На все выплаты, что на него положены, я и буду его растить. А вы с Серёжей отдохнёте. Молодые ещё, своих нарожаете.
Настя чувствовала, как внутри поднимается волна возмущения, но старалась говорить спокойно.
– Галина Петровна, мы с Сергеем сами растим Матвея. Я люблю его как родного сына. Мы планируем в следующем году отдать его в хорошую школу рядом с домом, у нас уже всё распланировано.
– Как родного? – скептически хмыкнула свекровь. – Это только так говорится. Кровь – не вода. Всё равно к родной матери тянуться будет.
– К той, что бросила его в два года? – не сдержалась Настя.
– Не тебе её судить! – отрезала Галина Петровна. – Мало ли что у человека в жизни случается. Может, вернётся ещё за сыном.
Настя прикусила губу. Разговор заходил в опасное русло. Сергей поддерживал связь с бывшей женой только по юридическим вопросам – она исправно присылала документы об отказе от родительских прав, но алименты не платила ни разу.
– Матвею нужна стабильность, – сказала Настя. – Мы с Сергеем создаём для него дом, где он чувствует себя любимым и защищённым.
– Да что ты понимаешь в воспитании детей! – фыркнула свекровь. – Своих-то нет. А с чужим нянчишься. И потом, я Серёже говорила, что рано ему было жениться после развода. Ребёнок только-только привык жить с отцом, а тут ты нарисовалась. Путаешь мальчика, мама-не мама...
Настя начала замешивать тесто, с силой вбивая яйца. Она знала, что лучше промолчать. Любой спор со свекровью заканчивался одинаково – Галина Петровна начинала обвинять её во всех грехах, а потом жаловалась Сергею на «неуважение».
– Я оформила на себя пособие, потому что имею право, – продолжала Галина Петровна, не дождавшись ответа. – Я его родная бабушка. И буду тратить эти деньги, как считаю нужным. А ты, если хочешь, чтобы я считала тебя хорошей мачехой, должна это принять. Ты обязана любить его как родного, но права на него имею я.
В этот момент в прихожей хлопнула дверь. Это вернулся Сергей – раньше обычного.
– Папа! – из комнаты выбежал Матвей с новой машинкой в руках. – Смотри, что мне бабушка подарила!
– Отличная машинка, сынок, – Сергей потрепал мальчика по голове и вопросительно посмотрел на мать и жену. Он сразу почувствовал напряжение, висящее в воздухе.
– Что-то случилось? – спросил он, проходя на кухню.
– Всё в порядке, сынок, – Галина Петровна поднялась со стула и поцеловала его в щёку. – Я вот зашла проведать вас, вещички Матвею принесла. А твоя жена недовольна.
– Я не недовольна, – устало сказала Настя, продолжая месить тесто. – Просто не понимаю, почему пособие на Матвея должно идти вам, а не на его нужды.
– Какое пособие? – Сергей нахмурился, снимая куртку.
– Я оформила выплаты на внука, – с вызовом сказала Галина Петровна. – Имею право, как бабушка. И всё трачу на него же.
Настя заметила, как изменилось лицо мужа. Его желваки напряглись – верный признак, что он злится.
– Мам, мы же говорили об этом, – медленно сказал он. – Мы сами воспитываем Матвея. И все пособия идут на его развитие и образование.
– Образование! – фыркнула Галина Петровна. – В шесть лет! Глупости всё это. Вот я тебя вырастила без всяких кружков и бассейнов, и ничего, нормальный человек вырос.
– Матвей, иди, пожалуйста, в комнату, поиграй, – мягко сказала Настя. – Мы скоро позовем тебя печь пирог.
Мальчик внимательно посмотрел на взрослых, почувствовав напряжение, но послушно ушёл.
Когда дверь в детскую закрылась, Сергей повернулся к матери.
– Послушай, мам. Я ценю твою помощь и заботу. Но Матвей – мой сын. И все решения о его воспитании и о том, куда идут деньги на его содержание, принимаем мы с Настей.
– Она тебе мозги запудрила! – всплеснула руками Галина Петровна. – Я родная бабушка! Я имею право участвовать в воспитании внука! А она кто? Чужой человек!
– Настя – моя жена и мать моего сына, – твёрдо сказал Сергей. – И я прошу тебя уважать её.
– Уважать? – Галина Петровна задохнулась от возмущения. – Да она меня не уважает! Перечит мне постоянно! Я ей говорю, что она, как мачеха, обязана любить Матвея как родного, а она спорит!
Настя вздрогнула, услышав, как искажаются её слова. Она хотела вмешаться, но Сергей опередил её.
– Мама, – его голос стал жёстче. – Настя любит Матвея. Он называет её мамой. Они вместе уже три года. Не смей называть её мачехой.
– А кто она ещё? – не сдавалась Галина Петровна. – Не родная мать – значит мачеха! Я только правду говорю!
– Уходи, – неожиданно спокойно сказал Сергей. – Прямо сейчас. И верни документы на пособие. Это деньги Матвея, они должны идти на его нужды.
Галина Петровна побледнела, потом покраснела.
– Ты выгоняешь родную мать? Из-за неё? – она указала дрожащим пальцем на Настю.
– Я прошу тебя уйти, потому что ты оскорбляешь мою жену и мать моего сына, – ответил Сергей. – И я жду, что ты извинишься перед ней и вернёшь документы на пособие.
– Не дождётесь! – Галина Петровна схватила свою сумку. – Я всё законно оформила! И ты не имеешь права меня заставлять! А тебе, – она повернулась к Насте, – я вот что скажу: не забывай своего места! Ты всего лишь мачеха, и обязана любить чужого ребёнка как родного, но права на него не имеешь!
Она вылетела из кухни, громко хлопнув входной дверью.
Настя и Сергей остались одни. В квартире повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов.
– Прости, – наконец сказал Сергей, подходя к жене. – Я не знал, что она оформила пособие на себя.
Настя вытерла руки от муки и обняла мужа.
– Я тоже только сегодня узнала. Не знаю, как она это сделала. Ведь Матвей живёт с нами, а не с ней.
– Она могла что-нибудь придумать, – вздохнул Сергей. – Знаешь же, какая она... изобретательная. Завтра пойду в соцзащиту, узнаю, что к чему.
– Мама? Папа? – в дверях кухни появился Матвей. Его глаза были широко раскрыты. – Бабушка ушла? Она кричала...
– Иди сюда, малыш, – Настя присела, раскрывая объятия. Матвей подбежал и крепко обнял её. – Бабушка немного расстроилась. Но всё будет хорошо.
– А мы будем печь пирог? – робко спросил мальчик.
– Конечно, будем, – улыбнулся Сергей. – И я вам помогу.
Они вместе замесили тесто, вырезали из него кружочки и сделали пирожки с яблоками. Кухня наполнилась запахом корицы и ванили. Матвей смеялся, измазавшись в муке, а Настя и Сергей переглядывались поверх его головы, безмолвно обещая друг другу защищать своё маленькое счастье.
Вечером, когда Матвей уснул, они сидели на кухне, потягивая чай.
– Ты правда любишь его, как родного, – тихо сказал Сергей. Это был не вопрос, а утверждение.
– Больше жизни, – просто ответила Настя. – Но твоя мама права в одном – я действительно не родила его. И иногда это... ранит. Когда кто-то напоминает.
Сергей взял её руку в свою.
– Знаешь, что сказал мне Матвей недавно? Он сказал: «Папа, а мама Настя – самая настоящая мама. Она всегда рядом, когда мне плохо или хорошо». Вот что важно.
Настя улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы.
– Спасибо, что встал на мою сторону сегодня.
– Нашу сторону, – поправил Сергей. – Ты, я и Матвей – мы семья. И никто, даже моя мать, не имеет права это разрушать.
На следующий день Сергей пошёл в соцзащиту и выяснил, что его мать действительно оформила на себя пособие, представив справки о том, что Матвей якобы проживает с ней большую часть времени. Потребовалось время и нервы, но они добились справедливости – выплаты были перенаправлены на счёт Сергея как отца.
Галина Петровна не появлялась у них две недели. А потом внезапно пришла с тортом и виноватым выражением лица. Настя, увидев её на пороге, молча впустила в квартиру.
– Матвеюшка! – позвала свекровь, и мальчик выбежал из комнаты. – Бабушка соскучилась!
Она обняла внука, потом выпрямилась и неловко протянула Насте коробку с тортом.
– Вот, к чаю, – сказала она, не глядя в глаза. – И вот ещё...
Галина Петровна достала из сумки конверт с документами.
– Тут всё, что касается пособия. Я отказалась от него в вашу пользу. И ещё... – она запнулась, – ты хорошая мать для Матвея. Не мачеха, а мать.
Настя молча взяла документы и торт. В глазах свекрови не было настоящего раскаяния, только вынужденное признание поражения. Но Настя понимала – это максимум, на что способна Галина Петровна.
– Спасибо, – просто сказала она. – Проходите, будем чай пить.
Напряжение немного спало, но Настя знала – это только перемирие, не мир. Свекровь ещё не раз попытается вмешаться в их жизнь, перетянуть внука на свою сторону, посеять раздор между ней и Сергеем.
Но сейчас, глядя на улыбающегося Матвея, на своего мужа, который смотрел на неё с любовью и благодарностью, Настя чувствовала – они справятся. Потому что настоящая семья держится не на документах, не на кровном родстве, а на любви. И этой любви у неё было столько, что хватит на всех, даже на вредную свекровь, которая когда-нибудь, возможно, поймёт: быть матерью – это не обязанность. Это дар.
Самые популярные рассказы среди читателей: