На заднем сиденье тесно. Двое здоровых парней занимают его почти целиком. Она вжимается в дверь, щеку холодит чуть влажное от дождя стекло. Внутри мерзкое предчувствие. Что понятно, они же не гулять в парк едут. Она старалась не смотреть, что ее соседи по сиденью перекладывали из одного багажника в другой. Но черные стволы карабинов, торчащие из под сиденья, нельзя игнорировать. Один из них упирается ей в ногу. Значит, переговоров не будет. Она ежится и смотрит в окно. В салоне царит напряженная сухая тишина. Даже магнитола стесняется ее нарушать и что-то еле слышно шипит. За стеклом пролетают дома, тротуары, редкие прохожие. Небо снова хмурится, раскрашивая и без того неуютный тоскливый город в еще более серый цвет.
На светофоре бабушки продают всякую всячину, разложив свои товары почти у самой кромки дороги. Взгляд приковывает букет кроваво-красных цветов, пушистых и очень красивых. Такие невозможно не заметить. Рядом совсем простенький букетик из желтых ромашек. Мысли сами собой улетают на несколько дней назад - туда, где они с Семеном были так беззаботно счастливы в деревне. Одуванчики перед домом...
Где Семен? Он всегда был таким обязательным. О не мог просто пропасть. Что за поручение дал ему Макс? Куда отправил? Они ведь должны были уехать, исчезнуть вдвоем. Мог ли он после новости, что она ночует с Максом, сделать это один? От этой мысли внутри все сжимается и начинает щипать глаза. Кажется, она того гляди заревет. Вот все удивятся.
Запрокидывает голову и делает несколько глубоких вдохов. Неожиданно ловит на себе его взгляд через зеркало заднего вида. Закрывается волосами, пытаясь прийти в себя. В висках вместе с кровью стучит вопрос: готова ли ты ехать с Семеном сейчас? Ответа на этот вопрос в ее голове нет. Или есть, но она боится его озвучить даже себе. Уехать с Семеном значит никогда не увидеть больше Макса. Остаться с Максом - обречь себя на то, что жизнью назвать язык не поворачивается. И каждый день быть готовой потерять его навсегда. Со стороны здравого смысла ответ очевиден. Но где она, а где здравый смысл? Почему опять все стало так сложно?
Что было до этого⬇️⬇️⬇️
Он паркуется возле заправки. Дружно хлопают двери, исчезают под куртками стволы, как по волшебству. Димон идет первым, он за ним. Она семенит в самом конце, пытаясь унять дрожь в конечностях.
Обходят обшарпанное бывшее когда-то коричневым здание с обратной стороны и попадают на маленькую, огороженную ржавой сеткой парковку. Большой черный джип спрятан в самом дальнем углу впритык к громоздкой фуре. Черное стекло бликует, отражая облака. В памяти звучат выстрелы: один, два, три, четыре, пять, шесть. Она невольно вздрагивает.
-Ну что? - он стоит за спиной.
-Да, такая же.
-Точно?
-Ну вроде. Стекло тонированное, решетка, - бормочет она, начиная сомневаться под его взглядом.
-Мил! Тут тебе не детский сад: вроде, похоже. Сейчас умрут люди. Лучше, если те, кто этого заслужил. Стекло, решётка у каждого второго мерса. Что еще? Вспоминай!
Она напрягает память, пытаясь достать оттуда все, что хотела забыть. Солнце отражалось от стекла и… что -то еще было… что-то…
-Вмятина была на крыле. Как будто мячом. Или головой. На водительском.
-Умница! Димон, быстро глянь, есть на крыле вмятина? Только не пались, и ствол прикрой.
Димон надевает на лицо праздное выражение, засовывает руки в карманы и, весело насвистывая, идет через парковку гуляющей походкой.
Проходится вдоль джипа, туда и обратно, поднимает руку и машет.
-Есть! - удовлетворенно кивает он, - пацаны...
Он не успевает закончить фразу, потому что Димон делает еще какие-то странные знаки руками, как будто отталкивает от себя воду. Он хватает ее за плечо и тащит в тень припаркованной газели. Она задевает вторым плечом обо что-то твердое, ойкает от боли, но он не обращает внимания. Заталкивает ее чуть не под вонючий грязный кузов.
-Что?
-Тихо! Менты!
-Где? - шипит она и тут ответом на ее вопрос во дворе появляется патрульная машина. Со свистом останавливается возле угла, распахивается задняя дверь.
-Это же...
-По факту, - шипит он, - твою мать! Как же невовремя. Отходим к тачке. У нас с собой арсенала на десятку.
Следователь поправляет лацканы серого пиджака, одергивает ворот наглаженной рубашки. Она отмечает, что Вадим Сергеевич выглядит сегодня куда более ухоженным, чем обычно. Даже волосы блестят и аккуратно приглажены на бок.
Стекло машины приоткрывается:
-Вадим Сергеевич, тебя ждать?
-Нет, сам доберусь.
-Я тогда на трассу, там джип с бензовозом столкнулись и загорелся. Всю трассу перегородили. Два жмурика, пацаны вторую машину по рации вызывают, столпотворение помочь разрулить, а я все равно рядом.
Она слышит слова и почему-то чувствует зябкую дрожь по позвоночнику. Хотя аварии случаются постоянно. Мощные моторы, которые пришли на смену советскому автопрому, плохие дороги и вечное русское желание проверить, чего эта машинка может.
Он дергает ее за руку, вытаскивая из оцепенения.
-Иди в машину. Только тихо, пригнись.
Она краем глаза видит Кучерова, исчезающего в дверях мотеля. Интересно, какие у следователя могут тут быть дела? Проследить бы за ним...
Он словно читает мысли, вытаскивает телефон и шепчет еле слышно:
-Димон, своему топтуну шепни, там Кучер к ним пошел. Пусть глянет, что к чему. По гостям пока отбой, я отъеду, чтоб тачку со стволами не светить. Как свалит, дай знать. И гостей из вида не упускай. Принял!
Она падает на сиденье. Парни шустро рассовывают оружие под сиденья. Сосредоточенные и спокойные. Машина вылетает с заправки и мчится по шоссе в сторону пригорода. Она тяжело дышит и не может унять гулкий стук сердца, который кажется слышен всем пассажирам, потому что сосед косится уже второй раз в ее сторону.
-Твою мать! - он ударяет ладонью по рулю, машина замедляется и замирает как вкопанная. Впереди безумное столпотворение. Только не людей, а автомобилей. Горят красные стоп сигналы. Некоторые водители уже вышли и курят на улице, нервно меряя шагами асфальт. Снова начинает накрапывать дождь. Кажется, даже воздух стал тяжелее, напитанный водой.
-Авария! - она вспоминает голос из милицейской машины, - тут, видимо, рядом.
Он цедит сквозь зубы что-то про тех, кто ездить не научился, складывает руки на руле, упирается в них лбом. Он разочарован внезапным появлением Кучерова, который помешал довести дело до конца. Теперь еще это!
Начало⬇️
По встречной полосе с громких завыванием проносится милицейская машина, за ней скорая. Напряжение нарастает.
-Снимайте куртки, заталкивайте под сиденье, чтоб ничего нигде не светилось, - командует он строго, - а я попробую развернуться. Нам тут стоять вообще без мазы.
Звук сирены раздается совсем рядом. Синие отблески ложатся на стекло.
Он резко выворачивает руль, соскакивает на разбитую размытую дождем обочину, машина кренится на один бок. уходя колесом в канаву. Она вцепляется в ручку. По стеклу скребутся ветки кустов, под днищем хлюпает грязь. Движок рычит, будто захлебывается, но машина продолжает медленно ползти вперед.
Поперек дороги лежит на боку яркий оранжевый бензовоз. Вокруг него суетятся крошечные людишки в форме. Поверженный гигант. Черные полосы - следы торможения, расчертили асфальт. Она скользит по ним взглядом, ища вторую машину. Кому то очень сильно не повезло встретиться с такой махиной.
Два тела, накрытых черными пакетами, лежат прямо на дороге. Ничего не видно, но почему-то сразу понятно, что там. Она сжимает ладони, чувствуя дыхание смерти. Кто-то уже никогда не приедет.. не увидит своих близких. Может, любимых. Такое чувство, что смерть бродит кругами. Все ближе и ближе. Из канавы выглядывает обгоревший капот. Лобовое стекло покрылось сетью трещин, но взгляд приковывает другое - небольшая иконка под стеклом качается из стороны в сторону от порывов ветра. Сердце сжимает ледяная рука.
-Это же... - сипит она, чувствуя, что спазм сдавливает гортань.
-Макс, это Святоши нашего тачила! - выкрикивает сосед, придавив ее к стеклу, в попытке рассмотреть все.
"Там в машине два жмура" - эхом звучит в голове. Она слышит, как стучит сердце. Как гудит кровь в венах и начинает проваливаться куда-то в темноту. Липкую и страшную.
-Останови! - хрипит из последних сил, - там... это же... там Семен! Семен! Он не мог! Он обещал! Это какая-то ошибка! - дергает ручку двери, которая неожиданно поддается. Кубарем катится по траве, сдирая локти и ладони, но сейчас это не важно. Встает на четвереньки, потом на ноги и бежит к тому месту, где бликует черный целлофан. Кто-то пытается ее остановить.
-Девушка, Вы кто? Сюда нельзя!
Она скидывает руку и ускоряет шаг. Это ошибка! Ошибка!