Одна женщина раз в пару недель навещала объект своей поувядшей страсти – Мишку. Прямо по Вяземскому: и совестно носить, и жаль оставить. Эти отношения напоминали заношенное пальто, которое уже не греет, но расстаться с ним никак не получается.
Между ними лежала целая ночь пути на поезде, а поскольку Мишка даже в спальном вагоне дремал тревожно и от этого становился нервным и придирчивым, то женщина ездила сама, хоть и сама не высыпалась в дороге. Какой там сон в плацкарте: то храпят соседи, переворачиваясь с боку на бок, то ворочаются, скрипя полками, то в Калуге заходят с топотом новые пассажиры, ведя пустые, но оглушительные разговоры на всю длину вагона, а то и с песнями под гитару до утра. Калуга вообще город голосистый, славящийся весёлыми попутчиками.
В этот раз женщина поменялась дежурствами с молодым ординатором Сомовой, которая была только рада подработать в выходные. Купила в фирменном магазинчике несколько палок местной копчёной колбасы, от которой Мишка неизменно впадал в самую настоящую гастрономическую эйфорию, и, забравшись на верхнюю полку в плацкарте, вдруг с ужасом сообразила: Мишка-то ждёт её в субботу, как обычно, а она приезжает днём раньше! А мобильник, как назло, забыт дома на зарядке. Ну да ладно, подумала она, если не успеет перехватить его до работы, позвонит от консьержки в подъезде или попросит соседей.
Однако дверь открыла не Мишка, а юная красотка с длинными волосами и в домашнем халатике. Явно чувствовала себя полноправной хозяйкой. Спросила приветливо, но с лёгкой настороженностью:
— Вы к кому? Михаил Олегович только что уехал по делам. Вы его мама, да? А он вас завтра ждёт, в субботу!
Потом посмотрела внимательнее на лицо женщины, на её растерянный взгляд, помолчала, осознавая ситуацию, и выдала с искренним возмущением:
— Вот гад! Нет, ну каков же гад! Не предупредил ничего!
Женщина мысленно спросила себя, не засветить ли этой юной красотке тяжёлой колбасной сумкой прямо по наглому личику, и поняла: нет, не хочется почему-то, а вот Мишке бы – с огромным удовольствием и обеими руками.
— Извините меня, пожалуйста, — сказала женщина, стараясь сохранить достоинство, — я, пожалуй, пойду.
— Да вы меня простите, я же не знала ничего, честное слово! — затараторила красотка, хватая её за рукав. — Я сейчас соберусь и навек исчезну отсюда, вот увидите!
Они минут пять вяло препирались в дверях, кому уходить, кому оставаться, выясняя, кто здесь больше лишний, но тут приехал лифт с характерным звоном, и женщина, не выдержав напряжения, рванула к нему, как к спасению.
Шла к метро по знакомым улицам и думала, что с Мишкой получилось точь-в-точь как с ноющим зубом: год ноет и донимает, второй год дёргает и не даёт покоя, к врачу идти страшно и всё откладываешь, а потом вдруг оказывается, что бояться-то было совершенно нечего: пять минут не самой приятной боли – и всё, свобода. Спрашивается – стоило ли так долго мучиться и терпеть?
И тут ей отчаянно засигналили; обернулась – из маленькой белой машинки энергично машет рукой та самая красотка, уже переодетая в джинсы и свитер.
— Эй, подождите! Вы же с дороги, устали небось? А сейчас куда собираетесь? На вокзал, билет менять на более ранний? Давайте хоть кофе нормального выпьем, а потом я вас отвезу, куда скажете, садитесь скорее! — тараторила она, открывая дверцу. — Я, кстати, Вероника. А вас как зовут? Маргарита? Ой, как красиво! Завидую страшно, всегда мечтала о цветочном имени – Виолетта, Маргарита, Роза какая-нибудь. А родители удружили, представляете: в школьном классе было целых пять Вероник, в институте в моей группе – три штуки, и сейчас на кафедре нас две. Представляете, что это за жизнь такая!
В уютной кофейне на Арбате красотка-Вероника, помешивая капучино, неожиданно предложила:
— Послушайте, Рита, ситуация у нас, конечно, идиотская, но я предлагаю извлечь из неё максимум удовольствия и пользы. Давайте сегодня будем делать всякие приятные глупости, по забавным музеям ходить, на людей смотреть. Поедемте, например, в Палеонтологический, я там лет десять не была, а в детстве обожала динозавров. У вас ведь билет на воскресенье, правильно? И не нужно его менять: родители сейчас на даче, места у нас дома много – соглашайтесь, пожалуйста! Сейчас ко мне заедем, это тут совсем недалеко; умоетесь как следует, переоденетесь во что-то более удобное – и отправимся покорять столицу. Ну соглашайтесь же, Рита, не будьте букой!
И женщина, ужасаясь самой себе и своей внезапной спонтанности, неожиданно согласилась.
Зуб удалили, пустота во рту осталась, и её требовалось чем-то заполнить. Хотя бы Палеонтологическим музеем, в котором энергичная Вероника мигом очаровала пожилого очкастого научного сотрудника; тот и опомниться не успел, как уже увлечённо рассказывал им про зауроподов, бронтозавров и прочих ископаемых гигантов, явно влюбляясь в Веронику с каждой минутой.
Реконструированный диплодок выражением своей древней морды был удивительно похож на Мишку сытого и довольного, хищный велоцираптор – на Мишку голодного и злого, а огромный тарбозавр – на Мишку недовольного и раздражённого. Будто с него, родимого, все эти экспонаты и лепили когда-то.
Правда, был там в витрине один маленький динозаврик с пушистыми пёрышками, довольно милый и трогательный, наверняка похожий на Мишку в раннем детстве; это уже впоследствии из него выросло то, что выросло и что она знала.
Обедали в ресторанчике на Патриарших, неспешно прокатились на теплоходике по Москве-реке, много разговаривали обо всём на свете. Тут Веронике позвонил мобильный – звонил Мишка.
— Что делаю? — весело отвечала Вероника, подмигивая Маргарите. — Любуемся природой и архитектурой. С кем? С твоей дорогой мамой – она сегодня приехала раньше времени, сюрпри-и-из такой! Будь любезен, больше не звони сегодня, и маме тоже не звони – ты нам обеим разонравился окончательно и бесповоротно.
Вероника оказалась на редкость умна, смешлива и остра на язык, они проговорили до трёх часов ночи, обсуждая буквально всё – от работы и мужчин до книг и путешествий. А в субботу поехали гулять в Царицыно, любовались дворцом и парком. А после Царицына – на дачу к родителям Вероники в Подмосковье.
Вечером готовили шашлыки в саду, и женщина случайно услышала, как папа Вероники тихонько сказал её маме у мангала:
— Видишь, Лен, есть у нашей Тинки вполне приличные подруги, интеллигентные, а ты всё сомневалась и переживала!
И в воскресенье утром на Казанском вокзале, прощаясь, Маргарита искренне сказала:
— Спасибо тебе, Ника, я бы сама так никогда не смогла.
А Вероника засмеялась и весело ответила:
— Это Мишке спасибо скажи! Он нас познакомил.
В прошлом году Вероника вышла замуж за подающего надежды молодого учёного, почти космонавта, как она его называла; Маргарита была свидетельницей на свадьбе и там познакомилась с Вероникиным научным руководителем-физиком Павлом Алексеевичем.
И хотя Павел Алексеевич в поезде спит превосходно, не храпит и не ворочается, но уже поговаривает серьёзно – мол, не проще ли будет жить вместе в одном городе, чем мотаться туда-сюда.
Автор: Елена Стриж ©