Море шумело за окном, словно подавало сигнал тревоги. В кухне пахло жареным луком и назревающим скандалом.
— Мама, перестаньте наглеть, мы сами знаем, как нам жить! — прошипела Ксения, не отрываясь от плиты.
Галина Сергеевна замерла с чашкой кофе в руках. Её лицо мгновенно окаменело, как у древней статуи, которую неожиданно облили холодной водой.
— Что ты сказала?! — голос свекрови поднялся на октаву выше. — Я — наглею?! Да как ты смеешь!
Степан сидел за столом, уткнувшись в телефон, и делал вид, что не слышит разгорающегося конфликта. Трус, — мелькнула у Ксении язвительная мысль. Опять прячется, как черепаха в панцирь.
— А что здесь неправда? — Ксения резко повернулась, сковородка в руке превратилась в оружие. — Третий день подряд вы критикуете всё подряд! То суп пересолен, то пол недомыт, то рубашки плохо выглажены!
— Я просто хочу, чтобы в доме был порядок! — Галина Сергеевна поставила чашку так сильно, что кофе расплескался по блюдцу. — Неужели это преступление?!
Порядок... Ксения чуть не рассмеялась. Какой порядок? Когда она сама каждое утро оставляет постель неубранной, а в ванной — горы мокрых полотенец?
— Степа! — позвала она мужа. — Скажи что-нибудь!
Степан поднял глаза от экрана, и в них читалась мольба о пощаде.
— Девочки, ну что вы... — начал он примирительно.
— Девочки?! — взвилась Ксения. — Я твоя жена, а не девочка!
За окном море билось о камни с удвоенной силой, словно природа отзывалась на человеческие страсти.
Внезапно в дверь постучали. Все замерли.
— Кто там? — спросил Степан, явно обрадованный возможности прервать сцену.
— Тётя Таня! — раздался знакомый голос соседки.
Галина Сергеевна мгновенно преобразилась. Лицо разгладилось, в глазах появился блеск, губы растянулись в улыбке. Вот она, истинная актриса, — подумала Ксения с горечью.
— Танечка, проходите! — защебетала свекровь, распахивая дверь. — Как хорошо, что вы зашли!
Тётя Таня, загорелая женщина лет пятидесяти с озорными глазами, вошла в кухню и сразу почувствовала напряжение в воздухе.
— А я не помешала? — осторожно спросила она, оглядывая застывшую картину: Ксения у плиты с покрасневшим лицом, Степан с телефоном в руках, Галина Сергеевна с натянутой улыбкой.
— Что вы! — замахала руками Галина Сергеевна. — Как раз собирались чай пить. Правда, Ксенечка?
Ксенечка... Ещё пять минут назад она называла её "неряхой" и "бездельницей".
— Конечно, — процедила Ксения сквозь зубы.
Они расселись за столом. Галина Сергеевна заговорила о погоде, о море, о том, какие замечательные здесь закаты. Ксения молча наливала чай, чувствуя, как внутри нарастает что-то тёмное и тяжёлое.
— А вы знаете, — вдруг сказала тётя Таня, — вчера видела Галину Сергеевну в кафе у набережной. Так весело проводила время! С таким интересным мужчиной...
Воцарилась тишина. Только море за окном продолжало своё бесконечное бормотание.
Ксения медленно подняла глаза на свекровь. Та сидела, как громом поражённая, и в её взгляде мелькнул страх.
— Да... — неуверенно пробормотала Галина Сергеевна. — Познакомилась с одним... соседом по пансионату.
— Соседом? — переспросила Ксения с ядовитой интонацией. — А я думала, вы приехали к нам отдыхать, а не знакомиться с соседями.
— Ксения! — одёрнул её Степан.
— Что — Ксения?! — она вскочила со стула. — Три месяца я выслушиваю упрёки о том, что плохо готовлю, плохо убираю, плохо слежу за домом! А сама ваша мамочка каждый день развлекается в кафе и знакомится с мужчинами!
Тётя Таня неловко поёрзала на стуле. Ей явно хотелось исчезнуть.
— Может, мне лучше уйти... — пробормотала она.
— Нет, оставайтесь! — резко сказала Ксения. — Пусть все знают правду!
Галина Сергеевна побледнела.
— Какую правду? — спросила она дрожащим голосом.
— Правду о том, что вы критикуете меня с утра до вечера, а сами только и делаете, что загораете на пляже и флиртуете в кафе! — слова лились из Ксении, как вода из прорвавшейся плотины. — Три года подряд одно и то же! Приезжаете, устраиваете здесь царство, а потом живёте в своё удовольствие!
— Я имею право на отдых! — воскликнула Галина Сергеевна.
— Имеете! — согласилась Ксения. — Но тогда не командуйте тем, как мы живём в собственном доме!
Степан встал и подошёл к жене.
— Ксюш, успокойся...
— Не смей говорить мне успокоиться! — отстранилась она. — Три года я молчала! Три года терпела эти унижения! Но больше не буду!
Она повернулась к свекрови:
— Галина Сергеевна, у меня к вам предложение. Либо вы перестаёте учить нас жить и ведёте себя как гость, либо... либо найдите себе другое место для отдыха.
Воцарилась мёртвая тишина. Даже море словно замолкло.
Галина Сергеевна медленно встала из-за стола. Лицо её было белым как мел.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Я поняла. Буду собираться.
— Мама! — воскликнул Степан. — Не надо! Мы всё обсудим...
— Нет, сынок, — покачала головой Галина Сергеевна. — Твоя жена ясно выразилась. Я здесь больше не нужна.
Она направилась к двери, но Ксения вдруг окликнула её:
— Подождите.
Свекровь обернулась.
— Я не хочу, чтобы вы уезжали, — сказала Ксения, и в её голосе прозвучала усталость. — Я хочу, чтобы мы научились жить мирно. Это возможно?
— Возможно, наверное, я переборщила — тихо ответила Галина Сергеевна.
Тётя Таня незаметно выскользнула из кухни, оставив семью наедине с их проблемами.
— Мам, — осторожно сказал Степан, — может, мы все сядем и спокойно поговорим?
Галина Сергеевна вернулась к столу. Ксения тоже села, чувствуя, как напряжение медленно отпускает её плечи.
— Знаете что, — сказала свекровь, глядя в чашку с остывшим чаем, — возможно, я и правда веду себя... не очень тактично.
— Возможно, и я слишком резко отреагировала, — призналась Ксения.
За окном море успокоилось. Волны мягко плескались о берег, словно природа одобряла перемирие.
— Мне просто... — начала Галина Сергеевна и запнулась. — Мне просто хочется чувствовать себя нужной. После смерти отца я... — голос её дрогнул. — Я так одинока.
— Галина Сергеевна, вы нужны — тихо сказала она, — Нужны Степану, нужны... и мне тоже. Просто давайте найдём способ быть семьёй, а не врагами.
Свекровь подняла на неё удивлённые глаза.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Но при одном условии — никто никого не будет учить жить.
Галина Сергеевна улыбнулась — впервые за эти дни искренне.
— Договорились, — сказала она. — А теперь... может, всё-таки попьём чай? Только давайте заварим свежий.
Степан облегчённо вздохнул. Ксения встала заваривать новый чай, и в доме наконец воцарился мир.
За окном море пело свою вечную песню, но теперь она звучала не тревожно, а умиротворяюще. Лето продолжалось, но теперь оно обещало быть совсем другим.
Но мир длился недолго. Уже через неделю всё началось заново.
— Ксения! — раздался резкий голос Галины Сергеевны из спальни. — Идите сюда немедленно!
Ксения, которая мыла посуду после завтрака, вздрогнула. Опять... В груди противно заныло от предчувствия очередного скандала.
— Что случилось? — спросила она, вытирая руки о полотенце.
— Вот что случилось! — Галина Сергеевна стояла посреди комнаты и потрясала в руках мятой простынёй. — Вы видели, в каком состоянии моё постельное бельё после стирки?!
Ксения взглянула на простынь. Обычная простынь, чистая, с едва заметными складочками.
— А что с ней не так?
— Как что?! — голос свекрови взлетел до писка. — Она вся помятая! Неужели нельзя было нормально повесить?!
Господи, дай мне терпения, — мысленно взмолилась Ксения.
— Галина Сергеевна, это обычные складки после сушки. Если хотите, могу прогладить...
— Не хочу оправданий! — отрезала свекровь. — Хочу, чтобы всё было сделано нормально с первого раза!
Степан, услышав повышенные голоса, заглянул в комнату.
— Что тут происходит?
— А то, что твоя жена совершенно не умеет стирать! — заявила мать, скрестив руки на груди.
Что-то внутри Ксении щёлкнуло. Она чувствовала, как по телу разливается знакомое жжение злости.
— Знаете что, Галина Сергеевна? — сказала она, стараясь сохранить спокойствие. — В следующий раз стирайте сами.
— Что?! — ахнула свекровь.
— Именно это. — Ксения развернулась и пошла к двери. — Надоело выслушивать претензии по каждому поводу.
— Ксюша, подожди... — попытался вмешаться Степан.
— Нет, не подожду! — она обернулась к мужу. — Неделю назад мы договорились жить мирно. Но твоя мама не может прожить и дня без придирок!
— Это не придирки, а требования к элементарному порядку! — возмутилась Галина Сергеевна.
— Порядку?! — Ксения рассмеялась горько. — А кто вчера оставил грязную посуду в раковине? Кто каждое утро разбрасывает вещи по ванной? Кто...
— Хватит! — перебила её свекровь. — Я гость в этом доме!
— Именно! Гость! — выкрикнула Ксения. — А ведёте себя как хозяйка!
В дверях появилась знакомая фигура тёти Тани. Она несла в руках корзинку с персиками.
— Ой... — пробормотала соседка, увидев разгорячённые лица. — Опять не вовремя...
— Танечка! — Галина Сергеевна мгновенно преобразилась, лицо озарилось улыбкой. — Проходите, дорогая! Как раз хотела с вами поговорить.
Вот и опять театр, — с отвращением подумала Ксения.
— Я принесла персики с дачи, — смущённо сказала тётя Таня. — Думала, угостить... Но если у вас дела...
— Никаких дел! — замахала руками Галина Сергеевна. — Идёмте на кухню, чай попьём.
Они прошли на кухню. Ксения последовала за ними, кипя от негодования.
— Представляете, Танечка, — начала свекровь, усаживаясь за стол, — я пытаюсь навести в доме порядок, а меня обвиняют в придирках!
Тётя Таня неловко переглянулась с Ксенией.
— Ну... в семье всякое бывает, — осторожно сказала она.
— Именно! — подхватила Галина Сергеевна. — Я же не требую невозможного! Просто хочу, чтобы дом выглядел прилично!
— А я что — свинья, по-вашему? — не выдержала Ксения.
— Я этого не говорила...
— Зато подразумевали! — Ксения резко встала. — Три недели я терплю ваши нравоучения! Всё не так, всё не по-вашему!
— Девочки, — попыталась вмешаться тётя Таня, — может, не стоит...
— Стоит! — отрезала Ксения. — Пусть все знают, какая замечательная свекровь мне досталась!
Галина Сергеевна побледнела.
— Как вы смеете при посторонних...
— При посторонних?! — Ксения всплеснула руками. — А вы при этих же посторонних жалуетесь на меня!
Степан сидел, уткнувшись в телефон, и делал вид, что его здесь нет. Опять прячется, — с горечью подумала Ксения.
— Степан! — позвала она мужа. — Ты вообще собираешься что-то сказать?
Он поднял глаза, и в них читалась мука.
— Ну что вы как дети... — пробормотал он.
— Дети?! — взвилась Ксения. — Твоя мама устраивает скандалы из-за мятой простыни, а мы — дети?!
— Мятой простыни? — переспросила тётя Таня и невольно улыбнулась.
Галина Сергеевна покраснела.
— Дело не в простыне! — воскликнула она. — Дело в отношении к дому!
— К дому? — Ксения села напротив свекрови и внимательно посмотрела ей в глаза. — Галина Сергеевна, скажите честно — вам что, нравится скандалить?
— Что за глупый вопрос...
— Не глупый. — Ксения наклонилась вперёд. — Вы каждый день находите повод для конфликта. Почему?
Свекровь растерянно моргала.
— Я не ищу конфликтов...
— Ищете. Вчера — из-за того, что я неправильно порезала хлеб. Позавчера — из-за того, что цветы недостаточно политы. Сегодня — из-за простыни. Что завтра?
Воцарилось молчание. Тётя Таня крутила в руках персик, не зная, куда деваться.
— Ну рассказывайте, что вас на самом деле беспокоит — тихо сказала Ксения.
Глаза Галины Сергеевны вдруг заблестели слезами.
— Вы... вы не понимаете, — прошептала она. — Я просто... я боюсь стать ненужной.
— Ненужной?
— Да! — голос свекрови дрогнул. — Сын вырос, у него своя семья. Муж умер. Я никому не нужна! И когда я пытаюсь помочь, меня обвиняют в придирках!
Ксения почувствовала, как гнев медленно отступает, уступая место пониманию.
— Галина Сергеевна, — сказала она мягко, — помощь и критика — это разные вещи.
— Я не критикую! Я пытаюсь навести порядок!
— Навести порядок можно словом, а можно делом. Вы выбираете слова. Причём не самые приятные.
Свекровь вытерла глаза платком.
— Я не знаю, как по-другому...
— А попробуйте не говорить вообще, — предложила Ксения. — Хотите, чтобы простынь была выглажена? Возьмите утюг и погладьте. Хотите, чтобы цветы были политы? Полейте сами.
— Но я же гость...
— Нет, — покачала головой Ксения. — Гости не критикуют хозяев. Гости говорят спасибо за гостеприимство.
Тётя Таня тихонько кашлянула.
— Если позволите... — начала она. — У меня тоже есть сын. И невестка. И знаете, что я поняла? Лучший способ не потерять семью — не пытаться её контролировать.
Галина Сергеевна внимательно посмотрела на соседку.
— А если видишь, что что-то делается не так?
— Закрываешь глаза, — просто ответила тётя Таня. — Или помогаешь молча. Но не учишь.
— Но ведь у меня больше опыта...
— Опыт — это хорошо. Но навязывать его силой — плохо.
Степан наконец поднял голову от телефона.
— Мам, — сказал он тихо, — Ксюша права. Ты действительно слишком часто делаешь замечания.
Галина Сергеевна посмотрела на сына удивлённо.
— Ты тоже против меня?
— Я не против тебя. Я за мир в доме.
Свекровь долго молчала, глядя в окно. За стеклом море играло солнечными бликами.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Попробую... по-другому.
— Правда? — недоверчиво спросила Ксения.
— Правда. — Галина Сергеевна вздохнула. — Только... если я что-то буду делать не так, скажите мне сразу. Не копите обиду.
— Договорились, — кивнула Ксения.
Тётя Таня улыбнулась и встала из-за стола.
— Ну вот и хорошо. А теперь давайте эти персики съедим, пока не испортились.
Они стали пить чай и кушать персики. Разговор постепенно перешёл на другие темы — про погоду, про соседей, про планы на выходные.
Когда тётя Таня ушла, в доме повисла тишина.
— Ксюш, — тихо сказал Степан, — спасибо.
— За что?
— За то, что не сдалась. За то, что боролась за нашу семью.
— А ты почему молчал все это время?
Степан опустил глаза.
— Не знал, как поступить. Мама — одна. Не хотел её расстраивать.
— А меня не жалко было?
— Жалко. Очень. — Он взял её за руку. — Прости.
Галина Сергеевна тихо стояла в дверях кухни.
— Можно мне тоже попросить прощения? — спросила она неуверенно.
Ксения обернулась. Свекровь выглядела очень растерянной и... старой.
— Конечно, давайте все-таки еще что-то менять — сказала она.
— Конечно, я постараюсь! Честное слово! — пообещала Галина Сергеевна.
И она действительно старалась. Оставшиеся недели лета прошли удивительно спокойно. Свекровь научилась молчать и никого не критиковать.
— Спасибо вам, — сказала она, обнимая Ксению, когда уезжала. — За урок. За терпение. За то, что не выгнали.
— А спасибо вам за то, что услышали, — ответила Ксения. — И за то, что изменились.
— Увидимся следующим летом? — с надеждой спросила свекровь.
— Конечно, — улыбнулась Ксения. — Только теперь мы знаем, как жить мирно.
Машина уехала, оставив за собой облако пыли. Море шумело всё так же, но теперь его шум казался Ксении песней примирения.
Степан обнял жену.
— Думаешь, получится? — спросил он. — В следующий раз?
— Получится, — уверенно ответила Ксения. — Мы все чему-то научились этим летом.
И она была права. Иногда людям нужно пройти через конфликт, чтобы понять, как важно беречь мир.