Надежде часто советовали поставить крест на личной жизни. Подруги по работе шептались в курилке, соседки многозначительно качали головами, а мать при каждом телефонном разговоре вздыхала особенно горестно. Как ни крути, разменяла пятый десяток. Обзавелась бульдожьими щеками, дряблыми локтями и талией, похожей на спасательный круг. Волосы поредели, да и седины прибавилось. Морщины расползались от глаз, словно паутина. В зеркале отражалась уставшая женщина, которая когда-то мечтала о принце на белом коне.
— Надь, ну что ты себя мучаешь? — говорила лучшая подруга Галка, сама давно разведённая и горькая. — Время упущено. Кому ты теперь нужна такая? Заводи кота и живи для себя.
— А может, всё-таки в спортзал запишешься? — робко предлагала коллега Ирочка. — Мой тренер говорит, что после сорока особенно важно держать форму.
Женщина лишь посмеивалась в ответ на все эти советы. Торопилась в магазин за новой туникой размера XXL и в «Котофей» за пиццей XL-размера с дополнительным сыром и пепперони. Худеть не хватало силы воли, да и желания особого не было. От диет падала в обморок, становилась сентиментальной и злой, как чёрт. Поэтому привычно жарила картошку с салом, посыпала селёдку мелким лучком с подсолнечным маслом. С аппетитом ела, распевала «Жёлтые листья» и старые песни Пугачёвой, ходила на аквааэробику и болталась в бассейне в тёмно-малиновой шапке, как знатный поплавок. Тренер по аквааэробике, молоденькая девочка Алёнка, всегда приветливо махала ей рукой:
— Надежда Петровна, как дела? Сегодня будем активнее работать руками!
— Конечно, детка, — отвечала Надежда, шлёпая по воде. — Буду стараться.
Не унывала она никогда и даже историю развода рассказывала смеясь, хотя поначалу было больно до слёз.
Бывший муж Виктор был ленивым, недалёким, туповатым. Короче говоря, редкостная посредственность, хотя в молодости казался вполне ничего. Работал на заводе слесарем, точил шайбы да цепи, приходил домой грязный и усталый. Вечерами забивал козла с соседями или втыкал в телевизор, переключая каналы. По выходным ходил на рыбалку — то на щуку, то на карпа, то просто посидеть с удочкой у пруда. Приносил домой лишь мелочь для кота — пескариков да краснопёрок. Готовить их было больше мороки, чем толка.
— Витя, — говорила тогда Надежда, — может, в магазин сходим, нормальной рыбы купим?
— А что, моя не рыба? — обижался он. — Сам поймал, своими руками. Это экологически чистый продукт.
— Экологически чистый, — вздыхала Надежда, разбирая мелкие косточки.
Зачем тогда вышла замуж? А чёрт его знает. Позвал, вот и пошла. Было ей тогда двадцать три, подруги одна за одной замуж выскакивали, мать каждый день намекала про биологические часы. Виктор был не красавец, но и не урод, работящий, не пил особо, не дрался. В общем, надёжный, как показалось. Жили как все. Твёрдая тройка по всем показателям. Стояли в очереди на польский мебельный гарнитур и ковры с оленями. Копили на швейную машинку «Чайка» и цветной телевизор «Рубин». Ездили в отпуск к его родителям в деревню, где Надежда полола грядки и доила козу. Мечтали о детях, но что-то не складывалось — то у него проблемы, то у неё.
Потом, когда обжились и быт наладился, муж зачастил в командировки. Мотался то в Ровеньки, то в Белозёрку, то в Жмеринку — везде, оказывается, требовались его золотые руки.
— Опять едешь? — спрашивала Надежда, укладывая ему чистые рубашки в дорожную сумку.
— Что поделаешь, работа такая, — отвечал Виктор, не глядя в глаза. — Деньги лишние не помешают.
И действительно, стал больше зарабатывать. Появились новые джинсы, модная куртка, дорогая туалетная вода. Надежда радовалась — муж продвигается по службе.
Этажом выше жила Светлана, женщина загадочная и яркая. Круглый год щеголяла в красном шёлковом халате с золотым чешуйчатым драконом на спине. В нём и в булочную ходила, и в бакалею, и на почту, и на телеграф. Соседи поначалу косились, а потом привыкли. У Светланы была копна рыжих кудрей, яркая помада и длинные ногти, покрытые перламутровым лаком. Работала она в театре — то ли костюмершей, то ли гримёршей, то ли вообще актрисой на мелких ролях.
К ней регулярно наведывались мужчины самые разные: от интеллигентных бородачей в очках до слесарей из ЖЭКа. Светлана контингентом не перебирала, принимала всех с одинаковым радушием. Устраивала шумные застолья с игрой в «Мафию», «Крокодила» и ещё какие-то театральные забавы. Смех, музыка и топот ног раздавались оттуда до глубокой ночи.
— Как она не устаёт? — удивлялась Надежда, лёжа в постели и слушая весёлые голоса сверху.
— Артистка она, — буркал Виктор. — У них образ жизни такой.
Однажды Надежин муж уехал в очередную командировку — в Жмеринку, дела там были особо важные. Но в час ночи неожиданно забарабанил в дверь. Надежда вскочила с кровати, накинула халат и прилипла к глазку. А там её ненаглядный стоит и орёт во всё горло:
— Открывай! Надька, открывай скорее!
И что же она видит? Виктор в Светланином колоритном халате с драконом, в резиновых тапках на босу ногу и с мусорным ведром в руках. Раскачивается, как маятник, и медленно прозревает от алкогольного тумана. Волосы растрёпаны, рубашка нараспашку, на лице блаженная улыбка.
— Ты чего это? — спросила Надежда, открывая дверь.
— А? — Виктор попытался сфокусировать взгляд. — А... это... мусор выношу.
— В час ночи? В женском халате? В командировке в Жмеринке?
Тут до него стало доходить. Как оказалось, каждую свою «поездку» он проводил этажом выше у гостеприимной Светланы, а в ту ночь так накатил с горя-печали, что, собираясь вернуться в свою «командировку», по привычке зарулил домой к жене.
— Надя, я могу всё объяснить, — бормотал он, пытаясь снять с себя халат и запутываясь в рукавах.
— Не надо, — спокойно сказала Надежда. — Я всё поняла.
На следующий день она собрала его вещи в те же сумки, в которые когда-то укладывала для командировок, и выставила за порог.
— Иди к своей театральной подруге, — сказала она. — Может, она тебя перевоспитает.
С тех пор Надежда жила одна, и надо сказать, жизнь заиграла новыми красками. Трижды в неделю плавала в бассейне с надувным плотиком в виде фламинго, посещала кулинарные мастер-классы в центре культуры и запоем читала Улицкую, Толстую и Петрушевскую. Записалась на курсы английского языка для начинающих, стала ходить в театр и даже освоила компьютер.
— Как дела, разведёнка? — спрашивала Галка.
— Прекрасно, — отвечала Надежда. — Живу в своё удовольствие.
— А не скучно одной?
— А когда скучать-то? Дел полно.
Светлана вскоре съехала — то ли с новым кавалером, то ли просто надоело ей в их доме жить. А в её квартире обосновалась молодая семья — Дима и Катя с маленьким сыном Артёмкой. Те тоже вечно что-то праздновали, устраивали квесты, дискотеки и тематические вечеринки. То Новый год отмечают в июле, то устраивают гавайскую вечеринку в феврале. Надежде это совершенно не мешало. Напротив, она радовалась чужому умению веселиться и иногда даже подтанцовывала дома под их музыку.
Однажды вечером, когда Надежда читала очередной роман и пила чай с печеньем, в её дверь деликатно постучали. Не забарабанили, как когда-то пьяный муж, а именно постучали — тихо и вежливо.
— Кто там? — спросила она, подходя к двери.
— Женщина, не бойтесь, пожалуйста, — раздался мужской голос. — У нас тут задания по фантам, театральная игра такая.
Надежда заглянула в глазок и увидела на пороге интересного мужчину лет пятидесяти с приятным лицом и умными глазами. На нём красовался тот самый красный халат с драконом — видимо, Светлана оставила его новым жильцам как реквизит для домашних спектаклей. За мужчиной топталась развесёлая компания — молодые соседи и их друзья.
— Добрый вечер, — откашлялся мужчина и чётко произнёс с лёгким смущением: — Простите за беспокойство. Вам случайно не нужно вынести мусор?
Из-за его спины грянул сдержанный хохот. Дядечка покраснел и добавил:
— Не обессудьте, пожалуйста, такие условия игры. Мне выпал фант — помочь соседке вынести мусор, а Катя сказала, что вы очень хорошая женщина.
Надежда сначала опешила, потом рассмеялась. В памяти всплыла та ночная сцена с бывшим мужем, и стало так смешно, что она даже прослезилась от смеха.
— Конечно, — сказала она, подмигнув мужчине. — Мусор — это святое дело.
Она принесла из кухни полное ведро и торжественно вручила незнакомцу. Тот отвесил театральный поклон, послушно сбежал по ступенькам и через несколько минут вернулся с пустым ведром.
— Задание выполнено, — доложил он. — А теперь, если позволите, я бы хотел представиться по всем правилам. Михаил Александрович, работаю в филармонии. А эти хулиганы пригласили меня на чай, но сначала заставили отработать фант.
— Надежда Петровна, — улыбнулась она. — А чай — это прекрасная идея.
— Может быть, вы составите нам компанию? — спросила Катя, выглядывая из-за Михаила Александровича. — Мы тут пирог испекли, а едоков маловато.
Так Надежда впервые за много лет оказалась в гостях у соседей. Пили чай, играли в театральные игры, пели песни под гитару. Михаил Александрович оказался умным, образованным человеком с тонким чувством юмора. Он недавно овдовел и тоже учился жить заново.
— А знаете, — сказал он Надежде на прощание, — мне кажется, мы с вами могли бы подружиться. Если, конечно, вы не против дружить с человеком, который выносит мусор в женском халате.
— Ещё как не против, — рассмеялась Надежда. — Это же так романтично.
С тех пор они так и живут в своём уютном доме на окраине города. Каждый вечер, когда солнце начинает клониться к закату, они достают старую коробку с фантами и принимаются выполнять самые невероятные задания.
— Что там написано на этот раз? — спрашивает Анна, протягивая руку к помятой бумажке.
— «Изобразить влюблённого жирафа», — читает Михаил и тут же начинает вытягивать шею и делать томные глаза.
Анна заливается смехом, а потом они вместе исполняют их любимую песню «Жёлтые листья над городом кружатся». Их голоса сливаются в удивительную гармонию — её высокий сопрано переплетается с его баритоном, создавая мелодию, которая разносится по всему дому.
После песен они неизменно надевают свои красные кимоно — подарок от бабушки Анны, привезённый ею когда-то из далёкой Японии. В этих ярких одеждах они чувствуют себя особенными, словно актёры театра, готовящиеся к выходу на сцену.
— Помнишь, как мы впервые их примерили? — говорит Михаил, поправляя широкий пояс.
— Конечно помню! Ты сказал, что я похожа на императрицу, — отвечает Анна, кружась так, что полы кимоно развеваются вокруг неё.
Соседи давно привыкли к их странным привычкам. Иногда вечером они видят в окнах силуэты в красных одеждах, слышат обрывки песен и смех. Кто-то считает их чудаками, кто-то завидует их беззаботности и искренней радости друг другу.
А они продолжают жить так, как им нравится — выдумывают новые фанты, разучивают старые романсы и щеголяют в своих красных кимоно, словно каждый день для них — маленький праздник, который они устраивают только для себя двоих.
Автор: Елена Стриж ©