Найти в Дзене

Петербург в начале XX века: два города в одном

Гуляя по Петербургу, невозможно удержаться от того, чтобы не заглядывать в старинные парадные, не гладить взглядом резные фасады доходных домов, не гадать, кто жил за этими окнами в эпоху модных цилиндров, перьев и керосиновых ламп.

Невский проспект у Гостиного двора
1897 год Булла Карл Карлович
Невский проспект у Гостиного двора 1897 год Булла Карл Карлович

Особенно это ощущается на Невском проспекте — петербургском «бульваре Сансет», как его назвали бы в Голливуде, только без пальм, но с позолоченными вывесками и блеском витрин. Здесь, в самом сердце столицы империи, жизнь бурлила по-особому: по ровным, вычищенным до зеркального блеска мостовым катились кареты, извозчики в ливреях подгоняли лошадей, в модных кафе зазывали на кофе с ликёром, а по фасадам домов шла нескончаемая вереница реклам — табаки, меха, модистки, фотографы, зубные врачи и даже столярные мастерские с «артистическим вкусом».

Невский проспект. Вид из ресторана «Лежен»
1896 год Неизвестный автор
Невский проспект. Вид из ресторана «Лежен» 1896 год Неизвестный автор

Окна доходных домов на Невском украшали витражи, лепнина, полированное дерево. В парадных — мраморные лестницы и лифты от фирмы Отис, звонки с эмалированными табличками, а в квартирах — электричество и водопровод, порой даже горячая вода. Некоторые дома были подключены к телефону — не роскошь, а скорее, проявление статуса. На верхних этажах, ближе к крышам, уже жили «скромнее», но и там хватало света, уюта и вкуса. Всё это создавало картину безмятежного, красивого, даже «открыточного» Петербурга.

Прохожие на Невском проспекте. Аничков мост
1899 год Эберлинг Альфред Рудольфович
Прохожие на Невском проспекте. Аничков мост 1899 год Эберлинг Альфред Рудольфович

Но стоило свернуть за угол или отойти на пару километров — и петербургский шик растворялся в пыльных, забитых улицах рабочих окраин. Контраст был ошеломляющим. Петербург делился на два мира, соседствующих, но не пересекающихся. Один — глянец, другой — гарь.

Садовая улица
Садовая улица

За пределами парадных улиц начинался город совершенно иной. В районе Александровского рынка, у Спаса-на-Сенной, в Слободке, на Выборгской стороне, на Охте — тысячи рабочих, ремесленников, прислуги и отставных солдат теснились в тесных каморках, снимая углы в перенаселённых доходных домах, где в одной комнате ютились целыми семьями, а иногда и несколькими поколениями.

Торговые ряды
Торговые ряды

Санитарные условия были ужасающими: в городе насчитывалось более 36 тысяч открытых отхожих мест — по сути, выгребных ям. Водоразборные колонки во дворе, угольные печки, духота, сырость, клопы — всё это было частью быта обывателя, получавшего жалованье, которого едва хватало на жильё и черный хлеб.

Бесплатная столовая на ВО для нуждающихся.
Бесплатная столовая на ВО для нуждающихся.

На рынках толпились бедняки в потёртой одежде, торгуясь до хрипоты за дешёвую репу, просроченную рыбу и горсти картофеля. В обжорных рядах, где «официально» шла торговля мясом, чаще всего продавались субпродукты — потроха, жилки, головы. Тем, кто не мог позволить себе даже это, помогали бесплатные народные столовые, открытые благотворительными обществами. Правда, попасть туда было непросто: места ограничены, еда — простая похлёбка и хлеб, да и добраться до них могли далеко не все.

Тем временем в богатых домах Петроградской стороны или на Каменноостровском проспекте дами и господа заказывали молоко с доставкой — прямо к утру, в стеклянных бутылках с пробкой из вощеной бумаги. Это был целый бизнес: у дворовых многих больших домов держались молочные коровы, куры, даже свиньи, несмотря на городской статус. Молоко было свежее, яйца — «свежайшие, от своих».

Кто-то уже пересаживался с извозчика на автомобили, и хотя в 1910-х годах их в городе было всего несколько сотен, они производили фурор. Грохот мотора, клубы дыма, наряды на водителях — это была смесь моды и футуризма, которую с удивлением провожали взглядами бедняки.

Именно в этом соседстве света и тени, золота и копоти, балов и обжорных рядов, коренится суть петербургской жизни начала XX века. Это был город, где в одном квартале давали оперу «Саломея», а в другом — бастовали рабочие за 10-часовой рабочий день. Где в одном салоне обсуждали "Послеполуденный отдых фавна" Клода Дебюсси, а в соседнем подвале типографская машинка печатала листовки с заголовком «Долой самодержавие!».

И где-то в этой же реальности, в одной из коммуналок на Лиговке, молодой Ульянов за чашкой дешевого чая чертил схему будущей революции, ещё не зная, чем обернётся его великая затея — и для богатых, и для бедных Петербурга.

Подписывайтесь на "Прогулки по Санкт-Петербургу" чтобы не пропустить продолжение.

Если Вы хотите отблагодарить автора: dzen.ru/petersburgtours?donate=true

Ставьте лайк, оставляйте комментарии - это очень важно для развития канала

И обязательно ознакомьтесь: