Утро в роддоме начиналось рано и радостно. В 5:30, на замере температуры, артериального давления и сердцебиения плода, я обнаружила, что наши нестройные ряды беременных поредели. Каждый день кто-то отправлялся на роды и становился мамой. Настоящая фабрика мам. Остальным только предстояло, через страдания тела, знакомство с малышом.
"Быстрее бы! Быстрее! Быстрее!" - слышалось со всех сторон.
И я невольно заторопилась и распереживалась, потому что последние дни самые томительные.
Перед завтраком я приняла душ, сделала маску для лица, выпрямила волосы. День только разгорался и я ещё не знала, чем он для меня закончится.
Завтракала я в одиночестве, наслаждаясь покоем июньского утра.
Мимо торопливо проходил узист и я обратилась к нему с просьбой непременно посмотреть меня в этот день. Ждать нет мочи. Тревожусь. Обратила внимание, что живот как будто становится меньше, а не наоборот, и очертания ребёнка в положении лёжа всё заметнее.
К тому же, мне начали готовить шейку матки к родам при помощи таблеток, кроме пары часов ноющей боли в пояснице ничего не было, но даже эта боль прошла, а раскрытия нет. Процесс не запускается.
И ближе к вечеру в мою палату таки пожаловал узист и забрал меня на приём. Там я и узнала, что у меня маловодие. Ещё в 35 недель я обратила внимание, что вод стало меньше, но не ниже нормы. К тому же, по мере роста малыша, на сколько я поняла, вод действительно может становится меньше, поэтому я не слишком переживала, а спокойной донашивала беременность. В перикарде у малышки обнаружили незначительное количество жидкости и в одной из артерий был немного нарушен кровоток, но тоже незначительно. В этом случае никаких действий не предпринимают, а просто наблюдают. Но у меня доношенный срок, со дня на день роды, поэтому все изменения на УЗИ не выглядели слишком критическими.
Но лично меня очень тревожило маловодие. Совершенно не давало покоя. Вдруг стало страшно, что на таком большом сроке что-то может пойти не так. Меня начали одолевать навязчивые и пугающие мысли.
Вечером меня позвали на КТГ. Оно у меня всегда было хорошим, поэтому я насторожилась, когда услышала, как у дочки "вылетает" сердце. Оно билось очень тревожно и интенсивно, не так как обычно.
В итоге, КТГ получилось на 6 баллов, хотя раньше я набирала твёрдую девятку. Акушерка озадачилась и как-то напряжённо посмотрела на меня. КТГ мне переделали. 5 баллов. Тогда я и поняла, что всё идёт не так. Бросило в жар, на глазах сразу выступили слёзы.
Акушерка тут же набрала дежурного врача и отправила меня в палату.
Я не находила себе места.
Буквально через 5 минут ко мне зашёл врач со словами:
"Мне доложили, что Вашему ребёночку плохо"
"Да, плохое КТГ. И маловодие"
"Готовьтесь, сейчас будем решать вопрос по Вам, возможно, всё закончится кесарево"
Врач вышел, а я села на кровать, обняла живот и только об одном просила, чтобы с моей девочкой всё было в порядке.
Провели осмотр - раскрытия нет. Стимулировать нечего.
И дальше всё происходило слишком быстро.
"Идите на акушерский пост, Вас будут готовить к кесарево. Подойдут анестезиологи"
"Вещи собрали? Вас переводят на другой этаж, в послеродовое"
"Есть компрессионные чулки?"
"Есть на что-нибудь аллергия?"
Вопросы, вопросы, вопросы.
На стол легла стопка документов, которые я подписала.
Мои вещи сложили в тележку и увезли, а меня спустили в операционный блок, на пороге которого я ощутила страх.
Успела позвонить маме и коротко сообщить о том, что не будет у меня никаких естественных родов, что меня уже везут на кесарево сечение. Мама даже расплакалась.
И уже сидя на операционном столе в окружении медицинского персонала, я вдруг осознала, что именно сегодня стану мамой, 21 июня 2025 года. Что совсем скоро я услышу первый плачь моей малышки, впервые в жизни увижу её, прикоснусь, поцелую. Эта мысль поразила меня.
То есть я шла к этому долгие 9 месяцев, но к яркости эмоций готова не была.
Мне 40 лет, жизнь текла в рамках определённых событий, без резких пиков и падений, но в восьмом часу вечера, когда иглу с анестезией вводили в область моего спинного мозга, я огромным усилием воли сдерживала слёзы, слёзы радости.
После введения спинальной анестезии всё что я успела сделать - разместиться на операционном столе, больше я не чувствовала нижнюю часть тела. Странные ощущения.
Меня привязали, передо мной установили ширму, подключили к аппаратам, онемевшую кожу живота обработали.
Я чувствовала толчки и тянущие движения, прислушивалась ко всему что происходило вокруг. Вдруг стало клонить в сон и я посмотрела на монитор - давление падает, 60/40.
"Пшикни ей!" - сказал анестезиолог своему ассистенту, и мне тут же ввели какую-то жидкость через катетер.
Давление пошло вверх и мне действительно стало лучше, как будто сознание прояснилось.
"Больше не хочешь спать?" - поинтересовался анестезиолог.
"Нет. Всё хорошо, только немного холодно" - по телу прокатилась лёгкая дрожь.
"Может быть ты немного и замёрзла, в операционном блоке не жарко, но дрожь - это скорее всего реакция на анестезию. Потерпи немного, скоро твоего ребёночка достанут и покажут тебе"
Было странно быть в сознании на собственной операции, разрезанной ниже пупка, но в диалоге с анестезиологом.
И в 19:50 я услышала крик, возмущённый и обиженный крик моей доченьки. Больше слёз я не сдерживала, просто не могла.
Я чувствовала и облегчение, и распирающую изнутри радость, и призрачную тень липкого страха перед моей новой реальностью, и огромную, обволакивающая любовь.
Малышка раскраснелась от крика, щёчки розовые, глазки плотно закрыты. Я впервые прикоснулась к ней в поцелуе, к её мягкой, шёлковистой коже. Какая же она крохотная и беззащитная. Она продолжала кричать, пока я не заговорила, а потом притихла, словно вслушивалась в мой голос, знакомый ей ещё с утробы. Это был миг волшебства.
51 сантиметр счастья и 3400 килограмм любви.
Её забрали, а я осталась лежать на операционном столе. Пока меня зашивали давление падало ещё дважды.
Потом меня везли на каталке в реанимационный зал и вокруг мелькали стены и потолки, пока мы не оказались в полутёмной палате, где тихо пикали мониторы и под одеялами лежали две женщины после кесарева сечения.
Меня переложили, укрыли двумя тёплыми одеялами, подключили к аппаратам и вернули мой телефон, чтобы я могла позвонить родным и сообщить, что со мной и малышкой всё в порядке. Но разговаривала я плохо, голос сильно дрожал, как и руки, которые были мне неподвластны. Я с трудом попадала по сенсорному экрану непокорными пальцами.
"Это скоро пройдёт, - уверил меня анестезиолог - Согреешься, и станет легче"
Я позвонила маме и около полуночи она приехала в Донецк. Я очень хотела, чтобы Мирослава сразу оказалась под заботой родных людей.
Палата у нас была платная, семейного типа. Все пять дней моего восстановительного периода мама провела со мной, а заботу о наших котах взяла на себя жена брата.
За всю ночь я сомкнула глаза только на полтора часа. Во мне было слишком много эмоций, чтобы спокойно погрузиться в сон. Врач сделала для меня фотографию Миры и я каждые 5 минут тянулась к телефону, чтобы на неё посмотреть.
Во второй половине ночи привезли ещё одну девушку из операционной, она тяжело отходила от общего наркоза и никак не хотела отпускать анестезиологов, потому что боялась задохнуться во сне. Но её уверили, что всё под контролем, и её особое состояние фиксируется специальными приборами, данные которых выводятся на экран и если что-то пойдёт не так, монитор подаст сигнал.
Утром нас привели в порядок, потом был обход, на котором мне сообщили, что я первая на выписку, потому что всё прошло без осложнений и единственная, которой не пришлось ставить дренаж. Но, прежде чем рваться в послеродовую палату, всем нам ещё предстояло страшное - подняться на ноги после полостной операции и самостоятельно сходить в туалет.
Обещание скорой выписки из реанимации меня взбодрило. Можно легко преодолеть боль и страх, чтобы как можно быстрее взять на руки своего ребёнка. Я первая поднялась с кровати, первая пошла в туалет, с трудом переставляя ноги. Было больно даже после укола обезболивающего, но когда есть цель, то нет препятствий, есть только вызовы.
Когда нам принесли завтрак - овсяную кашу на молоке, я даже удивилась, что у меня напрочь отсутствовало чувство голода. Хотя стоило подкрепиться, чтобы стимулировать организм.
И только в час дня, когда был готов выписной лист, меня отвезли в палату.
К тому времени мама там уже обжилась, разобрала мои сумки, которые, по моей просьбе, привезли в палату раньше, чем меня, а я сразу рванула к малышке. Склонилась над ней и просто смотрела не в силах отвести глаз.
Мой ребёнок! Надо же! Чудеса!
Отношение к пациентам в Перинатальном центре замечательное. Не иначе, я попала в кино. Откликаются на любую просьбу, слушают и слышат. Все максимально вежливые, объясняют всё терпеливо и с энтузиазмом, улыбаются, шутят. Все дни прибывания в больнице я ощущала невероятную заботу о моём здоровье. Благодарна всем сотрудникам до глубины души, они сделали всё, чтобы с комфортом прожить один из важнейших периодов в жизни женщины.
Мама, когда благодарила детского врача, даже расплакалась от простого человеческого отношения, которого так часто не хватает в государственных учреждениях.
После кесарево я ела скромно, но вкусно. И наслаждалась каждым днём, превозмогая боль. Правда, пришлось два дня просить, чтобы мне ставили обезболивающие уколы, иначе меня бросало в жар и начинало трясти.
Огромное спасибо моей маме за бесценную помощь с ребёнком. Не представляю, как самостоятельно справляются другие женщины после операции. У меня была возможность выспаться, потому что я чувствовала себя ужасно истощённой. Глядя на своё отражение в зеркале я даже удивилась как быстро похудело моё лицо, в отличии от живота :) Он пока ещё сохранился, хотя и стал значительно меньше. Отёки тоже полностью не ушли.
Чтобы немного освежиться, я достала из холодильника тканевую маску для лица. Старые, добрые ритуалы, которые заземляют. Жизнь так круто переменилась, но есть то, что неизменно - моя любовь к средствам по уходу.
Конец июня погодой не радовал. Дни стояли ветреные и облачные с прояснениями. Теперь, глядя на мир за окном, он казался мне ненастоящим. Как будто настоящая жизнь была в этой палате, в коридорах Перинатального центра, в маленькой, новорожденной девочке, которая кряхтела в своей первой одёжке. Меня настолько закружила новая реальность, что я усомнилась, а была ли у меня другая жизнь, жизнь "до".
Но она была, и я отчётливо вспомнила её по дороге домой. И я всё ещё скучала.
К сожалению, по медицинским показаниям, у меня не сложилось с кормлением грудным молоком, хотя я к этому готовилась. Ещё в больнице выпила 2 таблетки, чтобы молоко перегорело. Запивала их чувством вины :(
Итого: я вышла из роддома в недоумении, потому что сама так и не родила, и я не знаю, что такое схватки, поэтому иногда ловлю себя на мысли: "А откуда взялся ребёнок?"
Не задалось и грудное вскармливание.
В 40 лет мой организм был не готов к таким приключениям, но очень стойко пережил все 9 месяцев. Выписали меня с отличными результатами анализов и уже привычным высоким гемоглобином.
Дочке, перед выпиской, сделали прививки и два УЗИ, сердца и головного мозга. Все показатели в норме. Никакой жидкости в перикарде.
А дальше, началась совсем другая жизнь, в которой мало на что хватает времени. Но, тем не менее, хочется отдельно рассказать о том, какой красотой нас встречали дома. И я, наконец-то, выпила бокал игристого.
P.S. Большое всем спасибо за поздравления и пожелания!
