- Нить, что не держит никого. Глава 31.
Люба смотрела на не по-детски серьёзные голубые глаза сына. Ей казалось, что он всё понимает с самого рождения. Да, ей приходилось не высыпаться долгими ночами, когда ребёнок плакал. Да, днём она засыпала сразу, как только уснёт Данька. Но, решившая было надеяться только на себя женщина, начала принимать помощь родителей и брата. Иван Юрьевич оказался прав, здоровья у Любы, как физического, так и эмоционального, было предостаточно.
Сергей привозил сумки с продуктами, которые покупали родители. От них с Дашей добавлял небольшую игрушку или упаковку подгузников, которые в то время тоже стоили недёшево. Приезжали или Сергей с матерью и отцом, или Сергей с Дашей, чтобы не толпится в квартире и не вызывать беспокойство у маленького ребёнка.
Отец после родов стал мягче, увидев дочь в новом свете, и часто задумывался, как бы сложилась её жизнь, не свяжись Люба с этим недочеловеком.
***
Расим устроился на работу на тяжёлое производство, на шинный завод. Однотипная работа надоедала, но платили неплохо. Однако, на поддержание вредной зависимости не хватало, и парень продолжал свои вылазки с целью разжиться чужим добром. Знакомые «барыги» ночью, а днём - порядочные и честные граждане, вели диалог без лишних слов, назначая цену сразу, при виде содержимого расстёгнутой сумки Расима, или, если повезёт, при виде золотого блеска на разжатой ладони.
Что-то тянуло его в знакомый двор, и он, скрипя зубами, проходил там вечерами, как волк по местам былой добычи. Парень сам подшучивал над собой. Он и женщина... Да ещё с ребёнком... Это полный абсурд, нелепица. Но ноги несли его мимо Любиного подъезда, чтобы затем завершить свою вечернюю прогулку тёмной ночью с награбленным добром за спиной.
Люба мягким движением отталкивала коляску от себя, и та, как по волшебству, возвращалась обратно. Данька ворочался первые минут пятнадцать, пока мать катала его по двору, но затем, как обычно, уснул, и Люба села на привычное место. Под резиновыми колёсами чуть слышно поскрипывал мелкий песок. Почти летнее солнце резвилось в листве, играя в прятки с невесомыми облаками. Женщина чувствовала приближение спокойствия и лёгкого сна, на который мать грудного ребёнка способна в любую подходящую минуту. В сознании проносились смутные образы, сплетаясь в диковинное кружево. Были в нём родители, брат, сынок, девушка Даша. Сладкая малина в колючих кустах. Особенный, ни с чем не сравнимый, запах смородины, смешанный с запахом неистребимо-зелёной крапивы, живущей в раскидистом кусту. Луч света, зажигающий рубиновые искры в густом клубничном варенье, который, как подарок щедрого лета, покоился в глубокой хрустальной вазе. И вдруг Вилор, откуда ни возьмись, зыркнул своими чёрными глазищами.
- Привет, - сказал он.
Люба, уверенная, что всё ещё спит, промолчала.
- Привет. Ты чего, спишь что ли? - раздался бесцеремонный мужской голос.
Она приподняла тяжёлые веки, облизнула пересохшие за время сна губы. Очевидно, это было истолковано мужчиной не совсем верно.
- Мы знакомы? - спросила Люба, с неохотой переносясь из летней сказки в привычный двор. Чёрные глаза мужчины смотрели требовательно и пронзительно. - Вилор, - спросонья пробормотала женщина.
- Не, Расим, не угадала, - парень сел на скамейку рядом сс ней.
Люба невольно отодвинулась. Едкий, непривычный запах табака ударил в ноздри.
- Я и не угадывала, - она возмущённо отодвинулась ещё дальше. - Это мужа моего так зовут.
- А-а-а, понятно, - ухмыльнулся парень. - И где он?
- Мужчина, идите Вы туда, куда шли. Если что, с направлением могу помочь! - Люба была уже не той бессловесной девочкой, приходилось учиться постоять за сына, а потом уже за себя.
- Могла бы и спасибо сказать, Люба. Вообще-то я тебя в роддом отвёз. Если бы не я...
- Если бы не ты, я бы под колёса не попала, - женщина посмотрела в его нагловатое лицо, и поняла, что парень не собирается уходить. Она поднялась, и медленно покатила коляску впереди себя, не оглядываясь на парня.
- Да ладно, не сердись. Ну, прости меня тогда, что ли. Я ведь ненарочно, - Расим плёлся за ней, как пёс, потерявший хозяина.
Люба остановилась, не переставая легонько покачивать спящего Даньку:
- Извинился? - спросила она.
- Прости меня, пожалуйста. Я тебя больше на машине не собью, - черти плясали в его бессовестных глазах, сияя обманчивой улыбкой.
- Теперь иди, куда шёл, пока ребёнок не проснулся, - коляска покатилась в соседний двор. В нём собирались беременные и родившие мамочки, чтобы обсудить как следует свои проблемы и жизнь своих малышей. Люба не любили там бывать, и чувствовать себя частью то ли стаи, то ли аквариума. Там, когда к тебе обращались, принято было отвечать. Мало того, следовало поделиться своей историей. Как «мы» сегодня сикали или какали, какой отвратительный или чудесный у «нас» участковый педиатр, или что «мы» уже умеем делать в свои, к примеру, шесть месяцев. Однако, Люба иногда посещала это необыкновенное место. Например, после невыносимой ночи или после ужасных приступов агрессии, когда кажется, что завтра никогда не наступит. Ты, запертая в теле, которое всецело принадлежит другому маленькому человечку, будешь так жить вечно. Никакого «Завтра» не существует. ВСЕГДА будет набухающая от приливов грудь, обвисший живот, подгузники, пелёнки, срыгивания. Эта сломанная карусель никогда не остановится, и ты никогда не сможешь сойти с неё в нормальную жизнь. Спать, пока не проснёшься сама. Есть то, что нельзя, но иногда хочется аж до тошноты.
Двор, уставленный деревянными лавочками по периметру, был усыпан мамами всех возрастов с разноцветными колясками. Некоторые внимательно следили за детьми, играющими в песочнице, некоторые были заняты тем, что качали своих малышей на качелях.
Люба прошла мимо пары скамеек, занятых увлечённо беседующими женщинами и остановилась около следующей. Девушка с прямыми, как пакля, волосами, с устаревшим пробором посередине, читала толстый журнал, похожий на каталог интернет магазина. Услышав Любины шаги и шелест чужой коляски, она подняла голову и смерила женщину холодным взглядом. Люба сделала вид, что не заметила явно выказанного желания незнакомки остаться наедине с ребёнком, спящим в коляске, и присела рядом.
Расим, хмыкнув, прошёл мимо. Отойдя на несколько шагов, он оглянулся:
- До свидания, Люба, - и, насвистывая песенку о страстной любви, удалился неспешной походкой.
***
Прошёл год.
Саша и Маша привыкли к маме Лиде, как они теперь называли мачеху. К её завтракам, её тревожной заботе: сыты ли дети, обуты ли, всё ли необходимое у них есть. Виктор Евгеньевич чувствовал себя, как за каменной стеной. Должность и зарплата супруги были высокими, для детей она делала, что могла, и даже больше. Во всех отношениях прекрасная женщина и верная, преданная жена. Её сыновья от первого брака сильно не докучали. Звонили по праздникам, иногда присылали посылки со странными деликатесами и тёплой одеждой на всю большую семью, которая в зимний сезон обязательно пригодится.
Не за горами было первое сентября, и подростков нужно было готовить к новому учебному году. По магазинам ходили всей семьёй, выбирая праздничную и повседневную одежду. Рюкзаки, ботинки, туфли. Тетради, обложки, пеналы, линейки. Да мало ли на что ещё блестящий детский глаз «ляжет», кроме необходимого. Ребятам и так не в радость новая школа, разве можно в таких обстоятельствах отказывать в таких пустяках, как ещё одна кофточка или ещё один мешок для сменной обуви? Пусть у детишек всё будет!
Готовить ужин у Лидии Аркадьевны сил уже не осталось. Зашли перекусить в кафе, возвращаясь домой, и взяли с собой всё, что выбрали радостные дети.
- И мороженое? - спросила Машенька, прижимаясь к тёплому уютному боку мамы Лиды.
- Хоть два! - с натужной весёлостью ответила женщина, потрепав малышку по нежным волосам.
- И пиццу? - неуверенно ломающимся голосом спросил Саша.
- Хоть две, - повторила Лидия Аркадьевна, и посмотрела на парня. Она видела только его схожесть с любимым мужчиной, не замечая ни единой черты родной матери. Даже зелёные глаза нашла у далеко живущей тётки, воспоминания о которой дремали в обманчивой памяти с детства.
- А Вы, молодой человек, почему ничего не заказываете? - серьёзно спросила она мужа.
- Потому, что у меня всё есть, - он приобнял Лидию Аркадьевну за талию, незаметно, сзади, чтобы не видели дети.
Вечером после ужина женщина сидела, откинувшись на стену, оклеенную нежными персиковыми обоями. Синяки под глазами, осунувшееся лицо. Лидия Аркадьевна худела и знала об этом. Она только радовалась, путая стройность и измождённую худобу. Смотрясь в зеркало, женщина видела, как постройнела её талия. Как удлинилась её шея, какими тонкими выглядят запястья. Лидия Аркадьевна не замечала обвисших кожи на руках, дряблого живота и складочек на шее.
- Что-то я устала сегодня, - сказала она мужу. - Ты не сполоснёшь посуду, дорогой?
- Конечно, моя зайка, - с жалостью посмотрев на женщину, ответил тот. - Ты мне тоже показалась усталой. Но я не хотел тебя расстраивать. Подумал, ни одной женщине не будет приятно знать, что она выглядит не очень...
Похудевшая Лидия Аркадьевна ещё больше сжалась, и стала похожа на бабочку-однодневку, крылышки которой опалило нещадное пламя.
- Прости, - она с тревогой посмотрела на привлекательного мужа. - Жаль, что я так сильно расстроила тебя сегодня.
- Что ты, любимая, не думай так. Прими душ, сделай масочку, и ложись отдыхать. А завтра на заре моя птичка разбудит меня своим нежным воркованием, - он прикоснулся к щеке женщины, с проступившими на щеках поперечными морщинами, и подал ей руку. - Не волнуйся, я со всем справлюсь сам. Вещи разберу, повешу на плечики. Если нужно, я и погладить могу. Надо, сладенькая моя?
«Сладенькая» несладко вздохнула, и с трудом подавила непрошенный зевок.
- Нет, любимый, этим я сама займусь завтра. Эти магазины - настоящая пытка. Не думала, что можно так устать.
- Думаю, это всё из-за школы. Может быть, нужно было закупиться заранее, чтобы не тратить на это целый выходной? - хоть Виктор Евгеньевич и улыбался целый день приклеенной улыбкой, жена знала, что он бы предпочёл другой вид отдыха, в горизонтальном положении. Да-да, тот самый, о котором не принято говорить при детях.
Лидия Аркадьевна нежно поцеловала вытянутую трубочку губ любимого, и прошла в ванную.
Утром она не чувствовала себя лучше. Оправдав своё недомогание испортившейся погодой, она раскрыла форточку, и, стараясь дышать бесшумно, сделала привычный комплекс упражнений. Приняла контрастный душ. Долго и нещадно хлопала себя по лицу, подбородку и шее, не выключая душ, чтобы биение струй заглушал неприятные для посторонних ушей звуки. Слегка смочив волосы, нанесла пенку для укладки и пожамкала ладонями, придавая утраченную кудрявую естественность. Снимая халат с крючка, непонятно как зацепилась ногтем и сломала его. Было больно, но сильнее огорчало то, что маникюрный набор лежал внизу тумбочки в спальной. Значит, она обязательно разбудит мужа, который так сильно любит поспать воскресным утром.
Вернувшись в комнату, женщина застала его, вытянувшегося во весь рост и ожидающего её появления.
- Привет, любимая! - радостно приветствовал он жену. - И как ты сегодня?
- Привет, дорогой, - ответила игриво Лидия Аркадьевна. - А как ты? С каким настроением проснулся?
- Ты же знаешь, моя повелительница, настроение Вашего покорного слуги зависит только от Вас, - он в пригласительном жесте раскинул руки. - Жду тебя, моя золотая рыбка...
- Подожди, сейчас надушусь, - ответила жена, и нанесла пару капель духов, что так нравились Виктору Евгеньевичу. Забыв о сломанном ногте, она оставила длинную царапину на шее, которая тут же покраснела.
- Ой, Лидочка, что это у тебя? Подожди, не ложись, подушку замараешь, - мужчина с тревогой посмотрел на дорогое постельное бельё. - Не спеши, сейчас полотенце принесу.
Сладость утреннего настроения Виктора Евгеньевича была безнадёжно испорчена, и жена чувствовала его упадничество целый день. До самого вечера, а точнее, до очень глубокой ночи.
Вот прошелестело жёлтыми листьями красавиц-берёз и пёстрыми астрами первое сентября. Новые фотографии пополнили семейный альбом. Улыбающиеся дети с одноклассниками, улыбающиеся дети в компании счастливых родителей - прекрасный день, но и он позабыт и остался в памяти, чтобы быть извлечённым редкими воспоминаниями.
Для Лидии Аркадьевны пришло время очередного медосмотра. Невозмутимо прекрасная в своём поверхностном образовании (нужно было в институте выйти замуж за самого перспективного студента, тщательным отбором которых она и занималась), терапевт с радостной улыбкой сообщила:
- Что-то анализы Ваши мне не очень нравятся. Давайте сдадим повторно, и, пожалуй, вот ещё направление на маммографию, - тщательно разглаженные утюжком волосы покачивались одновременно с артикуляцией тщательно накрашенных улыбающихся губ.
- Хорошо, мне на повторный приём записаться нужно? - спросила Лидия Аркадьевна, всё ещё объясняя своё недомогание осенней хандрой.
- Нет, не нужно. Войдёте с любым пациентом. По результатам маммографии я Вам позвоню, если что-то будет не в порядке.
- Спасибо, до свидания, - дежурно произнесла женщина, и вышла из кабинета.
Одно дело уходить с работы на плановый медосмотр, а другое - чтобы узнать результаты анализов. Вроде как неправильно, да и не положено. Хотя главный бухгалтер при желании может найти добрый десяток причин, чтобы оправдать своё отсутствие на рабочем месте, Лидия Аркадьевна была человеком другого склада.
«Позвоню, если что-то будет не в порядке,» - чёрные волосы и отрепетировано-приветливое лицо то и дело всплывали в памяти, и женщина решила пойти в поликлинику в субботу. Взяв в регистратуре карточку, она заняла очередь в кабинет, у которого сидела пожилая супружеская пара. Когда супруги входили в кабинет, Лидия Аркадьевна заглянула в приоткрытую дверь. За столом она увидела молодую девчушку, и первым порывом её было уйти. Выйти на улицу, плотно закрыв за собой увесистую дверь. Вдохнуть полной грудью осенний воздух, встретившись глазами с серо-голубым небом, и забыть о больнице ещё на год. Пожилая пара неожиданно быстро вышла, на ходу обсуждая, в какой аптеке выгоднее купить назначенные лекарства.
Лидия Аркадьевна вошла в кабинет нерешительно и замерла, будто всё ещё раздумывая, не уйти ли ей.
- Присаживайтесь, - сказала девушка с усыпанным яркими коричневыми веснушками, лицом. - Что Вас беспокоит? - она протянула руку, ожидая карточку.
- Здравствуйте, - начала женщина.
- Путеводитель здесь.