Тьма ещё не успела отступить, когда Лиза открыла глаза. Серые предрассветные сумерки едва просачивались сквозь занавесь на окне.
Она прислушалась к звенящей тишине спящего дома, потянулась и свесилась с кровати. Скрипнули несмазанные пружинки.
- Данил, вставай, - прошептала девочка, наклонившись над другом, который, сбросив одеяло и свернувшись на матрасе калачиком, зябко прижимался к подушке.
Мальчик застонал, одной рукой пошарил у себя за спиной, ухватился за край одеяла и натянул его до самого носа.
- Ещё ночь... - хрипло пробурчал он. - Ты с ума сошла?
- Бабушка в это время уже встаёт, - уверенно заявила Лиза, надевая толстовку.
Она подошла к окну, потянула ручку, распахнула его настежь, впустив утреннюю прохладу. Колокольчик, висевший на петельке жалобно звякнул и свалился на землю металлическим язычком кверху.
- От такого твой дед и ночью бы не проснулся, - сокрушенно констатировала Лизавета. - Я могла бы выйти и подглядывать сколько влезет. Потом тихонечко вернулась бы. Никто бы и не узнал!
Лиза влезла на подоконник и свесила ноги наружу.
- Куда ты? - начал Данил, но было поздно.
- Пойду посмотрю, что делает бабушка. Может, ещё увижу что-нибудь интересное. Оставайся, если боишься, - бросила она через плечо и ловко выскользнула в проём.
Земля дышала утренним холодом. Серо-голубые сумерки ещё цеплялись за очертания спящего мира, растворяя границы между небом и землей.
Маленькая девочка прошла по мокрой от росы траве, перебежала дорогу. Она уже поднялась на крыльцо, занесла руку, чтобы постучать, но дверь внезапно распахнулась сама.
На пороге стояла баба Дуся.
- Как ты узнала, что я иду... - начала Лиза.
- Вчера ещё поняла, что не вытерпишь до рассвета, - усмехнулась бабушка. - Как проснулась, всё поглядывала, не бежит ли моя непоседа.
Лиза вошла в дом и огляделась.
- Бабуль, - девочка схватила бабушку за рукав халата, - а где Димка и Симой?
- Тссс, - бабушка приложила палец к губам, оглядываясь на закрытую дверь спальни, - не шуми, они ещё спят.
На улице светало.
Лиза встала перед бабушкой, сделав, как ей казалось, очень серьезное6 лицо.
- Бабуль, ты правда колдовала?
- А тебе зачем это знать, внученька?
- Ну скажи. Может, я тоже буду колдовать, как ты?
- Рано тебе ещё о таком думать.
- А когда будет пора?
- Вот как научишься свой нос в чужие дела не совать, так и потолкуем об этом.
- А мама говорит, что тайны в семье – это нехорошо!
- Вот у мамы и спрашивай.
- Бабушка, ну я же всё равно узнаю.
- Узнаешь, если надо будет, - усмехнулась баб Дуся, - когда время придёт.
- Ну ба-бу-шка! – заканючила Лиза.
Косые лучи заскользили по полу. Баб Дуся глянула в окно.
- Ну хорошо. Уболтала. Дам тебе задание, если справишься – будь по-твоему, расскажу всё как было.
Девочка просияла.
- Какое задание? Я всё сделаю!
- Пойдём-ка на кухню.
Не видя подвоха, Лизавета последовала за бабушкой.
- Посиди тут тихонько, пока я не вернусь.
Лиза закатила глаза. Бабушка Дуся, не обратив внимания на недовольство внучки, собрала со стола какой-то мусор в тряпицу. Вдруг взгляд Лизаветы зацепился за странное: рядом с ней на краю лежала маленькая хлебная лепешка. Обычно бабушка пекла целую гору всего: блинов, оладий, пирожков. А тут - одна лепёшка.
Во рту с утра не было и маковой росинки. Лиза потянулась к ней рукой.
- А ну не тронь! - прикрикнула на нее бабушка. - Это не для тебя.
Впервые за всё время, что была в этом доме, Лиза оскорбилась до самой глубины своей детской души. Будучи единственным ребенком родителей и единственной внучкой бабушки, она никогда в жизни не слышала фразы «это не для тебя».
- Как не для меня? – переспросила Лиза, не веря.
Бабушка, заметив подступающую истерику, махнула свободной рукой.
- Болезнь Димкина в этой лепёшке. Вот скормлю собаке, он и поправится.
Лиза отпрянула.
Выходило, что она чуть было не слопала собачью лепёшку!
- А что же мне тогда съесть?
- Вот вернусь и приготовлю чего-нибудь. Сиди тихо и детей не буди. Пусть выспятся.
Бабушка собралась и вышла на улицу. Лиза прильнула к окну, глядя, как утренний туман цепляется за подол бабушкиного халата, а утренние лучи, пробиваясь сквозь листву соседской яблони расстилают у неё на пути дрожащие тени.
Лизавета следила за ней взглядом, пока та окончательно не скрылась из вида.
Вдруг что-то стремительно влетело во двор. Лиза повернула голову. К дому спешил Данил, размахивая её кроссовками. Кудри его взлетали в такт каждому шагу.
«Бабушка велела не будить!» - сообразила Лизавета, схватившись за голову.
Она бросилась открывать дверь ещё до того, как он успел постучать.
- Лиза!
- Тише ты!
- Что?
- Близнецы спят!
Она настроилась рассказать соседскому мальчишке о том, что почти сумела уговорить бабушку поделиться своими секретами. Осталось лишь выполнить одно маленькое условие, когда дверца спальни скрипнула, и оттуда, потирая кулаком заспанные глаза, выглянул Димка.
От досады Лизавета яростно топнула ногой.
- Ты чего? – удивился Данил.
- Теперь бабушка не расскажет про колдовство, - с досадой пробурчала она.
- Так давай у Димки и спросим!
От такого неожиданного предложения Лиза даже рот открыла, недоумевая, как вышло, что она сама не догадалась до такого простого решения вопроса.
- А ну, - скомандовала она близнецам, – иди сюда и рассказывай, что вчера бабушка тут с вами делала.
Димка вышел из комнаты. За ним появилась сонная сестренка.
- Ну? Рассказывайте, - с нетерпением приплясывая на месте, поторопила Лизавета.
Близнецы переглянулись.
- Когда наша бабушка тебя увела, - начала Симона, - баб Дуся зажгла свечи.
- А потом? Потом что?
- Потом налила в стакан воду, сказала сидеть тихо, не засыпать и начала читать стихи.
- Какие ещё стихи?
- Я не запомнила. Она очень быстро читала.
- И умывала нас этой водой! – вспомнил Димка.
- И пить её давала! – поддакнула Сима.
- Ну а колдовство? Было что-нибудь такое…, - она замахала руками, пытаясь изобразить что-то необъяснимое, невыразимое словами.
Близнецы снова переглянулись.
- Да вроде ничего, - сказал Дима.
- Вроде ничего, - повторила за ним сестренка. – Только спать очень хотелось, а твоя бабушка не разрешала.
- Может, в доме были какие-то звуки? Или тени?
Дети замотали головами.
Лиза разочарованно вздохнула. Ни чёрного человека, ни меши, ни даже какого -нибудь завалящего призрака её друзья в глаза не видели.
И вдруг услышала знакомый звук. Калитка протянула ту особенную ноту, которую издавала, только когда её открывала бабушка Дуся. Лиза мгновенно замерла – все четверо детей, будто по команде, уставились на входную дверь.
Шаги остановились на крыльце. Дверь открылась.
В проёме - бабушка Дуся. Лиза сразу обратила внимание, что в руках у неё уже ничего не было. Она припомнила, что близнецы упоминали свечи, и подумала, что бабушка могла отнести остатки свечей на мусорку. Но почему было не выбросить его со всеми отходами в ведро и не вынести позже? Следом шагнула баба Тома. На подоле её юбки повис колосок. И вообще, стоило им войти, по комнате поплыл тонкий аромат свежескошенной травы. В натруженных руках баба Тома держала двухлитровую банку с молоком.
- Что, шалопаи? Ничего не успели натворить? – спросила бабушка Дуся и обвела всех внимательным взглядом.
Бабушка Тома, до этого такая суетливая, сегодня двигалась размеренно и устало.
- Проходи на кухню, Тамара, - велела баб Дуся. – Дети, вы тоже.
Бабушка Тома и без приглашения уже скидывала калоши. Она пронесла банку на кухню, поставила на стол.
- Оголодали тут уже, наверное, - причитала она, снимая крышку. – Кружки несите. Я вот Майку с утра подоила. Молочко вку-у-усное.
Дети столпились вокруг стола. Данил взобрался на стул и заёрзал на месте, Дима и Сима переглядывались. Только Лиза не могла понять всеобщего ажиотажа. Однажды в городе родители приносили ей козьего молока. Ну и гадость же! Запах странный, и даже вкус был горьковат.
Она поморщилась, когда перед ней поставили кружку, но нос в неё всё же сунула.
Пахло странно. Но вполне сносно.
Лиза осторожно пригубила. И…
- Ой! - невольно вырвалось у неё. Глаза округлились. – Что это? Вы в него что, мороженое добавили?
Данил засмеялся.
- Какое мороженое? Ты не чувствуешь, оно ещё тёплое!
- Тогда почему оно пахнет пломбиром?
Бабушка Тома заулыбалась.
- Так у Ладушки моей вкусное молочко всегда. Это ж от козы зависит. И от травки. Иная наестся горькой травы, так и молоко у той привкус горький имеет. Или запах какой. Ну и вымя-то мыть надо. А то некоторые не оботрут, молоко потом козой немытой и пахнет.
Лиза скривилась, припомнив вкус покупного молока. По всему выходило, что не обошлось там без немытой козы…
- Ну что, детки, собирайтесь, домой пойдём, скоро мама ваша позвонит, ругаться будет, если дома не застанет.
Дима и Сима погрустнели. Было видно, что уходить из гостей им совсем не хочется.
- Ты погоди минуту, - вдруг заговорила баба Дуся. – Прежде, чем отпущу вас, вот что запомните: что не вами оставлено – не вам и поднимать. Особенно если монетки лежат, и уж тем более, если большие деньги или золото. Игрушки красивые чужие тоже не троньте.
- Да поняли мы, бабушка, - перебила её Лиза. – Если на земле лежит что-то хорошее - пройти мимо.
- Ничего вы не поняли. Зло делается разными путями. Не у каждого найдутся деньги и игрушки. Потому на перекрестках и дорожках и камни, которых раньше не было, обходить надо и нитку, словно случайно оброненную. Именно обходить, а не перепрыгивать или наступать. Есть умельцы, что воду заговаривают. Плеснут на дорогу – кто первым пройдёт, тот и беду заберёт.
Бабушка Тома вдруг охнула, цвет сошел с её лица.
- Ох, - простонала она, - Это что же делается? Я ведь вчера в лужу-то и наступила!
- Тьфу на тебя, Томка. Сядь, пока в обморок не свалилась, - гаркнула на соседку баб Дуся.
Та присела на табурет, облокотилась на стол.
- Ох, а точно это не заговоренная лужа была?
- Вчера дождь шёл. Если и было бы что, так дождем смыло. И вообще, пока я в поселке живу, таким промышлять здесь не посмеют.
- Фух, ну и напугала ты меня, Дуся! Дима! Сима! Давайте-ка домой!
Дети поставили на стол кружки, вытерли молочные усы.
- Бабуль, а можно Данил и Лиза будут к нам приходить? – спросила Симона.
Бабушка Тома посмотрела на баб Дусю, словно ждала подтверждения. И та кивнула.
- Можно. Вот сойдут ваши болячки и пожалуйста.
- Пока Данила! Пока Лиза! Приходи к нам! – радостно закричали дети и выбежали на улицу.
- Я, Дуся, завтра тебе ещё молока принесу. За поимку козы да за внуков… Ладно, пойду. Дел невпроворот.
И бабушка Тома поспешила покинуть дом.
- Я тоже, наверное, домой. Дедушка уже проснулся. Потеряет меня, - сказал Данил, не глядя на Лизу.
И правильно сделал - Лизавета посмотрела на него так укоризненно, будто он съел её последнюю конфету.
- Ладно-ладно, Данил, - проговорила она. – Иди-иди.
- Я потом зайду, - заверил её он и быстро покинул дом.
- Что, разбежались твои друзья-товарищи? – покачала головой бабушка.
- Это ничего, - заверила её Лизавета. – Я всё равно у тебя кое-что спросить хотела. А при них ты бы не ответила.
Баб Дуся усмехнулась.
- И что ж такого ты хотела узнать?
- Бабушка, ты сказала, что при тебе здесь никто колдовать не будет.
- Всё верно.
- Расскажешь, почему?
- Эх, Лиза-Лиза.
Бабушка смотрела на внучку лукавым взглядом.
- Так расскажешь? – не унималась Лизавета.
- Ну хорошо. Слушай, - сдалась баб Дуся, наливая себе козьего молока.
Лиза устроилась за столом, положив подбородок на ладони, затаила дыхание, стараясь не выдавать своего нетерпения и восторга.
А солнце на улице неумолимо ползло вверх, сокращая тени, согревая цветы и травы, что наполняли воздух запахами тёплого лета.