Он подбросил сучья в угасающий костёр. В чёрное небо взвились языки пламени и искры. Ночное небо тут другое, не такое, как на последней войне. Звёзды там другие, ночь там другая, хоть глаз выколи, рассвет другой. Здесь всё суровее и одновременно нежнее. Он не мог объяснить, почему. Потому что он дома, а война для него осталась в прошлом. Сегодня он на своей Луне.
Когда-то однажды он услышал песню группы "Мёртвые дельфины". Это было в Гудермесе, а он с парнями был в очередной командировке. Было это в дождливом ноябре. Шёл какой-то рок-фестиваль, что было непривычно для этих мест и их пригласил глава района. Сказал, ребята, приезжайте, послушаете музыку, ведь музыка это прекрасно, музыка это мир. И они приехали, но расположились поодаль, чтобы не смущать мирных и местных милиционеров, которые всегда внутренне сжимались, увидев российских военных. Но им было хорошо видно и слышно и со стороны.
И мальчишка на сцене, кривляющийся у микрофона и самовлюблённый, знающий, что его любит местная публика, пел эту песню. Она называлась "На моей Луне". И никакие ужимки солиста не могли испортить эту прекрасную песню об одиночестве. А она действительно была прекрасна. После этого он часто задумывался, а как было бы на его личной, персональной Луне? Когда вокруг никого, а ты живёшь автономно, в согласии с местной природой.
Свою Луну он наделил природой. Точно такой же, как в уральском лесу. Рощицы, с деревьями, словно вырезанными из цветной бумаги, горы, с снежными верхушками, поля — золотистые от пшеницы и зелёные от ржи, лазурное небо с плывущими облаками, голубые озёра, земля, которая дышит и которую можно услышать, если приникнуть к ней ухом. А если просто лежать на этой теплой земле в июле, раскинув руки — по тебе неспешно ползут муравьи, а над тобой зависают изумрудные стрекозы.
Здесь тихо, на этой Луне. Лишь щёлканье горячих сучьев, ночное небо с мириадами звезд и вокруг никого, ни единой души. С этой Луны можно вернуться в цивилизацию. Если завести мотор, то через пару десятков километров по грунтовке выскочишь на трассу, а там и до огней города, который никогда не спит, рукой подать. Но он не хотел возвращаться. Он уедет утром. А сейчас ему нужно побыть наедине с собой.
Он не был дома тысячу лет. Он служил в отдельном десантном полку, который со временем разросся до бригады, в Подмосковье. Когда были живы родители — он изредка навещал их. А потом и навещать больше стало некого, лишь кресты на кладбище. Но он всегда мечтал вернуться сюда и он вернулся.
У него была семья, там, в Подмосковье. Жена, дочка. Жили они отлично, никому не завидовали, всё у них ладилось, как говорится, и в печали и в радости. И ему давно казалось, что его дом теперь там, в этом подмосковном городке, а родину он стал постепенно забывать. Дочка выросла, училась в Москве, выскочила замуж за парня белоруса и уехала в Минск. И остались они вдвоём с женой, и казалось, дослужи до пенсии, да и доживай себе потихоньку в уютно созданном тобой мире. Но мир закончился, вмешалась война.
Он уходил на войну майором, а вернулся подполковником. Он уходил на двух ногах, а вернулся без ног. Он сумел выжить и вернуться, а вот жена эти изменения не пережила. Нет, она не умерла, но её подкосило, что муж стал инвалидом. Они стали отдаляться друг от друга. Впрочем, он сразу заметил, что она держится отстранённо. Что-то было не так. А позже она призналась, что у неё есть другой мужчина, менеджер из Москвы. Она была красива, на неё заглядывались. Он не удивился, просто поразился предательству.
Его не интересовали подробности. В одночасье любимый человек стал чужим. Он разделил деньги за ранения пополам, ведь их многое связывало раньше, оставил её часть пачек с купюрами в конфетной вазочке на столе. Собрал свои личные вещи: белье, мелочевку, опасную бритву, бархатные коробочки с наградами, документы, наградное оружие, уложил всё это в рюкзак и уехал. Сначала просто в аэропорт, потому что не знал, куда лететь. А через двое суток раздумий — вспомнил о доме и взял билет на самолёт.
Рамка металлоискателя на входе предательски выдала его, пискнув. Пришлось объясняться со службой досмотра, показывать документы, дополнительно проходить через сканер, который сделал ренгеновский снимок тела.
Он сдал пистолет в оружейку багажной комнаты и шёл к стойке регистрации на двух ногах. Но ему сильно пришлось стараться, чтобы никто не замечал, что ноги у него искусственные. Какими бы идеальными протезы не были — они все равно останутся протезами.
В родном дворе он не встретил ни одного знакомого лица. Все старожилы умерли или разъехались, их место заняли пришлые и молодая поросль. Теперь никого не интересовало, как живут твои соседи и кто они. Всем было наплевать. Он долго возился с ключами, вспоминая, как именно открывается эта дверь и наконец попал в родительскую квартиру.
Первым делом он навёл в квартире порядок. Помыл пол, перемыл посуду, постирал вещи, сходил в магазин за продуктами, готовил еду. Но делал он всё это на автомате. Его не отпускала ситуация. Он брал с полки свои юношеские книги, пытался читать их, но думал совсем о другом. Ночами он не мог спать и просто лежал на диване, глядя в потолок, изредка освещаемый фарами ночных машин.
Его жизнь изменилась, он это понимал и понимал, что изменения произошли к худшему. Он не мог описать свои чувства, они были слишком противоречивыми. Иногда он рвался вернуться назад и всё исправить, но затем понимал, что пути назад нет, а путь вперёд он не видел.
— Что вы чувствуете? — спросила его психолог.
— Ничего, — ответил он.
— Так не бывает. Вы скрываете от меня свои чувства? — спросила она.
— Я не знаю, — ответил он.
— Если вы не хотите делиться со мной, зачем же вы тогда сюда пришли?
— Меня направил фонд "Защитники Отечества", — сказал он. — Но мне ваша помощь не нужна. Просто поставьте мне отметку, что я у вас был и я пойду, не буду занимать ваше время.
— Так дело не пойдёт, — заявила она. — Раз вы сюда пришли, значит вам нужна помощь. Я чувствую это. Вы словно замёрзли, окаменели, ощетинились шипами, зависли в стадии отрицания, но в душе вы живой человек. Ваше сердце нужно растопить. Вы снова должны начать чувствовать. И впереди у нас долгий путь возвращения в нормальную жизнь. Доверьтесь мне. Пожалуйста.
Да кто она такая, чтобы я ей доверял? — возмущённо подумал он про себя. И что он должен доверить? Чем поделиться? Тем, что его бросила жена, которую он до сих пор любит и ненавидит? Рассказать этой посторонней женщине, что бросили его, потому что у него нет ног? Что ему изменяли? Показаться жалким, а хуже всего — почувствовать себя жалким? Вот ещё.
Он не чувствовал себя больным или ущербным. Он не чувствовал себя калекой и инвалидом. Да, культи болели, но, судя по всему, они теперь всегда будут болеть и надо терпеть. Он офицер-десантник и этим сказано всё. У него не было мысли стреляться, он не мог позволить себе смалодушничать. Просто он попал в непростую ситуацию и не знал, где из неё выход. Он знал, что раны со временем затянутся, но сейчас его было не по себе. Время лечит. Он найдёт выход. Обязательно найдёт. Но помощь в этом ему не нужна. Он сам справится.
— Доверьтесь мне, — снова сказала она.
Но он встал и вышел вон, прикрыв за собой дверь. Он не собирался обсуждать с ней свои проблемы. Когда он вышел в коридор — он даже не мог вспомнить, как она выглядит, ведь он всё время смотрел вниз. Но голос был приятный. К чёрту!
А спустя неделю он нашёл это место. Свою Луну. И впервые разжёг здесь свой костер и просидел возле него до утра. Он встречал рассвет и ему было хорошо, спокойно.
А на следующий день ему позвонили.
— Андрей? — услышал он в трубке приятный женский голос, смутно знакомый.
— Кто это? — спросил он.
— Это Юля, психолог. Простите, но вы должны прийти ко мне снова.
— Зачем? — спросил он.
— Не спрашивайте. Просто придите. Завтра сможете?
— Смогу, — ответил он.
— Во сколько вам будет удобно?
— Мне без разницы, — ответил он. — Я могу приехать в любое время.
— Приходите тогда в одиннадцать утра, — предложила она. — Я принимаю с девяти, в одиннадцать у меня будет "окно" и я вас запишу. Придёте?
— Приду, раз надо, — ответил он.
— Точно придёте? Не обманете?
— Да что с вами не так? — вскипел он. — Раз я обещал, то приду точно в назначенное время. До свидания.
— До завтра, Андрей, — ответила она на прощание.
Костёр догорал. Над верхушками деревьев пробилась розовая полоска рассвета. Пора собираться и отправляться в путь. Сегодня у него мероприятие. Можно сказать, торжественное. Регистрация в ЗАГСе. Его регистрация. Он сегодня женится. Скромно и без всякой свадьбы, но на женщине, которую он разглядел на втором сеансе и со временем полюбил. Которая своей мягкостью и добротой, тактичностью и пылкостью, сиянием своих глаз растопила его сердце и научила его снова чувствовать, жить, мечтать, строить планы на будущее.
А своя Луна... Она никуда не денется. Быть может, в следующий раз они приедут сюда вместе. Разожгут костёр и будут разговаривать о чём угодно. Время, когда он молчал — прошло. Вдвоём будет даже лучше.
2025 г. Андрей Творогов
От редакции. Огромное спасибо всем неравнодушным нашим читателям, которые высоко ценят труд нашего автора и помогают Андрею в его творчестве, присылая свою помощь для Творогова на карту редактора Александра К. ( Сбер 2202 2032 5656 8074, минуя посредничество и комиссию Дзена (10%) и через кнопку Дзена "Поддержать" (за вычетом комиссии Дзена).
Детальный отчёт по поступлениям от благотворителей и спонсоров творчества Андрея Творогова за всё время, что на канале публикуются его рассказы, выложен тут. Он постоянно пополняемый. Всем огромное спасибо!
Все средства переданы автору, он выражает огромную благодарность. Товарищи, своим посильным участием вы здорово помогаете человеку в его творчестве. Он прямо не знает, как вас ещё отблагодарить, но пишет рассказы и благодарен за то, что их читают. Спасибо!
Напоминаем, что все предыдущие рассказы Андрея Творогова на нашем канале вынесены в отдельную подборку. Её также можно найти в "шапке" канала.
