Телефон разрывался от звонков. Андрей звонил каждые полчаса, но я упрямо не брала трубку.
Потом начала названивать Галина Петровна. Её я заблокировала сразу — нервы дороже. К вечеру посыпались сообщения от Андрея:
“Марина, давай поговорим, я всё исправлю, не руби с плеча, мама уехала, приходи домой.”
Я показала сообщение родителям.
Папа фыркнул:
— Мама уехала... До завтра, надо полагать.
— Не будь таким циничным, — упрекнула его мама, но как-то без особого энтузиазма.
— Может, он правда одумался?
— Нин, он квартиру на мать переписал! — не выдержал папа и стукнул кулаком по столу. — Какой тут “одумался”? Теперь, когда прижало, бегает...
Мой телефон снова зазвонил. На этот раз это была Лена — моя лучшая подруга и по совместительству коллега. Я всё-таки ответила:
— Привет.
— Марин, ты где? — её голос звучал встревоженно. — Твой муж тут в офисе появился, тебя ищет.
— В офисе? — я удивилась. — Сейчас же восемь вечера.
— Ну да! Я задержалась с отчетами, сижу вот работаю, и тут он — как снег на голову. Говорит, ты ушла из дома, трубку не берёшь. Марина, что случилось?
Я коротко пересказала ей, что произошло. Лена присвистнула:
— Вот это да! Вот же гад... И свекровь хороша!
— Лен, скажи ему, что меня нет и не будет, — попросила я. — И что общаться я буду только через адвоката.
— Сделаю, — пообещала подруга. — Слушай, а может, правда стоит поговорить? Вдруг он — ну, правда — хочет всё исправить...
— Что исправить? — устало потерла виски. — Доверие? Уважение? Любовь? Это не чинится, Лен...
— Понимаю, — она вздохнула. — Ладно, передам. И, Марин... Ты молодец, что ушла. Я всегда говорила, что ты заслуживаешь лучшего.
После разговора с Леной я выключила телефон.
Мама постелила мне в моей старой комнате. После моего отъезда её переоборудовали в папин кабинет, но диван-кровать сохранился.
Лёжа в темноте, я вспоминала последние пять лет:
Как старалась быть хорошей женой. Как пыталась наладить отношения со свекровью. Как надеялась, что всё изменится, когда мы купим квартиру, появятся дети, когда Андрей получит повышение. Но ничего не менялось…
Галина Петровна становилась всё требовательнее, Андрей — всё равнодушнее, а я — всё несчастнее.
Вот итог: квартира, купленная на деньги моих родителей, досталась свекрови. Которая, кстати, имела собственную двухкомнатную квартиру в спальном районе, но захотела жить в центре...
Утром меня разбудил запах кофе и негромкие голоса на кухне. Я накинула халат, вышла — за столом сидели родители и... Тётя Вера, папина сестра. Адвокат с двадцатилетним стажем, гроза судов и кошмар для ответчиков.
— Мариша! — Тётя встала и обняла меня. — Витя мне всё рассказал. Не переживай, разберёмся с этими проходимцами!
Тётя Вера была полной противоположностью папе: громкая, эмоциональная, яркая. В свои пятьдесят семь она красила волосы в рыжий цвет, носила красную помаду и совершенно не стеснялась в выражениях.
— Значит, так, — сказала она, доставая планшет. — Договор дарения у нас железный, Витя молодец, что подстраховался. Квартира оформлена на свекровь? Это осложняет дело, но не критично. Есть чеки, подтверждающие перевод денег?
— Конечно, — кивнул папа. — Всё сохранил.
— Отлично. Теперь по разводу. Имущество есть?
— Совместно нажитое... — я задумалась. — Машина. Но она в кредите, оформлена на Андрея. Мебель, техника... в общем-то всё.
— Кредит платили вместе? — уточнила тётя.
— Да, пополам...
— Значит, имеешь право на половину. Дети есть?
Я покачала головой:
— Нет... Я хотела, но Андрей всё твердил: “рано, надо сначала встать на ноги”.
— И правильно, что нет, — тётя решительно стукнула по столу. — С детьми сложнее разводиться. Так, план действий: сегодня подаём на развод и на раздел имущества. Параллельно — иск о признании сделки по квартире недействительной.
— Это возможно? — у меня внутри мелькнула слабая надежда.
— Всё возможно, дорогая, — тётя подмигнула. — Особенно когда есть договор дарения с условиями. И особенно когда ответчик — жадная свекровь, которая решила нажиться на чужом горе.
После завтрака мы с тётей Верой поехали к ней в офис — готовить документы. По дороге она выспрашивала детали:
— Как давно он всё это придумал?
— Не знаю, — я пожала плечами. — Может, давно... Последние месяцы был особенно внимательным, даже цветы пару раз приносил.
— Чтобы усыпить бдительность, — кивнула тётя. — Классика жанра... А свекровь, когда последний раз рассталась со своим ухажёром?
— Месяц назад. Она тогда неделю у нас жила, рыдала, говорила, что жизнь кончена...
— И сынок решил “порадовать мамочку”, — зло усмехнулась тётя. — За твой счёт? Ну ничего, мы им ещё весёлую жизнь устроим.
В офисе тёти работали ещё два юриста: Олег Михайлович — седовласый мужчина с добрыми глазами, и Катя — молодая девушка лет двадцати пяти, с короткой стрижкой и решительным взглядом.
— Коллеги, у нас горячее дело, — объявила тётя. — Классический случай семейного мошенничества. Катюш, займись разводом. Олег Михайлович, нам нужно всё по договору дарения. А я беру на себя иск.
Работа закипела моментально. Катя быстро составила заявление на развод, уточняя детали:
— А долгов совместных нет? Кредит на ваше имя?
Олег Михайлович изучал договор, качал головой:
— Вера Николаевна, тут всё прописано: нецелевое использование, возврат средств. Ответчица не отвертится.
— Вот и славно, — тётя щёлкала по клавишам с бешеной скоростью. — Мариша, есть свидетели, что квартира покупалась для вашей с мужем семьи?
— Риэлтор, — вдруг вспомнила я. — Елена Сергеевна. Она при всех сделках была, знает, что квартира для молодой семьи.
— Отлично. Внесём её в свидетели, — тётя не отрывалась от экрана. — Ещё кто?
— Соседи, — задумалась я. — Мы с ними общались, когда заселялись, говорили, что будем жить тут.
— Чудесно! Катюш, составь список свидетелей и найди контакты Елены Сергеевны.
К обеду все бумаги были готовы. Тётя Вера торжественно вручила мне копии:
— Завтра подаём в суд. И готовься, милая, будет война. Твоя свекровь так просто не сдастся.
— Я готова, — твёрдо сказала я. — Хватит с меня унижений.
Когда я вернулась к родителям, у подъезда стоял Андрей.
Он увидел меня и бросился навстречу:
— Марина! Наконец-то! Я весь день тебя ищу!
— Зачем? — я остановилась в нескольких шагах и недоверчиво посмотрела на него. При дневном свете Андрей выглядел помятым, с красными глазами, небритый, в мятой рубашке.
— Нам нужно поговорить... — Он попытался взять меня за руку, но я отступила. — Марин, я всё понимаю. Я был неправ. Давай обсудим...
— Что тут обсуждать? — я достала из сумки папку. — Вот заявление на развод. Завтра подаю в суд. И ещё — иск о признании сделки по квартире недействительной.
Он побледнел:
— Ты… Ты наняла адвоката? …
— Мою тётю знаешь? — пожала я плечами. — Веру Николаевну все знают.
— Вера Николаевна... — он сглотнул и растерянно потёр лоб. — Марин, зачем так радикально? Мы же можем договориться.
— Договориться? — я усмехнулась. — Так же, как ты договорился с мамой? За моей спиной? Нет уж, Андрей. Теперь всё пойдёт по закону!
— Но мама… — он замялся. — Она уже вещи перевозит. Планирует ремонт...
— Пусть планирует, — я шагнула к подъезду. — До решения суда.
— Марина, стой! — он схватил меня за локоть. — Ты же любила меня… Неужели всё так просто — перечеркнуть?
Я обернулась, посмотрела ему в глаза:
— А ты любил? Когда оформлял квартиру на мать, думал обо мне? О моих родителях, которые продали дачу? О нашем будущем?
Он молчал, глядя в пол. Я аккуратно высвободила руку.
— Вот и ответ, — спокойно сказала я. — Прощай, Андрей.
В квартире мама готовила обед, а папа смотрел новости. Завидев меня, мама всплеснула руками:
— Он приходил?
— Стоял у подъезда, — я устала плюхнулась на диван. — Хотел договориться.
— И что? — папа выключил телевизор.
— Отдала ему копии документов. Завтра подаю в суд.
— Правильно, — папа одобрительно кивнул. — Нечего с ними церемониться. Нина, накрывай на стол. Мариночке нужно хорошо поесть.
За обедом мы говорили обо всём, только не о разводе. Мама рассказывала новости с работы — она уже двадцать лет бухгалтер в небольшой фирме. Папа фантазировал о даче: теперь, когда дачи у нас не стало, мечтал хотя бы о маленьком участке.
— Может, когда всё уладится, купим новую дачу, — мечтательно проговорила мама. — Небольшую, но свою...
— Обязательно купим, — пообещала я. — Я буду больше работать, накоплю.
— Никаких перегрузок! — строго сказал папа. — Здоровье важнее. Найдёшь нормального мужчину — вместе и купите себе участок!
— Пап, я пока о мужчинах даже думать не хочу, — призналась я. — Нужно сначала через это пройти…
Вечером позвонила Лена:
— Марин, ты сидишь? У меня новости.
— Что случилось? — я насторожилась.
— Твоя свекровь сегодня в офис приходила! — выпалила Лена. — Представляешь? Явилась к директору. Устроила скандал!
— Что?! — я вскочила. — Зачем?
— Требовала тебя уволить! — Лена захлёбывалась от негодования. — Орала, что ты украла у неё деньги, обманула сына, вообще — аферистка. Директор сперва растерялся, потом вызвал охрану.
Я была в шоке. Даже от Галины Петровны такого не ожидала.
— И что дальше?
— Кричала, что у неё связи, что “всех нас засудит”, что ты пожалеешь… Короче, охрана её вывела. Директор потом меня вызвал, расспрашивал, что происходит. Я всё ему объяснила. Сказал, чтобы ты завтра к нему зашла — поговорить надо.
У меня всё сжалось внутри. Неужели теперь, из-за свекрови, я лишусь ещё и работы?
— Лен, а он как настроен? Плохо?
— Не знаю, — Лена вздохнула. — Вроде слушал спокойно… Сказал только, что не любит, когда личное тянут на работу. Но, Марин, не переживай. Ты хороший специалист, уволить не должны.
Но я переживала. Работа была нужна как воздух — и деньги, и возможность отвлечься. Рассказала родителям о выходке Галины Петровны.
Папа только покачал головой:
— Вот же мерзкая баба… Теперь ещё и работу хочет отнять!
— Ничего у неё не выйдет, — уверенно сказала мама. — Марина отличный специалист, директор это видит.
Ночью я почти не спала. Крутилась сбоку-набок, представляя завтрашний разговор с Сергеем Павловичем. За три года в фирме у меня не было ни одного нарекания… Но теперь этот скандал… Злая и беспомощная слеза вдруг навернулась на глаза.
Проснулась едва светало — на телефоне десяток пропущенных звонков от Андрея, куча сообщений. Последнее: “Мама перегнула палку. Прости. Я поговорю с твоим директором”.
— Только этого не хватало, — пробормотала я, представляя картину, как Андрей заявляется в офис “извиняться”. Быстро написала: “Не смей появляться на моей работе! Вы уже достаточно сделали.”
Ответ пришёл тут же: “Марин, давай встретимся. Нужно всё обсудить. Мама готова извиниться”.
— Поздно… — тихо вслух сказала я и заблокировала его номер.
За завтраком позвонила тётя Вера:
— Документы приняли. Развод назначили через месяц, если ответчик не будет возражать. По квартире сложнее — предварительное слушание через две недели.
— Так долго? — расстроилась я.
— Это ещё быстро, — успокоила тётя. — Обычно и по два месяца ждут. А тут судья заинтересовалась — дело резонансное. И ещё, Мариш…
Готовься, что свекровь будет поливать тебя грязью: наверняка расскажет, что ты и дралась с ней, и обманывала, и невесть что творила.
— Пусть придумывает, — я устало вздохнула. — Мне уже всё равно.
продолжение