В офис я приехала за час до начала рабочего дня. Хотела спокойно подготовиться к разговору с директором. Но в приёмной уже сидела Галина Петровна. Увидев меня, она вскочила.
- Вот она... Воровка. Аферистка.
— Галина Петровна, успокойтесь, — секретарь Оля, молодая девушка с каштановыми волосами, пыталась её урезонить. — Сергей Павлович ещё не пришёл.
— Я буду ждать, — грозно ответила свекровь, уставившись на меня так, будто прожигала взглядом. — Пусть все знают, кто ты на самом деле!
Я молча прошла мимо неё в свой кабинет. Руки дрожали, но я заставила себя взять себя в руки. Включила компьютер, открыла рабочую почту... Но сосредоточиться на отчётах не получалось. За стеной доносился громкий голос Галины Петровны — она посвящала Олю в подробности моих, как ей казалось, преступлений.
Через полчаса в приёмной появился Сергей Павлович. Высокий, седой, всегда безупречно одетый.
Увидев Галину Петровну, он нахмурился:
— Вы опять? Я же вчера ясно сказал...
— Сергей Павлович, — свекровь бросилась к нему, — вы должны меня выслушать! Эта женщина...
— Достаточно, — отстранился он, махнул рукой. — Охрана!
Появились два охранника, Сергей Павлович спокойно указал на Галину Петровну:
— Выведите госпожу и больше не пускайте в офис. Если будет сопротивляться — вызывайте полицию.
— Вы пожалеете! — кричала она, когда её выводили. — У меня есть связи! Я вас всех засужу!
Когда крики стихли, директор повернулся к секретарю:
— Оля, Марина Викторовна у себя?
— Да, Сергей Павлович.
— Попросите её зайти ко мне через десять минут.
Эти десять минут казались вечностью. Я пыталась привести мысли в порядок, но в голове — каша.
Наконец, постучала в дверь директора.
— Входите, — раздалось из-за двери.
Кабинет Сергея Павловича был просторным и светлым. За большим столом сидел сам директор, а в кресле у окна...
— Папа! Папа! — я удивлённо замерла. — Ты что здесь делаешь?
— Виктор Николаевич пришёл прояснить ситуацию, — спокойно пояснил директор. — Садитесь, Марина Викторовна. Нам нужно поговорить.
Я опустилась на край стула, нервно теребя пальцы. Сергей Павлович откинулся в кресле:
— Итак, насколько я понял, у вас — семейные проблемы?
— Да... — тихо ответила я. — Простите, что это касается работы. Я не думала, что свекровь...
— Не извиняйтесь, — он поднял руку. — Вы не виноваты в неадекватном поведении этой дамы. Виктор Николаевич уже рассказал мне суть конфликта.
— Скверная история, — сказал папа сипло. — Моя дочь — честный человек. Она отличный работник, вы сами это знаете. А то, что бывший муж и его мать пытаются её оклеветать...
— Я не сомневаюсь в порядочности Марины Викторовны, — кивнул директор. — За три года работы она зарекомендовала себя только с лучшей стороны.
— Именно поэтому я и пригласил вас обоих, — продолжил Сергей Павлович. Он достал из ящика стола папку. — Марина Викторовна, помните проект по оптимизации расходов, который вы представили полгода назад?
— Конечно, — я удивилась резкой смене темы.
— Мы его внедрили. Экономия составила 15%. Руководство впечатлено, — впервые за всё утро Сергей Павлович улыбнулся. — Принято решение о вашем повышении. Со следующего месяца вы — начальник отдела планирования.
Я онемела. Повышение? Сейчас, когда моя жизнь рушится...
— Сергей Павлович, я... Я не знаю, что сказать...
— Скажите спасибо и продолжайте хорошо работать, — он протянул мне приказ. — Зарплата увеличивается в полтора раза. Думаю, в вашей ситуации это будет кстати.
— Спасибо, — у меня на глазах выступили слёзы, а голос дрогнул. — Огромное вам спасибо...
— Не плачьте, — директор смутился, немного отвёл взгляд. — И ещё… Если эта дама или ваш бывший муж появятся здесь снова, сразу сообщайте мне. У нас есть юридический отдел, разберёмся.
Папа поднялся со стула и кивнул:
— Спасибо вам, Сергей Павлович. Вы не представляете, как это важно для Марины.
— Представляю, — директор тоже встал, снял очки. — У меня дочь её ровесница… Если бы кто-то так с ней поступил…
Он не договорил, но на лице у него всё было написано — явно он не был высокого мнения об Андрее и его матери.
Когда мы вышли из кабинета, я не выдержала — прижалась к папе, обняла его:
— Ты специально пришёл?
— Конечно, — нежно погладил меня по голове. — Не мог допустить, чтобы эта ведьма испортила тебе карьеру. Я ещё вчера Сергею Павловичу позвонил, договорились о встрече.
— Папочка! — у меня опять навернулись слёзы. — Что бы я без тебя делала?
— Справилась бы, — он улыбнулся. — Ты у нас сильная. Но поддержка семьи — это святое. Ладно, беги работай, начальница. А я к Вере Николаевне схожу, нужно обсудить с ней стратегию.
Весть о моём повышении молниеносно разлетелась по офису. Коллеги поздравляли, Лена визжала от радости:
— Вот это да! Начальница!
— Теперь точно всё наладится, — улыбнулась я, немного смущённая. — Главное, работа есть. Да и то, что лучше прежней.
— А свекровь пусть локти кусает, — хихикнула Лена. — Хотела тебя утопить, а ты наоборот — вверх поплыла.
День пролетел незаметно. Я принимала дела от прежнего начальника отдела, знакомилась с новыми обязанностями. Рабочее беспокойство спасало от личных переживаний.
Вечером, когда я собиралась домой, зазвонил неизвестный номер. Я ответила, и в трубке раздался осторожный женский голос:
— Алло, Марина? Это Елена Сергеевна, риэлтор. Помните меня?
— Конечно, помню, — удивилась я. — Что-то случилось?
— Мне ваша свекровь звонила, — риэлтор говорила медленно, словно взвешивая слова. — Требовала, чтобы я дала ложные показания. Мол, квартира изначально покупалась для неё.
— И что вы ответили? — у меня внутри всё похолодело.
— Послала её, — с лёгким смешком сказала Елена Сергеевна. — Я двадцать лет в этом бизнесе, меня не запугаешь. Хотела вас предупредить — она ищет лжесвидетелей. Но если понадобится моя помощь в суде, обращайтесь. Я всё подтвержу.
— Спасибо вам огромное… — у меня даже голос дрогнул. — Я обязательно скажу адвокату.
— Не за что.
В её словах звучало явное презрение:
— Терпеть не могу таких людей… Квартиру на чужие деньги отжать — это же надо совсем совесть потерять! Удачи вам, Марина. Не сдавайтесь.
Дома меня ждал праздничный ужин. Мама приготовила моё самое любимое: курицу в сливочном соусе, салат «Цезарь» и — в качестве торта — «Наполеон».
— Мы должны отметить твоё повышение! — с заговорщическим видом объявила она.
Папа даже шампанское купил.
— Мам, не стоило… — я смутилась. — Это же просто работа.
— Не просто, — возразил папа, открывая бутылку. — Это признание твоих заслуг. За тебя, доченька! За то, что в трудную минуту не сломалась.
Мы чокнулись бокалами. Шампанское приятно щекотало язык, а мамина курица таяла во рту. Я поймала себя на том, что впервые за последние дни легко улыбаюсь. Жизнь продолжается.
Да, брак рухнул. Да, впереди непростой развод и судебные разборки. Но у меня есть любящие родители, хорошая работа и верные друзья. Я справлюсь.
После ужина позвонила тётя Вера:
— Новости, девочки! Ответчики наняли адвоката… Знаете кого? Мишку Воронова!
— Это плохо? — сразу забеспокоилась я.
— Для них — очень! — тётя засмеялась. — Мишка — посредственность, зато берёт дёшево. Наверно, у них на хорошего денег не хватило.
— Он уже звонил, пытался договориться, — продолжила тётя. — Предлагают мировую: квартира остаётся свекрови, но она выплачивает тебе два миллиона.
— Два миллиона из восьми?! — возмутился папа. — Да они с ума сошли!
— Я так и сказала, — хмыкнула тётя. — Мишка начал что-то лепетать про “оформление квартиры”, мол “это расходы”… Я его послала — культурно, но доходчиво.
— Вот и правильно! — поддержала мама. — Нечего с ними миндальничать.
— Готовьтесь к грязной игре, — добавила тётя. — Мишка хоть и профан, но пакостить умеет. Наверняка начнут копать, искать компромат.
— Пусть ищут, — я пожала плечами. — Мне скрывать нечего.
— Вот и молодец, — одобрила тётя. — Кстати, риэлтор согласилась дать показания.
Я рассказала о звонке Елены Сергеевны. Тётя довольно хмыкнула:
— Отлично. Ещё один гвоздь в крышку их гроба. Ладно, отдыхайте. Завтра начинаем активную фазу.
Следующие дни пролетели в хлопотах. На новой должности было много работы: непривычные проекты, нужно было вникать в детали, выстраивать отношения с подчинёнными. Вечерами ощущалась усталость, но в голове — какая-то светлая ясность.
К моему удивлению, коллектив принял меня очень хорошо. Видимо, сыграла роль репутация ответственного работника. От Андрея никаких вестей не поступало — после блокировки он, похоже, понял: разговора больше не будет.
Зато Галина Петровна развернула бурную деятельность. Как рассказывала тётя Вера, она обзванивала общих знакомых, рассказывала небылицы обо мне, пыталась настроить людей против меня. Но, как смеялась тётя, эффект вышел обратный:
— Люди ведь её знают. И тебя знают. Все сочувствуют тебе, а она — как на посмешище.
Это подтвердилось, когда мне неожиданно позвонила Ирина — жена Димы, друга Андрея.
— Марин, привет. Слушай, тут твоя бывшая свекровь названивает, всякой грязью поливает.
— Привет, Ир, — я по-настоящему обрадовалась звонку. — Да уж… Вот это, конечно, сюрприз.
— Мы с Димой в шоке, — уверенно сказала она. — Как Андрей мог так поступить? Мы на твоей стороне. Если нужно — поможем, хоть в суде показания дадим. Дима вообще сказал, что больше с Андреем общаться не будет.
Таких звонков было ещё несколько. Оказалось, многие давно замечали странности в поведении Андрея и его матери, но предпочитали молчать из вежливости. Теперь, когда маски были сброшены, люди говорили прямо, и почти каждый становился на мою сторону.
Неделя до предварительного слушания тянулась бесконечно. Старалась не думать о суде, полностью ушла в работу. Но по ночам не спалось — перебирала в уме возможные сценарии, вспоминала детали семейной жизни, переживала.
Мама, конечно, всё замечала:
— Доченька, может, к врачу сходишь? Успокоительное попьёшь? Или чай травяной?
— Не надо, мам, — покачала я головой. — Лучше травку заварю, успокоюсь.
— Вот и правильно, — поддержал папа. — Химией себя травить, последнее дело. Лучше гуляй больше, спортом займись.
Я и правда записалась в фитнес-клуб рядом с домом. Физические нагрузки помогали — мысли прояснялись, сон становился крепче и спокойней.
За два дня до суда тётя Вера собрала настоящий военный совет. Собрались у неё в офисе: я, родители, Катя и Олег Михайлович, наш юрист.
— Итак, наша стратегия, — тётя разложила на столе папки. — Главный козырь — договор дарения. Олег Михайлович, как оцениваете?
Пожилой юрист поправил очки:
— Договор составлен абсолютно безупречно. Чётко прописано целевое назначение средств — покупка жилья для молодой семьи Соколовых. Нарушение условий налицо.
— Отлично. Катя, что по свидетелям? — повернулась тётя к девушке.
— Риэлтор, Елена Сергеевна, подтвердила готовность дать показания. Есть ещё соседи по площадке, супруги Петровы. Помнят, как Марина с мужем смотрели квартиру, обсуждали, где что поставить.
— Хорошо, — одобрила тётя и вдруг нахмурилась. — Теперь по ответчикам. Мишка Воронов прислал их позицию. Пишут, что деньги были подарены не с условием, а просто так. Что Андрей, как глава семьи, имел право распоряжаться ими по своему усмотрению…
— И что квартира куплена для блага семьи, чтобы у матери было жильё, — подхватила Катя, закатив глаза.
— Бред! — фыркнул папа. — У неё же есть жильё!
— Согласна, — нахмурилась тётя. — Но они будут давить на жалость — мол, пожилая женщина, нуждается в заботе сына… Мариша, готова к тому, что тебя выставят монстром?
Я крепко сжала кулаки:
— Готова. Пусть попробуют.
— И ещё, — тётя посерьёзнела. — Мишка намекнул, что у них есть какой-то компромат. Не уточнил, какой. Думай, что они могут использовать...
продолжение