"... Если я маленькой была и могла преодолевать дорогу с Рая до Солнечного, то сейчас точно под дождём не растаяла бы, - отвечала матери Надя, но сразу же добавляла: - Мама, не оправдывайся, мне всё нравится. Да и Ольга Владимировна оказалось мировой бабушкой. С ней и посмеяться можно, и поплакать..."
Читайте : Скучная жена
Надя и Рита помогли Ольге Владимировне сначала дойти до колонки, а затем довели до самого дома. Даже дверь открыли ключом, который бабушка им дала. Они собирались уходить, когда Ольга Владимировна пригласила их к себе на чай, приговаривая при этом:
- Проходите, девоньки, Я вас угощу чаем не покупным, а своим. Я уже лист смородиновый заготовить успела, да и чабрец у меня найдётся.
- Спасибо большое, но нам домой надо, - начала отнекиваться Надя.
Ольга Владимировна усмехнулась, окинув Надежду с головы до ног:
- Твоей подруге, может, и можно домой идти. Она ведь близко живёт. А тебе зачем в такую темень по лесу ходить? Оставайся у меня. Всё равно Славик мой к вам сегодня подался, кроме меня, в доме никого нет.
Слова бабушки стали для Нади открытием. Она и подумать не могла, что её мама и Славик сейчас вместе. Они ведь ещё не стали мужем и женой. Так думала Надя, но вслух ничего не говорила. Нашлась Рита, дав понять Ольге Владимировне, что у подруги есть где переночевать.
- Сегодня Надежда у меня останется. И её мама, и моя об этом знают, а у Вас она ещё успеет нагоститься! Спокойной ночи!
Подруги вышли на улицу, но идти не спешили, немного постояли, прислушиваясь к ночной тишине. Вдруг районщики объявятся снова? Спасу от них в последнее время не было.
Надя взглянула на небо, усеянное миллионами больших и маленьких звёзд. Луна, тонким серпом повисшая в небе, робко освещала спящие поля и тихие деревенские домики. В воздухе витали ароматы трав и цветов. Изредка раздавалось уханье. Наде показалось, что это подаёт голос сова.
Больше никаких звуков слышно не было, и подруги быстро зашагали, взявшись за руки, туда, где жила Рита.
Уже лёжа в кровати, укрывшись ватным одеялом, Надежда думала о своей жизни. Как бы ей хотелось снова вернуть то время, когда они с мамой были счастливы вдвоём. Тогда им никто не был нужен. Они вместе ездили в город, ходили в парк аттракционов, вместе собирали в лесу ягоды и грибы, а сейчас всё изменилось. Как ни старалась Надя понять и оправдать мать, обида комом застряла в горле. Девочка беззвучно заплакала и не заметила сама, как мысли начали путаться, а она провалилась в какую-то тёмную бездну.
Елена Григорьевна, Мама Риты, разбудили дочь и её подругу, когда приготовила нехитрый деревенский завтрак. Она сделала омлет на молоке и положила на отдельную тарелку зелень. Рядом стояла миска с клубникой, перетёртой с сахаром, а в литровой банке было свежее молоко.
- Берите, девоньки, подкрепляйтесь, - пригласила Елена Григорьевна Риту и Надю за стол. - Доченька, угощай нашу гостью. Я пойду, чтобы вас не смущать, а вы пошепчитесь. Только скажу напоследок, что больше я тебя, Рита, на танцы не пущу. По крайней мере, до тех пор, пока с районщиками не разберутся. Я слышала сегодня, что Валику больше других ребят досталось. Вроде в больницу он поехал. Голова у него болит очень сильно. Так бабоньки наши говорили.
Девочки переглянулись. Они не собирались никому рассказывать о ночном происшествии, понимая, что больше на танцы их одних никто не отпустит. Всё-таки им ещё нет и пятнадцати лет.
- Эх, прощайте, танцы, - сказала Рита, когда её мама вышла из дома.
Надю запрет не испугал. Она сама на танцы и не собиралась идти. Можно сказать, что её "вытащила" Рита. Это ей хотелось почувствовать себя взрослой, посмотреть, что происходит в клубе. Надя куда более комфортно чувствовала себя сидя домой с книгой в руках.
- В следующем году, когда окончим девять классов, пойдём в клуб, - постаралась она приободрить подругу, но у Риты настроение уже было испорчено.
Надя засобиралась домой, Рита решила прогуляться вместе с ней, сославшись на то, что дома всё равно делать нечего. Уже в лесу подружки столкнулись со Славиком, который спешил в Солнечный.
- Девчата? Так рано? - пробормотал он, рассматривая в упор девушек. Наверное, чтобы не молчать, продолжил тараторить: - Как танцы? Понравились? Хотя зачем спрашивать, если по вашим лицам видно, что на танцульках вам скучать не пришлось.
Ни Надя, ни Рита не успели ничего ответить, потому что Славик сразу же попрощался и быстро скрылся за деревьями.
- Надя, ты заметила, как он смотрел на тебя? - спросила Рита.
- Нет, мне до него нет никакого дела, - ответила Надя.
Галина увидела дочь и её подругу ещё издалека. В этот момент она шла за травой для поросёнка, но остановилась, подождала, пока Надя и Рита подошли ближе.
- Как танцы? - тихо, немного стесняясь, спросила мать. - Понравилось в клубе?
- Всё хорошо, - стараясь не смотреть на мать, ответила Надя. Ревность, поселившаяся в её душе после встречи с будущим мужем матери, не давала покоя, словно съедала изнутри. И Надя не могла ничего с этим поделать. - Рита за книгой ко мне пришла.
- Конечно, девочки, конечно. Учение - это свет. Занимайтесь, ведь делать всё равно ничего не надо. Святослав и дров помог нарубить, и воды из колодца наносил. Осталось только травы нарвать, так я сама схожу, - улыбнулась Галина.
Надежде, увидев счастливую улыбку на лице матери, захотелось плакать. В этот момент ей казалось, что она стала здесь чужой... Об одном в этот день, да и в последующие летние дни думала Надежда: скорей бы она переехала в Солнечный, потом получила диплом и поехала учиться в город. А мама пусть живёт со своим Славиком...
...Хоть Надя рисовала самые мрачные картины своей будущей жизни с матерью отчима, на самом деле всё вышло не так уж и плохо. Ольга Владимировна оказалось не такой уж ворчливой, как думала Надежда.
- Проходи в свою комнату, - пригласила жестом девочку пожилая женщина. - Вроде всё не хуже, чем у других. И стол у самого окна, чтобы ты зрение не испортила смолоду, и шкаф для нарядов, и кровать. Что ещё надо? У меня в твоё время ничего личного не было. Жили в одной комнатушке и рады были тому, что можно спать на отдельной кровати. Так что считай, Надежда, ты в роскоши живёшь, раз у тебя своя комната имеется. Ты не бойся, я тебя тревожить напрасно не буду.
Ольга Владимировна, и вправду, в комнату к Надежде заходила только по необходимости. В основном, когда ей что-то было нужно. Надя иногда слышала, как мать Святослава ворчит, а случалось, и плачет, но к этим странностям девочка привыкла, а постепенно привязалась к бабушке. Они вместе готовили ужин, а потом, сидя за столом, вели беседу.
Ольга Владимировна много рассказывала о Брагине, где они, по её словам, счастливо жили до тех пор, пока не пришлось в один день сорваться с родного места и уехать. Тогда бабушка продолжала рассказ, то и дело вытирая слёзы краешком своего платка.
- У меня ведь даже фотографий не осталось из прошлой жизни. Ничего с собой взять не разрешили, абсолютно ничего. Якобы опасно это для здоровья. А разве вот такие переезды, когда тебе нужно собраться за считанные минуты, не опасны? Я до сих пор прийти в себя не могу. Хоть и нравится мне у вас, ничего плохого сказать не могу, а свои родные места век не забуду. Душа моя там осталась, - призналась Ольга Владимировна.
Обычно после таких признаний Надя плохо спала, потому что то и дело вскакивала и подходила к пожилой женщине. Боялась, что ей станет плохо, и она не сможет позвать на помощь.
Были другие дни, когда Ольга Владимировна начинала рассказывать смешные случаи из своей жизни. Тогда они обе хохотали до слёз. После таких разговоров Надя чувствовала, что привязывается к Ольге Владимировне всё больше и больше. Пожилая женщина частенько приносила Наде конфеты из магазина, где продолжала работать уборщицей. При этом приговаривала:
- Это и тебе, и подружке твоей Рите. Вы ведь с ней не разлей вода. Вот и угости её, а я вам ещё конфет куплю...
... Галина приходила к дочери каждый день, когда возвращалась домой с работы. Забегала на несколько минут, чтобы узнать, как обстоят дела. Иногда заходила в дом вместе со Славиком, но чаще всего приходила одна. Его в родной дом особо не тянуло. С матерью Славик успевал поговорить, когда заходил во время обеденного перерыва в магазин.
Всякий раз Галина оправдывалась перед дочкой, говорила так, словно хотела убедить, что решение о переезде было правильным:
- Видишь, Наденька, к лучшему всё. Дождливая эта осень выдалась. Ты бы каждый день приходила домой в мокрой одежде, могла бы заболеть. Зато сейчас тебе стоит пройти каких-то двести метров - и ты в школе. Просто красота!
- Если я маленькой была и могла преодолевать дорогу с Рая до Солнечного, то сейчас точно под дождём не растаяла бы, - отвечала матери Надя, но сразу же добавляла: - Мама, не оправдывайся, мне всё нравится. Да и Ольга Владимировна оказалось мировой бабушкой. С ней и посмеяться можно, и поплакать.
- Вот и славно, вот и хорошо, - радовалась Галина. - И мы со Славиком живём душа в душу.
Надя только улыбалась. Она видела, как расцвела её мать, как она счастлива. Сама Надежда тоже радовалась, глядя на маму и её мужа. Правда, эта радость сменилась тревогой, когда Ольга Владимировна, сама того не желая, сделала одно признание.