Сначала он просто пытался это обсудить «на холодную голову». Когда Маша доказывала, что она тоже хочет работать и приносить деньги в семью, да и доход у нее стал более чем приличный, муж злился и недоумевал.
— Тебе что, денег мало?
— Деньги лишними не бывают. Давай будем их откладывать! Как раз накопим на поездку на море в следующем году. И сами развеемся, и дочке море покажем.
— Моих денег хватит, чтобы на море съездить, — обиженно заявил Коля. — Я просто не знал, что ты хочешь…
— Ну тогда на какое-нибудь другое море съездим, — не унималась Маша. — Или, может, на океан какой-нибудь теплый… Я хочу работать! И делаю это без ущерба для семьи! Тем более стали деньги нормальные платить. Почему я должна просить у тебя разрешения?
— Потому что ты моя жена, — безапелляционно заявил Коля.
— А это моя жизнь. И моя работа. Мои навыки.
Коля махнул рукой и ушел. Хорошо, на этот раз получилось почти без ссоры. А потом он быстро оттаял и согласился, чтобы Маша стала работать больше. Наверное, захотел на теплый океан…
Поначалу все было тихо. А потом Коля потихоньку становился капризным и нервным, как женщина на третьем триместре… Постоянно жаловался, что ему не хватает внимания. Мог часами нудить из-за какой-то мелочи, как переваренная картошка в супе.
— Окна какие-то грязные, — пожаловался однажды, когда стоял на балконе и задумчиво смотрел вдаль. Маша была рядом и поливала цветы — она купила пару горшочков и училась за ними ухаживать.
«И правда грязные, — мысленно согласилась она. — Давно не мыла». На следующий же день она исправила этот минус, и окна сияли чистотой. То, что они теперь вымыты, Коля заметил только спустя неделю — когда наступили выходные.
— А почему уплотнители грязные? — сказал он и подошел ближе к открытому окну, придирчиво рассматривая створку.
— Кто грязный?
— Вот эти резинки серые, — деловито сказал муж и провел пальцем по бороздке, где стекло утопало в пластике. — Они должны быть чистыми. Иначе окна быстро из строя выйдут.
Маша из интереса подошла вплотную к окну. Да, на эти серые резиночки осело немного пыли. Ничего критичного.
И она разозлилась.
— Знаешь, что, ревизор! Будешь теперь ходить и каждую пылинку проверять? Если что-то не нравится ― сделай сам! Это уже что-то явно ненормальное… Легко быть таким чистюлей за чужой счет!
После этого они не разговаривали неделю.
Время летело. Арина уже пошла в школу, и хлопот прибавилось. Маша отказалась от части заказов, чтобы заниматься с дочерью. И все шло мирно… до очередной ссоры — на этот раз по поводу грязной плиты.
Особенно обидно стало от слов Коли, который остаток вечера повторял в разных формулировках: «Зачем мне жена?»
«А зачем мне такой муж? — рассуждала Маша. — Я сама зарабатываю, смотрю за дочерью. Квартира куплена напополам. Что мне мешает развестись?»
Хотя вопрос был риторическим. Она все еще любила Колю. И в глубине души знала, что он тоже ее любит. Но вот терпеть его придирки становилось все сложнее и сложнее.
Они почти месяц прожили в каком-то напряжении. Толком не разговаривали и отводили взгляд, стоило только пройти мимо. Маша вообще не знала, что происходило в жизни мужа. Но он казался серьезным и постоянно задумчивым.
— Воротник плохо проглажен, перегладь! — сказал он однажды утром и чуть ли не швырнул рубашку ей в лицо.
— Ты совсем?! — возмутилась Маша. Но все же пошла за утюгом. — А если бы ты мне по глазам попал?
— Прости, я просто очень тороплюсь. Сегодня важный день! Начальник выбирает зама. Может, им стану я. Все должно быть идеально! А у рубашки тут залом на воротнике! Плохо гладишь!
— Мог бы заранее предупредить, чтобы я с вечера погладила, — зашипела она. А, может, это шипел утюг, выпустив клуб пара.
Коля замолчал на пару минут. А потом, когда Маша передала ему заново отглаженную рубашку, пробурчал как-то тихо, как обиженный ребенок:
— У меня целых два конкурента. Может, начальник не выберет меня. Здесь нужно все мелочи учесть, даже рубашку… Я хочу, чтобы все прошло идеально, и я его впечатлил.
— Тогда желаю удачи, — искренне сказала Маша.
Ее пожелание чудодейственного эффекта не оказало. Коля пришел позже, чем обычно, злой и расстроенный. Маша и без слов поняла, что должность заместителя начальника ушла кому-то другому.
— Опять еда остывшая! — пожаловался Коля и откинул подальше вилку, когда сел за стол.
Маша стиснула зубы и промолчала. Понятно, что у мужа был плохой день, но постоянно срываться на ней — это уже перебор.
— Представляешь, я задержался утром. Позже вышел — и в такую пробку встрял! Пришел на пять минут позже, чем другие… Может поэтому начальник меня и не выбрал! Потому что ты долго гладила рубашку, и я из-за этого опоздал!
Маша медленно вдохнула и выдохнула. Вот оно как! Выходит, муж не получил должность из-за того, что ей пришлось второй раз гладить рубашку? Как удобно всегда находить оправдания!
— У вас было совещание так рано? — бесстрастно спросила Маша. — Не знала, что у вас встреча прямо в девять утра. Мог бы и поторопить меня, если знал.
— Совещание в десять.
— А причем тогда твое опоздание на пять минут?
— Начальник все видит, все замечает…
Маша молча поставила перед мужем тарелку с пирогом. Как раз испекла сегодня шарлотку… Из последних сил надеялась, что у нее хватит выдержки не сказать что-то. Потому что ее настолько разрывали эмоции, что, казалось, пальцем тронь ― и она устроит такую истерику, что мало не покажется.
— Меня не устраивает, что даже на такую мелочь, как рубашка, надо тратить время, — опять заговорил Коля. — Я просто хочу… чтобы ты не работала и делала все по дому.
— Неужели я мало делаю? — вздохнула Маша. Она резко почувствовала себя такой слабой и уязвимой, что даже ругаться и злиться расхотелось. — Я и так разрываюсь между дочкой-первоклассницей, домом и заказами.
— Ну так не бери заказы! — не унимался муж.
— Я просто хочу…
Маша не договорила ― сил не хватило, будто шквал эмоций внутри все выжег.
К слову, на теплый океан они не поехали. Коля рассудил, что лучше за эти деньги обновить машину — они и обновили.
Маша решила вести себя по-другому ― не плакать или пытаться что-то доказать. Уже не двадцатилетняя девочка, в конце концов, чтобы устраивать истерики. Не хотят к ней прислушиваться? Хорошо! Считают, что делает мало? Пусть делают больше и лучше!
В тот вечер скандала удалось избежать. А когда назавтра Коля вернулся с работы, его ждал свежеприготовленный ужин из трех мясных блюд и кувшин с компотом. В квартире было идеально чисто, как будто после генеральной уборки. Только странно тихо. Коля удивился, почему нет дома ― ни жени, ни дочери. А потом отмахнулся от этой мысли. Подумал, что выскочили в магазин или на прогулку. Но когда никто не пришел ни через час, ни через два ― он напрягся.
Когда Коля занервничал и зашел в их с Машей спальню, то заметил, что шкаф наполовину пустой. На прикроватной тумбочке лежала стопка купюр и записка. Он взял ее и стал читать:
«Я пока побуду у мамы, дорогой. Это небольшая проверка, чтобы понять — что для нас на самом деле важно. Ведь ты так часто спрашивал: зачем тебе жена? Мне муж нужен, потому что он моя судьба. Мой любимый мужчина и отец моего ребенка. А если тебе нужна просто домохозяйка ― то пожалуйста. В доме чисто, еду оставила на столе. Даже денег оставила, что заработала за последние месяцы. На машину, конечно, не хватит. Только на море. И то, на пару дней. Так что… Если ты любишь меня как человека, а не как функцию, то заберешь у мамы. А если нет… Что же, на эти деньги найми домработницу. На первое время хватит».
Коля перечитал записку пару раз. Как будто не мог поверить своим глазам. И сразу стал звонить Маше. Она трубку не брала. Он названивал весь вечер. Даже не злился. Просто... в доме внезапно стало так пусто и одиноко. И правда, зачем ему должность, деньги и идеально отглаженные рубашки, если рядом не будет тех людей, ради которых он живет?
Поэтому он в тот же день поехал забирать жену из маминого дома, хоть уже наступила ночь.
Маша встретила его на пороге с полуулыбкой. А Аришка подбежала к папе и залепетала:
— Папа, привет! Сегодня у бабушки так весело было. Мы играли в лото!
— Вот как, — Коля погладил дочь по голове. — Это хорошо. А сейчас собирайтесь, пора домой.
Маша не проронила ни слова, пока они возвращались в квартиру. А утром ее ждали свежие круассаны от Коли на завтрак и одна белая роза.
Потихоньку все наладилось. Коля перестал делать замечания и поучать жену, а она старалась дозировать работу так, чтобы это не мешало семье. Через год они все-таки поехали в заслуженный отпуск — к теплому океану, как Маша и мечтала.
Автор: Виктор Ляшко
Бойтесь данайцев
Третий день Дарья находилась в дурном настроении. Сосало под ложечкой. Тяжелое, томительное чувство не давало покоя, выбивало из колеи, мешало дышать, работать, просто жить. Если бы давление беспокоило или какой-нибудь ревматизм – ерунда, это можно перетерпеть, плохо, больно, но можно.
Но беспокойство было вовсе не хворью, а предчувствием чего-то дурного. Бывает так – одному человеку все нипочем, ничего не беспокоит и не мучает. Несчастье падает на него сверху неожиданно, как кирпич на голову. Человеку плохо и страшно. Но все плохое уже случилось и надо жить дальше, хорошо или не очень, но жить.
А бывает, что перед горем или просто неприятностями сердце одолевает муки и томления. Человек ждет, гадает – с какой стороны обрушится гадость? Где соломки подстелить? Что его ждет? С сыном стрясется что-то? С самим человеком? С родителями? С супругом? На работе? А, может, с любимой собакой? Господи, да намекнул бы хоть как-нибудь! Когда? Где?
А внутри сосет и сосет, ноет и ноет. Может, день проноет, а может, две недели. Тошнехонько! Под конец, мученик, измаявшись в конец, готов и на стенку лезть, лишь бы не ждать. Лишь бы не гадать. Случилось бы уже, Господи. Ну сколько можно? Провались пропадом эта интуиция, толку от нее – все равно не угадать!
Предчувствия Дарью никогда не обманывали. Все сбывалось. И перед увольнением она так страдала. И перед болезнью матери. И перед смертью отца. И перед тем, как муж завел интрижку, обернувшуюся его громким разводом, с разделом имущества и женитьбой на Дарьиной подруге. И перед тем, как любимый пес под машину попал. И чем тяжелее горе, тем тяжелее его ожидание.
Потому и сейчас Дарье ничего не оставалось, как укутаться в глухое одеяло и замереть в томительном ожидании. Но ведь не будешь медведем в берлоге лежать? Надо как-то подниматься, умываться, работать, оплачивать квартиру и кредиты, ходить в магазин, поливать цветы, действовать. Жить.
Дарья вылезала из постельной норы, тащила себя за шиворот на улицу. Пялилась в монитор компьютера на работе. После шести ползла через снежные завалы к дому, мыла посуду и так же, как и в офисе, пялилась на стиральную машинку, крутившую белье. Вроде, отвлечется, и тоска откинется от души, забудется. Но наступит ночь, как она с новой силой привалится к груди, присосется и начинает по новой откачивать кровь из артерий, забирать оставшиеся силы и радости. . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>