Глава 11
Начало здесь:
В лагере люди друг друга во всем поддерживали, так сложилось. Отношения были добрые. Жестокости, предательства, злости не было. И так тяжело было, еще и друг друга грызть? И конечно всем хотелось наконец-то освободиться и вернуться поскорее домой.
И для Полины наконец-то этот долгожданный день настал.
Домой она вернулась спустя долгих, тяжелых десять лет уставшая, замученная, постаревшая.
—Мне еще и тридцати лет не было. — вздыхая рассказывала Полина Евстигнеевна. — А на вид все пятьдесят. Старуха одним словом. От былой красоты ничегошеньки не осталось.
Снова до райцентра добралась, потом пешочком меж полей до родного дома. Подходит к своему селу, все до боли знакомое, родное, почти ничего не изменилось…
На этот раз решила окольными путями до дома пойти, не через центр. Если на нее люди после плена косились, то как сейчас отреагируют?
Подошла к своему дому, думала и вовсе бурьяном все порастет и хаты не будет видно. Однако хоть дом и не жилой, но все же более менее ухоженный стоял.
Калиточку открыла, а во дворе козочки гуляют. Забекали, заволновались при виде чужого человека. На шум вышла постаревшая соседка, тетя Надя. Вгляделась подслеповатыми глазами в лицо Полины и ахнула:
—Ах ты! Полиночка, детка! Живая! Вернулась! Радость-то какая! Золотая ты моя! Я тебя еле узнала! Старая я совсем стала, глазами слабая…
—Это я просто сильно изменилась, тетя Надя. — ответила Поля. — Так, что с трудом можно узнать…
—Не говори так! — сказала тетя Надя. — Какая была красавица, такая и осталась! Пойдем скорее, покормлю тебя. Небось голодная с дальней дороги. Борщец у меня наваристый есть и молочком тебя козьим попою. Вишь, что я придумала? Козочек завела, чтоб они траву щипали, не в силах я стала с ней бороться. А они и двор от травы чистят и молочко еще дают!
Таким родным, забытым теплом от добродушной соседки повеяло, что у Поли навернулись слезы на глаза. Все время держалась, а тут не выдержала, разрыдалась в голос.
—А ничего, милая, поплачь, поплачь! Иногда это даже полезно, чтоб горе внутри ледяным камнем не застыло. От этого холода люди потом болеют, понимаешь в чем дело… — с сочувствуем говорила тетя Надя поглаживая Полю по плечу.
—Спасибо вам, тетя Надя, за доброту вашу и за заботу. — сказала чуть успокоившись Полина.
— А за что ж благодарить-то? Как же не помочь по соседски? — искренне удивилась тетя Надя. — Разве ж мы не люди? Небось не звери мы, чтоб друг дружку в беде бросать!
Дом конечно сыростью пропах, кое-где трещины появились, так как нетоплено было много лет подряд. Но Поля трещины замазала, все вымыла, проветрила, дом протопила, чтоб просушить, да и зажила потихонечку. Тетя Надя ей козочку подарила и семян для огорода.
Но дома сидеть нельзя, да и как сидеть? На одном огороде и козочке далеко не уедешь. Нужно идти работать.
Отоспалась Поля, отдохнула немножко и в колхоз пошла, на работу устраиваться.
Председатель недовольно документы посмотрел и по столу нервно пальцем затарабанил.
—Ну куда я тебя поставлю? — спросил он недовольно. — У меня везде бригады, социалистические соревнования, передовики, понимаешь?
Полина понимала, что она пятном станет для любой бригады.
—Мне все равно. — спокойно ответила она.
—Ну если все равно, то иди полы мыть! — ответил председатель.
«Полы, так полы…» —пожала плечами Полина.
—Так я до пенсии и доработала поломойкой за копейки. Если б не огород и козочки совсем бы тяжело пришлось. Да еще и понукали частенько, помыкали люди. Я сначала расстраивалась, плакала. А потом смирилась, научилась не обращать внимания. Только ближе к 1960му году отношение ко мне изменилось и полегче стало. А потом и вовсе люди вроде как будто забыли и даже иной раз смотрели виновато…
Прожила Полина всю жизнь одинокой, семью создать не получилось.
—Мужиков после войны мало осталось, все кто живой, вернулись в свои семьи, хоть многие и искалеченные, но все же живые. Тех, кого молодыми забирали, после войны вернулись и давно определились. Да и кто посмотрел бы на меня, постаревшую смолоду, больную, да еще и после лагерей?… Оно то может и посмотрел какой мужчина, но всю оставшуюся жизнь попрекал бы меня? Неет! Такого счастья мне не надо…
Так она и встретила старость одинокой и даже ребенка не решилась родить, боялась, что другие дети жизни не дадут, затуркают.
Какое-то время она за соседкой ухаживала, когда та заболела. П потом похоронила ее, когда она отошла в мир иной.
—С тетей Ниной я хотя б не так себя одиноко чувствовала. А потом и вовсе, хоть волком вой…
Вот так и жизнь прошла…
Оглянуться и вспомнить нечего: боль, голод, холод, болезни и одиночество…
Полина Евстигневна выдохнула, когда закончила свой рассказ и о чем-то глубоко задумалась.
И знаете, что в этой истории удивительно? Она просто пересказывала свою жизнь. Никого не осуждала, не жаловалась, в ее рассказе не было обвинений и плохих слов. Она просто прожила такую жизнь и просто о ней рассказала.
Так я Вам и пересказала…
А еще меня поразили ее глаза: синие, не потерявшие своего цвета, чистые, ясные и бесконечно добрые…
То есть женщина, перенесла столько боли, лишений, страха осталась такой же человечной, тихой, доброй и умиротворенной.
Это и удивительно...
Конец истории.
P.S. Рассказ не претендует на историческую точность. Записан со слов рассказчицы, никакие факты из данного рассказа не проверялись за неимением возможности, морального права и желания.
Так же на моём канале можно почитать: