Одиннадцатая история из цикла "Потустороннее в Ермолаево"
За поисками свистульки миновал час. Вместе с кикой и кутей баба Оня перетряхнула содержимое сундуков, посмотрела на полочках в кладовой, заодно проверив все тайные местечки, где хранила особенные специфические предметы знаткиного ремесла. В подполе раздавалось раздраженное погромыхивание суседки - домовик переставлял банки и бутыли, передвигал ящики, шерудил по многочисленным мешкам и мешочкам, но свистулька всё не находилась.
Матрёша безмятежно дремала на лавочке, сжимая в кулаке пресловутую плетенку. На глазах лежали пропитанные ромашковым настоем ватные диски. Кутя успела срезать с её волос все красные косицы, и кое-как расчесала спутавшуюся шевелюру. Только брови чернели устрашающими дугами, въевшуюся в кожу краску не брало никакое средство.
Некоторое время Грапа пыталась оттереть черноту спиртом, но вскоре оставила безуспешную затею.
Наконец в двери ввалился возбужденный донельзя дед.
- Вот! - он демонстративно шлепнул об стол небольшой тонкой книжицей в розовой обложке и с торжеством оглядел присутствующих.
- Что это, Семён? - устало поинтересовалась баба Оня.
- А ты погляди, погляди!
- Ну, давай глянем, - Грапа раскрыла книжицу и вздрогнула. - Да это же... паспорт?! Какой-то Марии Веснушкиной! Откуда он у тебя, Семён?
- Где взял, там уж нету, - загадочно сверкнул глазами дед, но долго держать интригу не смог. - У Светки в дому взял! Такие дела!
- У Светки? - рассеянно переспросила баба Оня, смахивая со стола несуществующие крошки. - Так она вроде уехала... Да, Грапа?
- Тот то и оно, что уехала! - подхватил дед. - И давненько! А в дому - гости! Паспорт - прямая улика, слышишь, Оня! Оня! Чегой-то ты вялая такая? Я прямо тебя не узнаю!
- Свистульку найти не могу, - пожаловалась бабка. - Всё пересмотрела! Везде проверила! Память подводить меня стала, Семён! Не представляю даже, куда могла её попрятать!
- Свистульку! Тю! Зачем тебе эта цацка сдалася?
- Заложных отгонять.
- Чего-о-ось? - дед вытянул тощую шею и замер. - Кого отгонять?
- Заложных, Семён. Боюсь, что на Семик в деревню придут.
- С чего им сюда заявляться?
- Оня думает, что их притянет навья метка. - Грапа бегло пролистнула паспорт. - Симпатичная девушка. И незнакомая. Мария Веснушкина. Первый раз о такой слышу.
- То-то и оно, что незнакомая! - выкрикнул дед. - Новенькая какая-то объявилась! Зачем, спрашивается? Чего у нас в Ермолаево позабыла?
- Как ты к Светлане в дом попал, а, Семён? - баба Оня поправила платок и вздохнула. - Рассказывай всё без утайки! А я пока посмотрю, что за Мария такая. Подай мне её паспорт, Грапа.
- Да какая утайка, Оня! Знаешь же, что всегда и про всё в подробностях повествую! Побёг я по соседям, значится, про котея стал интересоваться. Да только зря ноги ломал - не видал его никто. И Верки дома не оказалося. Умотала с утра пораньше на своем лисапеде. Тогда, уж не серчайте, девчаты, решил я до Муры заглянуть. Знаю, знаю, что она замечена была в нехорошем. Но своим-то вряд ли неприятности решится доставить? Столько лет мирно соседствуем! Вот я и решил порасспрошать её про наших-то. Про дрёму с дворовым.
- И как, успешно порасспрошал? - передразнила деда Грапа.
- Если бы. Не свезло мне. Мура тоже куда-то подалася. Я и стучал, и звал. Ничего. С крылечка-то её Светкин дом хорошо видать. Я глянул и обомлел - дверь нараспашку раззявлена! Во дворе - никого! Как не среагировать на таковское безобразие? Вот я и сунулся проверить, что к чему.
- И заодно прихватил чужой паспорт...
- Верну, всё верну. Специяльно его забрал - вам показать. Там еще вещи были! Две сумки битком! И агрегат на столе. Через который в интернеты шастают. И телефончик на диване валялся. А на подушке - вмятина! Ночевала там эта самая Мария! Видать, вечером приехала, обустроиться толком не успела. Только зачем приехала - вот вопрос! Что ей здеся сдалося?
Дед в ажитации хлопнул себя по коленкам, и, разочарованный реакцией бабы Они, поинтересовался с обидой в голосе:
- Ты чего молчишь-то, Оня? Ей-ей, тебя не узнаю! В облаках прямо зависла! И побелела как та печь!
- Побелеешь тут... - баба Оня всё смотрела на фотографию Марии. - Похоже ты, Семён, обнаружил виновницу.
- Как? - Грапа схватилась за сердце. - Неужели с Матрёшей беда из-за этой девицы?
- Кого я нашёл? - удивился дед и озадаченно почесал в бороде.
- Да, Грапа. Виновницу, Семён. - ответила обоим баба Оня. - На фотографии трудно разобрать... Но всё же можно... У девушки на носу отметина. А на подбородке - шрам. Приглядись, Грапа.
- Родинка? Ну, может. Какую-то точечку вижу... - близоруко прищурилась Грапа. - И тонкий штришок под губой. Не думаю, Оня, что это то самое...
- Неужели не чувствуешь?
- Да нет...
- Холод, Грапа. От фотографии тянется такой холод... - баба Оня положила паспорт на стол и потуже запахнула кофту. - Мария привезла нам в деревню неприятности. Но по своей ли воле?
- Она попортила нашу Матрёшку? И теперя разгуливает по деревне?! - не на шутку разволновался дед.
- Много здесь странного, Семен. Где девушка сейчас? Почему не закрыла двери? Если ушла, то почему не взяла с собой телефон? Молодые ведь никуда без телефона.
- И документы! И ноутбук с вещами! - Грапа принялась расхаживать по комнате. - Так спешила, что обо всём позабыла? Что же её могло так резко сдернуть с места?
- И каким боком здеся Светка примазалася? - подал голос дед.
- Света на Матрёшу давно зуб имеет. Помните случай с захряпами?
- Забудешь такое, как же! - дед шмыгнул носом и вытаращился на Грапу с Оней. - Сговор, бабоньки! Как есть сговор! Эту Марию Светка специяльно сюда доставила, а как дело сделалося - так ... тогось!
- Семён прав, Оня! Что. если чужими руками Светка Матрёше отомстила? А надоумила её на это Мура!
- Что Мурка изменилася - то правда. - покивал дед. - Последнее время такая пендитная стала. Я поздоровкаюся, так через губу ответит и мимо прёть. Ох, Мурка! Не ожидал от нее подлянки! Как думаете, Мария эта в курсах об их п.о.г.а.н.о.й натуре или нет?
- Боюсь, что девушку просто использовали. После этого метка и активировалась... - баба Оня запнулась и всплеснула руками. - Охлупень, Грапа! У неё же должен быть охлупень!
- Точно, Оня! - Грапа замерла посреди комнатушки. - Как мы сразу про то не подумали!
- Никак вы стронулися, девки? - проблеял дед испуганно. - Оня! Грапа! Вы чего городите? Какой еще охлупень? Он же на крышу ладится! Конёк иначе. Для красот!
- Всё верно говоришь, Семён. Но я про другой охлупень толкую. При всех, кто навьей печатью помечен, состоит свой обережник. И называют его так же. Охлупень.
- Деревянный обережник? - не понял дед. - Князёк с крыши? На кой им такая тяжестя?
- Нет, Семён. Не деревянный, конечно. А нужен он для защиты, говорю же. Он вроде противовеса злу. Не дает метке проявиться сразу.
- Никакого охлупня я там не видал!
- Да он тебе и не покажется. Хотя... Если девушки в доме нет, то и охлупеня тоже. Он ведь всегда подле неё топчется.
Дед хотел возразить, но в подполе грохнуло с силой, крышка приподнялась, и в зазор пролезла мохнатая рука в варежке, поставила на пол небольшую шкатулочку, всю в пыли и хлопьях паутины.
- Вот спасибо, суседушко! - обрадовалась баба Оня. - Нашёл таки мою пропажу! Кика наленй ему блюдечко сливок и положи кусочек пирога, что оставался...
Кика бросилась выполнять просьбу хозяйки, а баба Оня опустилась возле шкатулки на колени, наскоро смахнула фартуком налипшую грязь и заглянула внутрь.
На выцветшей бархатной подложке лежали ссохшаяся от времени грубо вырезанная свистулька с головой птицы, бусы из красного стекла и маленький медный колокольчик.
- Наследство моё. От прабабушки. - улыбнулась Оня и погладила помутневшие горошины бус. - Эти бусы ей подарил жених на сватовство. Свистульку выменял для неё же у лешего. А колокольчиком этим можно отыскать любую пропажу. Если позвонить в него и подумать о том, что нужно... Котеич! Ну, конечно!
Подхватив колокольчик, баба Оня встряхнула его легонько, и под разлившееся по комнате мелодичное треньканье вдруг послышался знакомый сиплый басок.
- В застенке мы! У Мурки в дому! Девчаты! Кто-нибудь! Памагитя-я-я!..
Призывы дворового перемежались бессвязными восклицаниями дрёмы.
- Да как же! Да что же это! И сколько нам ещё здесь! Работа простаивает! Шалька без дела ветшает! Ах, кто-нибудь! Люди-и-и!
- Баба Онечка! Грапа! Варварка! Скольки можно вас звать?! Истомилиси мы с дрёмкой у ведьмы в погребке! Исстрадалиси!
Голос сделался тише и совершенно другим тоном сказал:
- Хорош причитать, дрёмка. Видишь, связь не берёт. Я сейчас морзянкой ещё отстукаю, тольки повидлу доем. Все ж таки умеет Мурка варить повидлу!..
- Не боишься ведьминой стряпни? Станет поперек горла - что тогда? - ворчливо откликнулась дрёма.
- А я её наливкой в нутро протолкну. У Муры вон в бутыли что-то темнеетси...
- Нашёлся, обжора! И там сообразил чем утробу набить! - хихикнул дед Семён. - Вот так колокольчик у тебя, Оня! Сходу наших пропащих обнаружил! Можешь его в аренду сдавать за наличку!
- Обойдусь как-нибудь без этого, - баба Оня погладила колокольчик и убрала обратно в шкатулочку. - Ну что, друзья, отправляемся вызволять наших? А потом заглянем и к Светлане. Может, застанем Марию, вернем ей паспорт и поговорим..
- Куда ж мы денемся. оправляемся конечно. - дед Семён с кряхтеньем поднялся с лавки. - Только я одного не пойму - каким ветром их к Мурке-то занесло?
- Вот освободим - и потребуем объяснений! - Грапа решительно направилась к двери. - Прихвати что-нибудь для защиты, Оня. Вдруг эта змеючка уже успела вернуться. Остались у тебя еще семена чертополоха? Сушеная полынь на неё, боюсь, не подействует.