* НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Глава 59.
Захар недовольно сопел, шагая по тропе, ведущей к старой мельнице. За ним шёл Михаил, глядя на сердитую фигуру Захара, на то, как он размахивает руками, слышно было, как он бормочет себе под нос, что ничего он не «мал ещё на такие дела ходить», и что «делать там ему нечего, только под ногами мешаться».
Всё это сказала внуку Матрёна Фоминична, когда тот собрал заплечный мешок и объявил бабушке, что убывает в сопровождение Зверобоям и намеревается проводить их как раз до трёх сопок, где открываются волшебные врата, ведущие к ведуну.
Захар сердился, что запретила бабушка, ещё и погрозилась… всяким. Пришлось смириться парню, и выполнить обещание – проводить двух Зверобоев до старой мельницы, а после незамедлительно вернуться обратно.
- Да не сокрушайся ты так, Захар, - пытался утешить парня Яромир, - Достанет и на твой век всякого, устанешь ещё, на печь полежать будешь проситься.
- Да, достанет, как же, - ворчал Захар, - Так до старости и просидишь, с козами у речки! Пока зубы все не выпадут, так и стану сидеть, ага! Вам-то хорошо, собрались да пошли, а я… Вот чего ты, Яромир, бабушку за меня не уговорил?! Мог бы и сказать, что мы с тобой вместе песчаную крупу сыпали, пока Михаил Сурмеевых на себя отвлекал! А то может она думает, что я под берегом сидел!
Михаил молча усмехался, эх, молодо-зелено, так и спешит парнишка найти себе приключений. Ну, что сказать, все такими были, на то она и молодость. Безбашенная, как его друг Саня говорит.
Когда сиреневая луна поднималась из-за леса, показалась и мельница, стоявшая на пригорке. Старые крылья медленно покачивались на ветру, рядом с смой мельницей стояла такая же старая изба, в оконце горел тусклый огонёк, а приглядевшись Михаил увидел стоявшего на крыльце старика.
Он из-под руки смотрел на поднимающихся на холм путников. Подул промозглый ветерок, Михаил запахнул ворот подаренной Матрёной Фоминичной жилетки на козьем меху. Трава хрустела под ногами, прихваченная заморозком, осень здесь уже потихоньку уступала черёд прогуливающейся по сопкам зиме.
- Здравствуй, дед Михей. Принимай гостей! – приветствовал Захар хозяина мельницы, - Это я, Захар Тижин, внук Матрёны Фоминичны. Она велела тебе кланяться и передала ещё вон кое-чего, - Захар тряхнул мешком за плечами.
- Здравствуй, Захар. И вы, люди добрые, здравствуйте! – дед Михей пригляделся к гостям, но после посторонился, - Добро пожаловать, входите в избу. Нынче уж не жарко, скоро этак и снега нанесёт.
В избе было тепло, в печи играл огонь и что-то булькало в горшке, аппетитно пахло чем-то сытным и у Захарки громко заурчало в животе. Дед Михей усмехнулся в седую бороду, и подал гостям чистый рушник, те отправились умываться на двор. На мельнике была обычная светлая рубаха, как раньше во всех деревнях носили, Михаил такое и в кино, и в книгах сто раз видал, опоясан он был расшитым цветными нитками кушаком. В сенях все стены были увешаны лаптями, видать дед рукоделил, пока молоть зерно никто не приезжал.
- Прошу, не побрезгайте, чем Бог послал, тем и угощаю, - позвал дед, раздавая гостям большие деревянные ложки.
Яромир от удовольствия зажмурился, а потом стал уплетать похлёбку и закусывать свежим хлебом. Захарка последовал его примеру, они ловко таскали ложки с похлёбкой прямо из горшка, придерживая горбушкой, им это было делом привычным. А вот Михаил-то из тарелки есть привык… неудобно как-то было.
- Дед, дай Михаилу миску, он у нас… иноземец, у них с горшка не принято, - попросил Яромир, - это нам привычно.
Когда все наелись, дед поставил на стол самовар, мёд в туеске, и начал разговор:
- А что, сказывают, будто погорели все Сурмеевы-то? Чай брешут, а, Захарка? Бабка Матрёна там недалече живёт, поди такого пожарища не могла проглядеть?
- Не брешут, дедо, верно сказывают, - отозвался Захар, - Всем родом сгинули, огнём пожгло. И старца ихнего, и всё, чего там у них было на отроге. А кто уцелел, тех отнесло далеко за мыс, на Ийхияев остров.
- Куды? – не поверил дед, - Да нешто туда на лодке дойдёшь?! Так я и знал – брешут! Вчерась только шёл путник, с ваших же Тижей, сказал, в Светополье идёт к братовьям, вот он мне это и рассказал. Да я не поверил, но ему уж ничего не стал говорить. Заночевал у меня на сеновале, а по утру дальше пошёл.
- Дед, правду тебе сказываю, нет больше Сурмеевых, кто не смог до лодок добраться, всех в пепел огнём смело! – начал горячиться Захарка, - Побожусь, ежели хошь! А на остров лодки уйкалины отвели, им-то чего, они спокон веку те пути ведают!
- Ну ты, Захарка, уж вовсе! Чтоб стали уйкалины людям помогать?! Никогда такого не было! Это сказки всё, что старики рассказывали, когда я сам ещё мальцом был! Будто уйкалины помогли человеку, и поклялись никогда роду человеческому вреда не делать. Да то байки всё…
- Не байки, дедо! Вот Михаил с ними и уговорился, те помогли ему.
Захар указал на сидевшего молча Михаила, мельник недоверчиво оглядел его, приметил лежавшую рядом с ним на лавке перевязь и клинки…
- Нешто правда? Коли так… поклон тебе земной, добрый человек. Избавил ты землю нашу от чёрного лиха… Вот теперь уж без страха станут люди ко мне на мельницу зерно везти, и землю орать, уж поди вся застоялась, орала ржа поела! Эх… Да как же у тебя такое дело сладилось?!
- Помощники у меня толковые были, - сказал Михаил, - Вот и Захар, и брат мой Яромир, и уйкалины помогли. Они и подсказали, что надо сделать.
- Чудны дела твои, Господи, - сказал мельник, с изумлением глядя на Михаила, а тот усмехнулся, Богу везде одинаково молятся…
Переночевали на сеновале, хоть дед и оставлял спать на печи, да на лежанке, в тепле, но Михаил с Яромиром отказались, оставив в избе только клюющего носом Захарку.
- Поди с нами увяжется завтра. – вздохнул Яромир, - Надо пораньше подняться и до свету уйти.
На сене было тепло, пахло оно летом, солнцем, и всякие думы лезли Михаилу в голову. Что сказать ведуну, что тот запросит взамен за услугу? Что ценится в этом мире, кто же разберёт! С одной стороны люди, как люди, а с другой…
Утром достали тряпицу с нарисованной на ней картой. Получалось, что идти ещё пару дней, но теперь Зверобои были готовы – тепло одеты, за плечами мешки с провизией, бабушка Матрёна снарядила путников на совесть, вот теперь и мельник два каравая ржаных дал, и баклагу терпкой, согревающей медовухи.
Хмурый Захарка чуть не плакал, стоя за плетнём и провожая путников, закусывал губы, но наказа бабкиного ослушаться не смел. К тому же и Михаил сказал ему утром, мягко потрепав по плечу:
- Ты, Захар, не тужи. Яромир верно сказал – свой путь у тебя, а мы своим пойдём.
Мельник стоял рядом с парнем, подняв руку, и говорил вслед путникам старые как мир слова, пожелания лёгкого пути, и чтоб сберёг их Бог, каков бы он у тех путников ни был, каким бы именем они его не называли.
Лёгок был путь Зверобоев до трёх сопок, словно кто-то дорогу им выстелил намеренно, никакая преграда не помешала, и усталость не хватала за ноги. Ночевали в лесу, у костра, наевшись бабки Матрёниного сыра с хлебом, и запив медовухой, от которой побежала по жилам кровь и согрелись руки-ноги.
- Вот они, три сопки, - оглядывая странные, словно бы рукотворные курганы, возвышения, сказал Яромир, - Здесь врата… Что думаешь, Михаил? Как нам…
- Я думаю, тебе стоит здесь меня дожидаться. Если в назначенный срок не вернусь, то… уходи. Значит не вышло у меня ничего.
- Нет. Как уговорились – вместе. Да и у меня есть спрос к ведуну! Я…
- Ты хочешь вернуть Раду? Думаешь, он поможет тебе… может и так, но какова будет цена? Готов ли ты?
- Ты и сам знаешь, что я за неё отдал, да вот… не вышло спасти, сколько времени рада моя у ведьмы в помощницах ходила, пока сам я… на шесте головой торчал! А теперь, нет у меня ничего, только жизнь осталась. И не хочу я раду вернуть, я сам хочу к ней пойти.
Михаил задумался. Вот ведь как… он тоже любит Варю, всей душой, и жизнь за неё отдать готов, да только… Отдал всё Яромир, и ни себе, ни раде не помог, а зло сильнее от того сделалось.
- Ладно, вместе пойдём. А там видно будет!
Где врата, как их распознать, Михаил не знал. А вспомнив Аделаиду, пошёл наугад, куда г=ноги Зверобоя ведут – значит там и врата. Угадал, конечно.
Когда оказались они как раз на пересечении линий от трёх вершин, затрясся вокруг них воздух, загустел, дышать стало трудно, и будто что-то мешало идти. Раздался голос, он отдавался внутри, в голове, и словно даже в сердце.
- Войдут двое, но выйдет только один! Вернись, путник, и живи, или прими долю свою!
Переглянувшись, Михаил с Яромиром разом шагнули вперед.
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025