Женщины, подгоняя своих коров, расходились по домам. Странная тишина повисла над ними. Обычно они громко перекликались, возле них крутились ребятишки, путались под ногами. А бабки да мамки поругивались, грозясь взять крапиву да напороть озорников.
А тут тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра в кронах деревьев и редкими криками птиц, гнездящихся на них.
Настя загнала корову в хлев. Привычно налила в дойницу воды, взяла мыло да чистую тряпку, чтоб хорошенько вымыть вымечко. Она машинально делала то, что нужно, потом уселась поудобнее на скамеечку, смазала маслом вымя. Вот уже заплясали тугие струйки молока, зазвенели, вспенили белую шапку. Все было как всегда, но молодая женщина никак не могла избавиться от чувства тревоги. Ей казалось, что кто то стоит позади нее и внимательно смотрит на то, как бегают ее руки, как пляшут в дойнице струйки молока.
Ей вдруг стало так страшно, что захотелось встать и уйти домой. Ведь можно попросить свекровь, чтоб додоила. Но для этого надо было придумать что то такое, чтоб свекровка не поджала губы, не вздохнула, что вот, мол, какая сноха у нее нежная. На ум ничего не приходило. Поэтому пришлось Насте самой додаивать. Она тщательно выдавила последние капельки молока. Еще мать учила ее, что последние капли молока самые жирные и если их не выдаивать, то и молоко будет жиже.
Корова повернула голову, посмотрела на хозяйку. Что то уж больно неласковая она сегодня, даже не почесала ей бочок, не поприговаривала. Все молчком делает. Вот и удивительно стало корове, что это сегодня с хозяйкой приключилось.
- Вот, Дочка, какая сегодня у тебя хозяйка. Не сердись уж на меня. Нагнала эта Файка страху. Потерпи немного. Сейчас додою уже.
Настя поднялась, осторожно взяла дойницу, боялась, как бы не тряхнуть ее сильнее, Пенка то вон как высоко поднялась. Того и гляди перевалится через край и свалится на пол. Она все же погладила корову по шее.
- Молодец, Дочка. Все молоко сегодня домой принесла.
На улице уже начинало сереть. Настя процедила молоко в крынки, спустила их в погреб. Закончив с делами она вышла на улицу. Ветер раскачивал куст сирени, который рос под самым окошком. Она подошла к окошку, возле которого стояла их с Мишкой кровать и закрыла окно ставнями.
Она не помнила, чтоб ставни эти когда то закрывали. Но сейчас ей захотелось их закрыть, чтоб ветки сирени не стучали по стеклу, не мешали спать.
Дома уже был накрыт стол к ужину. Свекровь взглянула на Настю.
- Что то ты сегодня долго.
- Да вот, сходила еще ставни закрыла. Сирень стучит ночью ветками, спать мешает.
Женщина с удивлением посмотрела на сноху. Чего это ей сирень то помешала. Второй год уж живут, не разу не заикалась об этом. Но ничего не стала говорить. У всех ведь свои причуды. Свекровь давно уже ждала, когда же молодые объявят ей, что внук скоро появится, или внучка, ей все равно. А тут подумала, может это чудачество что нибудь означает.
Пришел Михаил, все начали есть.
- Мама, - вдруг в тишине спросила Настя. - А ты чего знаешь о барине. Сегодня бабы говорили, что душа его до сих пор по деревне ходит.
- Вон ты чего вспомнила. Кто хоть тебе сказал. Когда это было то!
- Фаина сегодня про него рассказывала, про Ульяну с выселка. Вот и думаю, ты тоже может чего знаешь.
- Слушай ты больше эту Файку. Она такого нарассказывает. Врет болтушка, только людей будоражит.
Но Настя не отступалась. Она видела, что и свекровь что то знает об этом, но не хочет говорить, тревожить свою невестку. Тут и Мишка вступился.
- Мам, а правда, чего говорят то. Я вот и не слышал даже.
- Так вам, мужикам, это совсем не интересно, поэтому и не слышал. А в деревне то до сих пор шепчутся про барина. Только не знаю я ничего, а зря языком молоть не буду. Это уж ты Файку слушай. Хватит болтать то. Ешьте давайте. Остынет все. Да и нечего на ночь это вспоминать.
Поужинали, посидели посумерничали. Мишка заговорил о том, что свет на следующий год провести обещают. А может даже нынче к осени. Марья вздохнула.
- Который год уж обещают, да все нету света то.
Женщины помечтали о том, как будет хорошо со светом. Особенно зимой красота то. День то короткий совсем. Вечера длинные. А тут вечер не вечер, что хочешь делай. Хоть шей, хоть вяжи, хоть книжку читай. Красота.
Молодые спать улеглись. С Мишкой Насте было не страшно. Вон какие ручищи у него. От любого барина защитит. Но Мишка, намаявшись за день на работе, вскоре уснул. В голове Насти опять закрутились тревожные мысли. А вдруг этот барин и до сих пор ходит по деревне. Да еще мало того и на скрипке играет.
Молодая женщина пыталась отогнать от себя эти непрошенные мысли. Но чем больше она старалась заснуть, тем сильнее её воображение рисовало картины: высокий мужчина в старинной одежде, играющий на скрипке, и девушка, безвольно бредущая за ним сквозь темный заснеженный лес.
А потом и вовсе мысли ее пошли дальше. Она же так любит музыку. Когда по радио она слышит ее, так словно замирает. Будь ее воля, она бы стала учиться играть на каком-нибудь инструменте. Только вот в школе музыке не учили. А мечта ее так и осталась мечтой.
Насте стало страшно. Услышь она этого музыканта, так и пойдет за ним, как та Ульяна. Настя растолкала спящего мужа. Тот со сна ничего понять не мог. А она только и сказала, что не может уснуть, что страшно ей.
Мишка обнял ее своими ручищами, прижал к себе.
- Глупая, чего ты боишься. Разве я дам тебя кому обидеть. Спи давай. Не думай ни о чем.
Только после первых петухов Настя угомонилась, забылась во сне. Она чуть было не проспала стадо. Окно то ставнями закрыто, откроет глаза, темно еще. Свекровь забеспокоилась, подошла к молодым, которые сладко посапывали за плотной занавеской отделяющей их от остальной избы..
- Настя, ты чего спишь то сегодня, уж не захворала ли.
Только потом увидела, что темно в закутке то у молодых, ставни то плотно закрыты. Настенка подскочила.
- Ой, мама, что раньше то не разбудила. Прошел что ли Никифор?
Никифор, деревенский пастух, по утрам проходил через всю деревню, изредка трубил в пионерский горн, который служил ему верой и правдой уже сколько лет, будил всех хозяек, что любили поспать подольше.
- Да не переживай, не проходил еще. Успеешь. А то я уж сама хотела убраться со скотиной то.
Настя потягиваясь, вышла на улицу. По самой траве стелилась легкая дымка тумана, который так и таял в лучах утреннего солнышка. Настя еще раз потянулась, “ох хорошо то как”. Удивилась своим вчерашним страхам. И что это на нее нашло. Надо подумать, ставни закрыла, чуть не проспала сегодня из-за этого. Хорошо хоть свекровь разбудила.
Днем Настя занималась своими привычными делами, она даже и не вспомнила ни разу про вчерашний рассказ. День прошел с делами быстро. Вот и опять пора идти стадо встречать. Молодушка отрезала ломоть хлеба побольше, посыпала его солью покруче. Пусть Дочка полакомится. Шла Настя дорогой и так ей этого хлебушка захотелось. Отломила немного от краюшки. Пахнет то как хорошо. Аж зажмурилась от удовольствия.
Ее догнала соседка Нина. Жили через дом. Нина постарше , но сдружились.
- Ты, чё это, Настенка, шла шла, да встала?
- Да вот, хлеба вдруг захотелось. А хлеб то свекровь до чего хорош печет. Отломила от Дочкиной краюшки, да нюхаю стою.
Нина поглядела на молодую женщину внимательно.
- Ты часом не беременная ли? С чего это посреди дороги то хлеб нюхать стала.
Настя опустила голову. Что то не получалось у них с Мишкой. Сперва то не переживала. Но сейчас с волнением ждала каждый месяц, а вдруг задержка, а вдруг получилось.
После слов Нины, она подумала, что, а ну как и вправду получилось у них. А то вон свекровь то боком, другой раз, на нее глядит, все внучат ждет. Мишка то один у нее. Не от кого их больше ждать.
Настя промолчала, побоялась спугнуть счастье раньше времени. Сама то еще ничего не знает, нечего людям чужим говорить, а ну как сглазят.
Возле барского дома уже собрались женщины. Они о чем то тихо перешептывались, вспоминали вчерашнюю историю.
Настя подошла поближе к Фаине .
- Ох тетка Фая и напугала ты меня вчера своим рассказом. Я всю ночь потом уснуть не могла, все казалось, что ходит кто то за мной. Даже окошко ставнями закрыла.
Женщины, сидящие рядом, рассмеялись, услышав эти слова.
- Ох, Настя, ты вроде и не деревенская. Каждой сказке будешь верить да бояться, что тогда будет.
- А дальше то чё было? Чё с Ульянокой то стало?, - послышался чей то вопрос.
Фая опять сделала многозначительную паузу.
- Так Ульянку то потом замуж выдали. Посватался какой то парень из дальней деревни. Может не знал, что девка то не в своем уме, а может на приданое позарился, да на красоту ее. Матери то с отцом уж не до выбору было. Сосватали и слава Богу. Увез он ее после свадьбы в свою деревню. Бабка то говорила, что двоих ребятишек они народили. Да только Ульяна долго не прожила. Остались сиротками дети ее. А уж что дальше было я не знаю, врать не буду. Не знаю. Выросли, чай, отец то остался.
Женщины замолчали. Потом детский голос спросил.
- А с барином то чего стало. Куда он делся?
Фаина опять понизила голос.
- Самое то страшное, что никуда он не делся. Только тут скоро всем не до барина с его скрипкой стало. Война началась. Как то забылась эта история. А раз люди про него забыли, то и душа неупокоенная перестала их тревожить. Вон какое лихо пережили. А так, кто его знает, Давно ведь это было, может тут и правда, и выдумка смешались. А вы вот теперь сами думайте. Чего тут больше правды или кривды.
Фаина таинственно улыбнулась. Насте даже показалось, что та еще что то знает, да не говорит. Может людей не хочет пугать еще больше.
Послышались удары кнута о землю и зычные окрики Никифора. Стадо приближалось. Коровы шли медленно, нехотя. Настя подошла к своей Дочке, протянула половину краюшки. Корова осторожно взяла хлеб с ладони, потянулась за второй половинкой. Настя легонько хлопнула ее по заду. Пора и домой идти. Заканчивался очередной день в деревне Малые Ключи.