Звук захлопнувшейся дверцы холодильника разорвал утреннюю тишину квартиры, словно выстрел. За ним последовал голос, пропитанный яростью и отчаянием.
— Ну и долго ты будешь содержать своего брата? — Кира стояла посреди кухни, держа в руках пустую упаковку от дорогого сыра. — Приехал без приглашения, ещё и кредиты на нас повесил! Я больше не могу это терпеть, Руслан!
Её муж сидел за столом, уткнувшись в телефон. Плечи напряжены, челюсть сжата. Он даже не поднял глаз, когда она швырнула упаковку в мусорное ведро.
— Кир, не начинай с утра...
— Не начинай?! — Её голос поднялся на октаву выше. — А что мне делать? Молчать, пока твой драгоценный братец доедает последние остатки из нашего холодильника?
Из коридора донеслись шаркающие шаги. Макар появился в дверном проёме — растрёпанный, лысый, в мятой джинсовой рубашке, зевая во всю глотку. Тридцать пять лет, а выглядел как подросток, который только что проснулся в чужом доме.
— Доброе утро, родственнички, — протянул он, направляясь прямиком к холодильнику. — Что-то я проголодался...
Кира почувствовала, как внутри неё что-то щёлкнуло. Вот он стоит, этот нахлебник, и даже не извиняется. Даже не благодарит. Просто берёт последний йогурт, будто это его дом, его еда, его право.
— Макар, — её голос стал подчёркнуто спокойным, что заставило Руслана наконец поднять взгляд, — а когда ты планируешь искать работу?
Братец мужа усмехнулся, откручивая крышку.
— Да я ищу, ищу... Просто сейчас кризис, понимаешь? Везде сокращения...
— Уже три месяца ищешь, — Кира скрестила руки на груди. — И за это время умудрился набрать кредитов на полмиллиона. А теперь коллекторы звонят нам!
Макар пожал плечами, как будто речь шла о погоде.
— Ну так помогите братану. Семья же!
В этот момент в квартире послышался звук ключей. Любовь Сергеевна. Кира мысленно застонала — только свекрови не хватало для полного комплекта.
— Дети мои! — пропела женщина, влетая в кухню с сумками покупок. — Как дела? Макарушка, сынок, ты покушал?
Она тут же принялась доставать из пакетов продукты — дорогую колбасу, красную рыбу, экзотические фрукты. Кира наблюдала за этим спектаклем с нарастающим изумлением.
— Любовь Сергеевна, — начала она осторожно, — а зачем столько еды? У нас же холодильник полный был...
Свекровь бросила на неё быстрый взгляд — тёплый, но в глубине мелькнуло что-то холодное.
— Да что ты, доченька! Мужчинам нужно хорошо питаться. Особенно моему Макарушке — он же в стрессе сейчас, работу ищет...
Руслан наконец отложил телефон.
— Мам, может, хватит? Макар взрослый мужик, пусть сам о себе заботится.
Любовь Сергеевна развернулась к сыну, и на её лице отразилось нечто похожее на боль.
— Русланочка! Как ты можешь так говорить? Это же твой брат! Родная кровь!
— Родная кровь, которая сидит у нас в доме три месяца и не даёт ни копейки на еду, — холодно заметила Кира.
Макар фыркнул.
— Ну извини, что не миллионер. Не все же могут жить в таких хоромах...
Он обвёл рукой кухню их двухкомнатной квартиры. Обычная «хрущёвка», которую они с Русланом покупали в ипотеку, экономя на всём.
Кира почувствовала, как злость поднимается волной от живота к горлу.
— Хоромы? Ты серьёзно? Мы с Русланом пять лет копили на эту квартиру! Работали на двух работах!
— Да ладно тебе, — Макар махнул рукой. — Подумаешь, поделиться с роднёй...
— А ты чем делишься с нами? — Кира шагнула к нему ближе. — Долгами? Коллекторскими звонками в три утра?
Любовь Сергеевна встала между ними, как щит.
— Ну хватит! Кира, что с тобой? Ты же умная девочка, образованная... Неужели не понимаешь, что семья — это святое?
«Семья», — мысленно повторила Кира. Интересно, а она сама относится к этой семье? Или она просто удобная рабочая лошадка, которая должна тянуть воз чужих проблем?
— Я понимаю, — сказала она тихо. — Но семья — это не одностороннее движение. Это взаимопомощь и взаимоуважение.
Макар засмеялся.
— Ого, какие мы философы! Слушай, Кирка, не строй из себя жертву. Ты же на Руслане как сыр в масле катаешься!
Что-то внутри Киры оборвалось. Она посмотрела на мужа — тот молчал, изучая экран телефона. Потом на свекровь — та кивала, соглашаясь с Макаром. И поняла: она одна. Совершенно одна в этой истории.
— Знаешь что, — Кира повернулась к Макару, — а давай посчитаем. За три месяца ты съел еды примерно на тридцать тысяч. Коммуналка выросла на пять. Плюс мой нервный срыв и больничный — ещё двадцать. Итого пятьдесят пять тысяч. Когда вернёшь?
Макар открыл рот, но Любовь Сергеевна опередила его.
— Кира! Как тебе не стыдно! Считать деньги с семьи!
— А мне должно быть стыдно? — Кира рассмеялась, но смех вышел горький. — Мне должно быть стыдно, что я работаю с утра до ночи, чтобы ваш драгоценный Макарушка мог лежать на диване и играть в игрушки?
— Я не играю в игрушки! — взвился Макар. — Я резюме рассылаю!
— Ага, по два в неделю. Видела твою «активность» в поисках работы.
Руслан наконец поднял голову.
— Кир, может, правда успокоишься? Макар скоро найдёт работу, всё нормализуется...
Она посмотрела на мужа долгим взглядом. Десять лет брака. Десять лет она думала, что они команда. Что они вместе против всех проблем. А оказалось — она просто удобная хозяйка, которая должна молча содержать всю его родню.
— Руслан, — сказала она очень тихо, — а если я скажу, что больше не могу? Что мне психологически тяжело жить в такой обстановке?
Он пожал плечами.
— Ну потерпи ещё немного. Куда Макару деваться? На улицу что ли?
«А мне куда деваться?» — подумала Кира, но вслух не сказала.
Любовь Сергеевна подошла к ней и положила руку на плечо. Жест выглядел материнским, но Кира почувствовала в нём что-то ещё.
— Доченька, — начала свекровь мягко, — а может, тебе отдохнуть нужно? Съездить к родителям на недельку? А мы тут с мальчиками сами справимся...
Кира замерла. Вот оно. Они хотят её убрать. Просто, без лишнего шума. Чтобы она не мешала их семейной идиллии.
— Понятно, — кивнула она. — Очень понятно.
Макар хмыкнул.
— Во, и хорошо! А то напряжение в доме — хоть топором руби!
Кира медленно обвела взглядом кухню. Свою кухню, в которой она каждое утро готовила завтрак. В которой мыла посуду после их семейных ужинов. В которой пыталась создать уют и тепло.
— Знаете что, — сказала она, и голос её стал странно спокойным, — я съезжу. Обязательно съезжу.
Любовь Сергеевна просияла.
— Вот и умница! Правда же, мальчики, как хорошо всё устроилось?
Руслан кивнул, даже не подозревая, что подписывает себе приговор.
А Кира стояла и думала о том, как же легко её готовы отдать. Как собаку, которая надоела и может погулять в другом дворе. И в этот момент что-то в ней изменилось навсегда.
Через час она уже паковала вещи. Не на неделю — насовсем. В её голове формировался план, чёткий и безжалостный.
— Кир, ты что так много берёшь? — Руслан заглянул в спальню.
— А что, мало? — она не подняла головы от чемодана.
— Ну да... Маме показалось, что ты злишься.
Кира засмеялась.
— Я не злюсь, Руслан. Я просто наконец всё поняла.
Когда она выходила из дома, Макар лежал на диване с её ноутбуком. Любовь Сергеевна что-то готовила на кухне, напевая. Руслан смотрел телевизор.
Никто даже не проводил её до двери.
«Ничего, — подумала Кира, садясь в такси, — скоро вы поймёте, что потеряли».
А потеряли они действительно многое. Через неделю Кира подала на развод. Ещё через неделю — в суд за разделом имущества. Квартира была оформлена на неё — тонкость, о которой семейка даже не подозревала.
Макар остался на улице вместе со всеми своими долгами. Любовь Сергеевна — без бесплатной домработницы и няньки для сыночка. А Руслан — без жены, дома и иллюзий о том, что можно бесконечно пользоваться добротой близкого человека.
Кира получила свободу. И наконец поняла, что значит уважать себя.
Семья — это действительно святое. Но только тогда, когда в ней есть взаимность, понимание и любовь. А не одностороннее потребительство под красивыми словами о родственных узах.
Иногда, чтобы найти настоящую семью, нужно сначала избавиться от фальшивой.
***
Три месяца спустя Кира сидела в кафе напротив своего бывшего дома и наблюдала удивительную картину. Руслан суетился возле подъезда с картонными коробками, а рядом топталась Любовь Сергеевна с заплаканными глазами.
— Не могу поверить, что всё так обернулось, — сказала Светлана, подруга Киры, следуя её взгляду. — А где Макар?
Кира усмехнулась.
— А вот сейчас узнаем.
Как по заказу, из подъезда вышел дядя Боря — брат Любови Сергеевны, мужчина под семьдесят, но крепкий и решительный. За ним, понурив голову, плёлся Макар с рюкзаком за спиной.
— Борис Сергеевич выгоняет их? — ахнула Светлана.
— Не выгоняет. Забирает к себе, — Кира отпила глоток кофе. — Но на своих условиях.
История, которая развернулась после ухода Киры, оказалась поучительнее любого сериала. Когда квартиру продали по решению суда, Руслан с матерью и братом остались практически на улице. Любовь Сергеевна, конечно, тут же кинулась к брату — единственному родственнику, у которого было жильё.
Но дядя Боря оказался совсем не таким мягкотелым, как его племянники.
— Борис всю жизнь один прожил, — рассказывала Кира подруге. — Военный в отставке. Порядок у него железный. Когда Любовь Сергеевна привела к нему свою семейку, он сразу поставил условия.
А условия были жёсткими. Макару — искать работу в течение недели, иначе — вон. Руслану — устраиваться на вторую работу, чтобы содержать мать. Любови Сергеевне — заниматься домашним хозяйством и не встревать в чужие дела.
— И как, справляются? — поинтересовалась Светлана.
Кира показала на сцену у подъезда.
— Макар продержался две недели. Дядя Боря нашёл ему место грузчика в магазине, но наш герой решил, что это ниже его достоинства. Устроил скандал, обозвал дядю самодуром...
— И что дальше?
— А дальше дядя Боря спокойно собрал его вещи и выставил за дверь. Сказал: "Если не хочешь работать честно, иди воруй. Но не под моей крышей".
Светлана присвистнула.
— А Любовь Сергеевна?
— А что Любовь Сергеевна? Попыталась заступиться за сыночка, начала качать права... Борис Сергеевич ей очень просто объяснил: либо она перестаёт защищать дармоеда, либо отправляется к нему составить компанию.
Кира наблюдала, как Макар что-то горячо говорит матери, размахивая руками. Любовь Сергеевна плачет, но к сыну не подходит. Дядя Боря стоит рядом с каменным лицом.
— А самое интересное, — продолжила Кира, — что дядя Боря выяснил кое-что любопытное про долги Макара.
— Что именно?
— Оказывается, большую часть денег он потратил на всякую ерунду. Дорогие гаджеты, брендовую одежду, рестораны с друзьями... Жил на широкую ногу, изображая успешного человека. А кредиты брал один за другим, чтобы поддерживать эту показуху.
Светлана округлила глаза.
— То есть он просто транжира?
— Ещё какой. И знаешь, что самое забавное? Когда Любовь Сергеевна это узнала, она тут же переложила всю вину на меня. Сказала, что это я довела её сыночка до такой жизни своей чёрствостью.
— Не может быть!
— Может, ещё как может. Дядя Боря мне всё рассказал. Говорит, сестра его совсем рехнулась — до сих пор твердит, что Макар жертва обстоятельств, а я — злая ведьма, которая развалила семью.
За окном кафе разыгрывалась финальная сцена семейной драмы. Макар сел в маршрутку с рюкзаком — видимо, решил попытать счастья у каких-то других родственников. Любовь Сергеевна осталась с дядей Борей и Русланом.
— А твой бывший как? — спросила Светлана.
Кира задумалась. Руслан... За эти месяцы он сильно изменился. Постарел, осунулся. Работал теперь на двух работах — дядя Боря не шутил насчёт содержания матери. И впервые в жизни, кажется, понял, что такое ответственность.
— Знаешь, он мне недавно написал, — призналась Кира. — Длинное сообщение. Извинялся, просил прощения... Говорил, что только теперь понял, как со мной обошёлся.
— И что ты ответила?
— Ничего. — Кира пожала плечами. — Поздно извиняться. Некоторые вещи не прощаются.
Она допила кофе и встала. Пора было уезжать — у неё начиналась новая жизнь в новом городе, с новой работой и новыми возможностями.
— Кир, а не жалко тебе их? — спросила Светлана, когда они выходили из кафе.
Кира остановилась и посмотрела в сторону своего бывшего дома. Там всё ещё стояли Руслан с матерью и дядей Борей. Три человека, которые так и не поняли главного — что семья строится не на принуждении и чувстве долга, а на взаимной любви и уважении.
— Знаешь, — сказала она медленно, — я думала, что буду жалеть. Но нет. Они получили именно то, что заслужили. Макар — тюрьму за мошенничество. Любовь Сергеевна — одиночество и необходимость наконец повзрослеть. А Руслан...
Она помолчала, подбирая слова.
— А Руслан получил шанс стать настоящим мужчиной. Если сумеет им воспользоваться.
Через полгода Кира узнала финал истории. Макар так и не нашёл постоянную работу — перебивался случайными заработками, но в основном сидел на шее у дальних родственников. Любовь Сергеевна слегла с гиперточеским кризом от нервов и теперь нуждалась в постоянном присмотре. Руслан ухаживал за ней, работал, постепенно выплачивал долги брата...
А дядя Боря? Дядя Боря, как оказалось, всю жизнь мечтал о семье. И теперь, на склоне лет, получил её — правда, не совсем в том виде, как представлял. Но он был человеком долга и не отступал от своих принципов.
Кира же построила новую жизнь. Без скандалов, интриг и семейных драм. Нашла работу по душе, сняла уютную квартиру, завела кота...
И поняла главное: иногда потерять всё — это единственный способ найти себя.
Семья — это не те, кто связан с тобой кровью. Семья — это те, кто готов разделить с тобой и радость, и горе. Кто ценит тебя не за то, что ты можешь дать, а за то, кто ты есть.
А тех, кто видит в тебе только источник выгоды, нужно отпускать без сожаления. Какими бы красивыми словами они ни прикрывали своё потребительство.
Справедливость восторжествовала. Но, как это часто бывает, её цена оказалась высока для всех участников драмы.
Только вот платить пришлось каждому за свои собственные ошибки.