Обычное утро
Галина Михайловна нажала кнопку вызова лифта и привычно поправила ремешок сумки на плече. В пятьдесят четыре года она всё ещё торопилась на работу в библиотеку, как школьница на урок. Двадцать восемь лет на одном месте — почти вся жизнь между стеллажами с книгами.
Дверцы лифта разъехались с тихим шипением. Галина шагнула внутрь и замерла. На металлической стенке белел листок бумаги, приклеенный скотчем. Крупные печатные буквы бросились в глаза сразу:
«Галина Михайловна, ваш муж изменяет вам уже два года. Я живу в соседнем подъезде и всё вижу. Если хотите узнать правду — приходите сегодня в 18:00 в сквер возле дома №14. Я расскажу всё.»
Сердце ухнуло куда-то под рёбра. Галина несколько раз моргнула, надеясь, что буквы исчезнут. Но записка по-прежнему белела на сером металле.
— Бред какой-то, — прошептала она и сорвала листок.
Но руки предательски дрожали.
Рабочий день
В библиотеке Галина механически расставляла книги по полкам, а мысли крутились вокруг злополучной записки. Вадим изменяет? Её Вадик, который тридцать лет назад робко познакомился с ней в очереди за хлебом? Который до сих пор приносил ей кофе в постель по воскресеньям?
— Галя, ты как будто не здесь, — заметила коллега Света, проходя мимо. — Что-то случилось?
— Всё нормально, — соврала Галина, пряча записку глубже в карман.
Но ничего не было нормально. Память услужливо подбрасывала детали последних месяцев: Вадим стал позже приходить с работы, часто зависал в телефоне, а на вопросы отвечал рассеянно. Говорил, что на заводе аврал, новые заказы.
А может, действительно аврал? — тщетно надеялась Галина.
В обеденный перерыв она не смогла проглотить ни кусочка. Записка жгла карман, словно раскалённый металл.
Сомнения
Домой Галина вернулась раньше обычного. Вадима ещё не было — как и последние полгода. Она бесцельно бродила по квартире, которую они с таким трудом купили в ипотеку. Вот кухня, где они завтракали вместе по утрам. Вот спальня с их общей кроватью и семейными фотографиями на комоде.
На одной из фотографий двадцатилетний Игорёк обнимал родителей в день выпуска из института. Сейчас сын жил в Москве, работал программистом. Звонил раз в неделю, коротко рассказывал о делах.
Что он скажет, если узнает? — с ужасом подумала Галина.
Часы показывали половину шестого. Галина взглянула на записку в последний раз и решительно встала. Вадим придёт с работы не раньше семи — времени достаточно.
Правда — как осколок стекла: чем глубже ранит, тем дольше заживает.
Встреча в сквере
Без пяти шесть Галина стояла возле дома №14. Сквер был почти пустой — только пожилой мужчина выгуливал собаку да на лавочке сидела женщина с ребёнком.
— Галина Михайловна? — окликнул её чей-то голос.
Она обернулась. К ней подходила худенькая женщина лет сорока с короткой стрижкой и внимательными карими глазами.
— Я - Ольга. Живу в доме напротив, — представилась незнакомка. — Извините, что так... странно всё вышло. Но я больше не могла молчать.
— О чём вы говорите? — хрипло спросила Галина.
Ольга достала телефон, пролистала фотографии.
— Вот. Прошлый вторник, около девяти вечера.
На экране было фото: Вадим выходил из подъезда соседнего дома, обнимая за плечи молодую блондинку. Девушка смеялась, запрокинув голову.
Галина схватилась за спинку лавочки. Воздух вдруг стал густым, как кисель.
— А это позавчера, — продолжала Ольга, показывая следующее фото. — Они целовались возле её машины.
— Кто... кто она? — еле выдавила Галина.
— Не знаю, — покачала головой Ольга. — Молодая, лет двадцать пять. Приезжает на красной машине, часто вижу её у подъезда.
Двадцать пять. Галине стало дурно. В двадцать пять она сама выходила замуж за Вадима.
— Зачем вы мне это показываете? — прошептала она.
Ольга убрала телефон, внимательно посмотрела на Галину.
— Потому что сама прошла через это. Мой бывший муж тоже думал, что я ничего не замечаю. Полтора года обманывал, а я делала вид, что верю его россказням про командировки.
Возвращение домой
Галина шла домой, как во сне. Ноги несли её автоматически по знакомым дворам, мимо детской площадки, где когда-то играл маленький Игорёк.
Что теперь? Развод? Раздел имущества? А ипотека? Они ещё семь лет должны были выплачивать кредит.
Домой она добралась к половине седьмого. Механически включила плиту, поставила разогревать вчерашний борщ. В семь пришёл Вадим.
— Привет, — бросил он, проходя на кухню. — Что-то ты бледная сегодня.
Галина поставила перед ним тарелку с борщом, села напротив.
— Как дела на работе? — спросила она, внимательно глядя на него.
— Да завал полный. Анжела... то есть, наша бухгалтер заболела, приходится самому отчёты сдавать.
Анжела. Галина вздрогнула, словно получила удар.
— А что с ней? Серьёзно заболела?
— Да нет, обычная простуда, — равнодушно ответил Вадим, листая телефон. — Завтра выйдет.
Он даже не заметил, как изменилось лицо жены.
После ужин оан ушла в спальню, муж уселся перед телевизором. Она села на кровать, достала записку из кармана. Мятая, затёртая, но слова всё ещё были чёткими. «Ваш муж изменяет вам уже два года».
Иногда самое страшное — не узнать правду, а понять, что жил во лжи.
— Галь, иди сюда! — крикнул из зала Вадим. — Гол забили!
Она не ответила. Сидела и смотрела на обручальное кольцо на своём пальце. Тридцать лет назад Вадим надевал его, дрожащими руками, в загсе. Клялся любить и беречь.
Берёг. Но не ее, а какую-то двадцатипятилетнюю блондинку.
Утром
Галина не спала всю ночь. Лежала рядом с мужем, слушала его мерное дыхание и думала. К утру решение созрело само собой.
За завтраком она молча поставила перед Вадимом кофе и тост с маслом. Как тридцать лет подряд.
— Вадь, — сказала она тихо, — мне нужно тебе кое-что сказать.
Он поднял глаза от телефона.
— Да?
— Я знаю про Анжелу.
Вадим побледнел. Чашка с кофе так и осталась нетронутой.
— Галя, я...
— Не надо, — остановила она его. — Не надо врать. Я всё видела.
Несколько минут они молчали. За окном чирикали воробьи, где-то хлопнула дверь подъезда.
— Что ты хочешь? — наконец спросил Вадим.
— Чтобы ты ушёл, — просто ответила Галина. — Сегодня.
Новая жизнь
Через месяц после развода Галина сидела в том же сквере возле дома №14. Ольга нашла её сама — видимо, из окна заметила одинокую фигуру на лавочке.
— Как дела? — спросила она, садясь рядом.
— По-разному, — честно ответила Галина. — Страшно иногда. Но... легче.
Квартиру пришлось продать, чтобы закрыть ипотеку. Галина сняла однокомнатную квартиру в старом доме. Зато теперь каждое утро она просыпалась и точно знала: никто её не обманывает.
— Не жалеете, что я все рассказала вам? — спросила Ольга.
Галина покачала головой.
— Каждый имеет право знать правду о своей жизни. Даже если она болезненная.
Правда — как горькое лекарство: неприятно принимать, но без неё не выздороветь.
Игорёк звонил каждый день теперь. Сначала ругался, потом успокоился. Обещал на новый год приехать — впервые за три года.
— Мам, главное, что ты счастлива, — сказал он вчера по телефону.
Счастлива? Галина ещё не знала. Но свободна — это точно.
Она встала с лавочки, попрощалась с Ольгой и пошла домой. В свой маленький, но честный дом, где можно не бояться записок в лифте.
А вы бы поверили незнакомцу — или сначала поговорили с близкими?
Рекомендуем прочитать
м