"...- Не может быть! - не могла поверить Александра. - Никогда бы не подумала, что у Вас такая взрослая дочь.
Александр Константинович улыбнулся:
- И такое бывает. Валентиной мою доченьку звать, в честь моей мамы. Её не стало, когда мне только-только девятнадцать исполнилось. Мне, конечно, было легче, чем Вам. Мы с сестрой всегда поддерживали друг друга. Хорошо, когда рядом близкий человек. ..."
Читайте: Проклятая любовь
- Где все подевались? - удивлённо спросил Александр, оглядевшись по сторонам. Он наблюдал за каждым движением Александры и не заметил, как Митя принёс из дома покрывало, положил на него своего преданного пса Жулика и вместе с Леной отнёс в дом.
- Домой пошли, наверное. Всё-таки ночь на дворе, а завтра людям на работу, - ответила Александра. И моей Галины Викторовны не видно. Наверное, тоже решила домой пойти.
- Вам, наверное, тоже спать пора, поздно уже, спасибо, что помогли мне, - тихо произнёс Александр. Хоть и было ему уже тридцать шесть лет, в этот момент чувствовал себя как шестнадцатилетний мальчишка, не знающий, что говорить и как себя вести.
- Что Вы, я точно не усну после всего произошедшего! И не меня надо благодарить, а Вас! Это Вы спасли и своего друга, и нас всех. Если бы эти люди устроили пожар, то сгорел бы, думаю, не только дом Мити.
- Завтра нужно обо всём участковому сообщить, чтобы беды не случилось. Вряд ли бывшие приятели оставят в покое Митю. Наверное, уезжать ему нужно, чтобы всё бедой не закончилось.
- Я тоже так думаю, - согласилась Александра. - Если человек хочет начать всё с чистого листа, то нужно это делать на новом месте. На старом слишком много соблазнов. К тому же прошлое не отпустит никогда...
Как же Александр Константинович был согласен с Александрой. Он и сам собирался после развода уехать в областной город, где будет учиться его дочка, чтобы начать новую жизнь, понимая, что в маленьком городке, где они с Жанной будут постоянно встречаться, счастья ему не видать.
Александр и Александра стояли под старой липой, что невольно стала свидетельницей их разговора. В доме, где жил Митя, горел свет, слышны были голоса, но на улицу никто не выходил. В остальных домах на улице света не было. Люди мирно спали, чтобы утром с новыми силами взяться за работу.
- Вы пока не в отпуске? - спросил Александр Константинович, чтобы продолжить разговор.
- Я до конца июня буду работать, - охотно ответила она, а потом предложила: - Давайте присядем на скамейку.
Душа Александра Константиновича пела. Значит, он тоже симпатичен этой красивой девушке, раз она захотела продолжить беседу. Он сам очень боялся показаться навязчивым.
- Нравится Вам у нас в деревне? - поинтересовался он.
- Поначалу привыкнуть не могла, что в деревне всё и все на виду, а сейчас мне это даже нравится, - ответила Александра. - Я ведь на протяжении нескольких лет не работала, потому что за мамой ухаживала. Она у меня после ин...суль...та лежала. Я общалась только с ней и с близкой подругой.
- У Вас нет ни сестёр, ни братьев? Хотя зачем спрашиваю, когда понятно, что никого нет, - почесал затылок Александр Константинович, ругая себя за свою несообразительность.
- Меня мама родила в сорок два года. Как она сама говорила, родила "для себя", когда поняла, что останется совсем одна. История любви у неё в жизни была не слишком счастливая. Любила она очень парня, его Александром звали. Собиралась выйти за него замуж, а он попал в аварию. После этого мама так и осталась одна. Говорила, что так больше никого не смогла полюбить, хотя она у меня красивой женщиной была. Имя моего отца так мне и не открыла, а назвала меня в честь своего любимого. Я иногда обижалась, считала, что мама поступила эгоистично по отношению ко мне. Знала ведь, что я останусь совсем одна. У меня ведь и бабушки с дедушкой тоже нет. Мама у своих родителей тоже была поздним ребёнком. А сейчас, когда мне почти тридцать, понимаю, что и у меня в жизни всё будет поздно. Наверное, так должно быть.
Александра замолчала. По ней было видно, что признание далось ей не слишком легко. Вспомнив маму, она переменилась в лице. В лунном свете Александру были видны её большие глаза, грустные и печальные.
- Знаете, неизвестно, как оно лучше, рано или поздно. Наверное, всему своё время. У меня, например, в жизни всё произошло рано, даже слишком рано, но особого счастья мне это не принесло. Хотя справедливости ради скажу, что у меня есть любимая дочка. Ей уже шестнадцать лет.
- Не может быть! - не могла поверить Александра. - Никогда бы не подумала, что у Вас такая взрослая дочь.
Александр Константинович улыбнулся:
- И такое бывает. Валентиной мою доченьку звать, в честь моей мамы. Её не стало, когда мне только-только девятнадцать исполнилось. Мне, конечно, было легче, чем Вам. Мы с сестрой всегда поддерживали друг друга. Хорошо, когда рядом близкий человек.
- У меня такой человек - это моя подруга Маргарита. Мы с ней учились вместе, я стала крёстной её сыну. Был у меня ещё один близкий человек, но... не выдержал испытаний, точнее, не захотел... - призналась Александра и замолчала. Александр Константинович не торопил свою собеседницу, считал, что она сама, если решит нужным, расскажет о том, что произошло. Прошло несколько минут, прежде чем Александра продолжила: - Не хотел этот человек, чтобы я маму оставила дома, сказал, что в специализированном учреждении ей будет обеспечен надлежащий уход, но я о таком и слышать не захотела. Конечно, выбрала маму. Думаю, что Вы меня понимаете.
- Ещё как, - кивнул в знак согласия Саша. - Я бы поступил точно так. Никогда бы маму никуда не отправил. Мама - это святое... Для нас с сестрой так всегда было...
- Этот человек хотел вернуться зимой, когда мамы моей не стало, но теперь я не захотела иметь с ним ничего общего.
- Всё правильно. Раз он сразу не выдержал трудностей, то, думаю, толку не было бы. Значит, это был не Ваш человек... - замялся Александр. - Вы такая и молодая и красивая, Вы обязательно будете счастливы...
Александра улыбнулась, её глаза снова засияли каким-то тихим светом. Как же в этот момент Александру Константиновичу хотелось обнять её и прижать к себе, но позволить себе этого он не мог. Был бы такой поступок обманом с его стороны и по отношению к Жанне, и по отношению к Александре. Он поделился тем, что мучило его:
- Поверьте, Александра, одиночество вдвоём гораздо хуже просто одиночества. Больше говорить ничего не буду, но Вы меня понимаете, я думаю.
...В соседнем дворе раздались шаги. Вышел Митя, закрыл за собой калитку. Он ругался, вспоминал имена своих прежних дружков, которые покоя ему не дают. Увидев приятеля, Митя подошёл к нему:
- Саня, я тебя поблагодарить забыл. Если бы не ты, наверное, сейчас бы и дома моего не было. Как думаешь, они сюда ещё явятся? Или побоятся?
- Думаю, что в покое они тебя не оставят, пока ты здесь, - ответил Александр Константинович.
- Эх, дурень я, всё приключений искал. Жизнь обычная мне рутиной казалась. Хотелось, нервы пощекотать, а теперь спокойной жизни хочется, но где там. Правду моя мама говорила, нужно беречь честь смолоду, а теперь придётся ехать в белый свет. Завтра деревня будет гудеть, мне здесь жизни наши люди не дадут.
- И правильно сделают, - раздался голос бабы Гали. - Вы уж извините, что вмешиваюсь. Я вышла Сашеньку свою домой позвать. Но раз услышала ваш разговор, то скажу так: уезжай ты, Митька, отсюда. Из-за тебя одни неприятности. Я теперь за Александру свою переживать стану. Ей завтра в Заозерье идти, как одну отпустить? Мало ли дружки твои притаились где-то?
- Не переживайте, баба Галя, я завтра же в управление пойду, - успокоил соседку Митя. - Напишу заявление на увольнение. Отправимся с моей Еленой Прекрасной куда глаза глядят. Всем спокойной ночи!
Митя быстро скрылся за своим забором, а Александр Константинович посмотрел на Александру и предложил:
- Я с Вами смогу сходить в Заозерье.
- Я не боюсь, здесь близко, если через поле идти, - смутилась Александра.
Баба Галя начала поддакивать:
- Конечно, Сашенька, проводи девушку. И ей спокойнее будет, и мне. Раз она у меня живёт, я за неё в ответе.
- Тогда я завтра к вам зайду, спокойной ночи!- сказал Александр Константинович.
Домой он шёл в приподнятом настроении. Завтра они с Александрой снова увидятся. И он уже с нетерпением ждал момента, когда они вместе будут идти и разговаривать или просто будут идти и молчать. С Александрой ему было приятно и одно, и другое.