«Допустим, содержание и форма одинаково важны. Но неужели так сложно всегда делать эту форму красивой? Ну хотя бы приятной глазу? Дошли до того, что ветку Монастырского в учебниках ставят на один уровень с Шишкиным!»
Да уж. Сталина на нас нет.
Лично я далёк от околофашистских идеологий, согласно которым в музеях должны быть только Венеры на холстах и Давиды в мраморах. А остальное — гореть в костре дегенеративного искусства.
Как максимум потому, что любое искусство — это бесценный человеческий опыт. Людей, народов, лет и эпох.
[Сегодня вы сжигаете квадраты, завтра вам не нравится лубок, а послезавтра — сожгут вас, потому что посчитают ваш опыт недостаточно ценным. Всё по вашим заветам.]
Как минимум потому, что искусство как явление не про красоту. Вообще.
Давайте честно. Во все времена были разные представления о прекрасном.
Между условными представителями русской иконописи и сиенской школой живописи — тонна различий. Я молчу о пропасти между Рублёвым и Мазаччо. Но мы почему-то не делим их на ранги по... степени красоты и приближенности к натуралистичной форме. Хотя с обывательской точки зрения это было бы вполне логично. Даром Рублёв и Мазаччо были современниками.
Живопись Шишкина за полвека до «Утра в сосновом лесу» вызвала бы настоящий скандал. Потому что с точки зрения образованного европейского зрителя первой половины XIX века писать гигантские холсты с какими-то бессистемно расставленными палками и пнями (которые даже фоном для «настоящего искусства» — картины на античный сюжет — поставить стыдно) — не то что уродливо и тупо, это ещё и бессмысленно.
И да, продолжать эти сравнения можно бесконечно.
Удивительно, что все вопросы снимаются, если мы вдруг понимаем, что искусство — это диалог о человеческом опыте. Трансляция эмоций. И если искусство хочет вызвать отвращение… к условно войне, оно не может быть красивым по определению. Потому что в войне нет ничего красивого. И если искусство будет рисовать войну красивой, оно будет вам врать.
Да, есть масса работ в духе «Обороны Севастополя». Отказать им в красоте (в обывательском понимании) — сложно. Другой вопрос, что картина Дейнеки — не о войне. Она о вдохновляющей силе человеческого духа. О красоте, которая погибает во имя призрачных шансов на будущее. И в этом контексте неважно, герой Дейнеки закрывает грудью пулемёт или в одиночку пересекает заснеженные Альпы. Если бы эта картина была о войне, она бы тупо не работала. Как не работал бы балет о Великой Отечественной в пачках и пуантах.
А собственных страниц в учебнике заслуживают и Боттичелли, и Брейгель, и Шишкин, и Малевич, и Монастырский, и безымянные скульпторы народа йоруба.
Такие дела.
Для проявления душевной щедрости, которая очень поможет моему блогу (заранее большое спасибо):
Тинькофф 2200 7004 6266 6024
Друзья, я стараюсь делать полезный и интересный контент. Если вам он понравился, не поленитесь и поддержите публикацию лайком и комментарием. Это очень важно: только от вас зависит продвижение материалов на Дзен!
