- Нить, что не держит никого. Глава 23.
Находясь на трибунах среди болельщиков, Наташа вскакивала с места, кричала, отчего горло издавало странные звуки, которые не услышишь в обычной жизни, на улице или на работе.
« - Невоспитанная, - поставила новой знакомой Люба диагноз маминым тоном, представив её уничижительную интонацию, - порядочные девушки ТАК себя не ведут!»
Они даже переглянулись с братом пару раз, но странное выражение в его глазах помешало ей осуждающе покачать головой, показывая своё отношение к происходящему. Для Любы матч тянулся бесконечно. В этом зрелище она не нашла ничего захватывающего. Подумаешь, бегают за мячом. Продумаешь, в прыжке, вывернувшись, как лемур, забивают гол. Для этого, наверное, они и тренируются. Девушка чаще поглядывала по сторонам, чем на поле, не забывая удивиться непосредственности Наташи. Наконец, раздался резкий судейский свисток, что означало окончание матча. Ребята дождались, пока немногочисленные болельщики покинут стадион, сложив опустевшие пивные и не только, бутылки в недостаточно большие для этого урны, и свободно вышли в ворота. Аллея недавно посаженных елей была длинной и казалась сотканной из полупрозрачного сине-зелёного кружева в свете белеющих фонарей.
- Спасибо за компанию, - протараторила Наташа, протянув ладонь Сергею и старательно тряся её. - Рада, что у Любы такой классный брат!
- Куда же ты одна пойдёшь? Поздно уже. Давай сначала проводим Любу, а потом тебя? - предложил он.
- Ещё чего не хватало, - новая знакомая одёрнула широкие складки многоярусной цветастой юбки. - Я что, барышня кисейная? Думаешь, постоять за себя не смогу?
- Не знаю, - улыбнулся парень. - А что, можешь?
Любу неприятно кольнуло ощущение, что она лишняя при их разговоре.
- Ладно, пойдём, «классный брат», - сказала она. - Вы, я смотрю, ещё долго беседовать можете. Серёжка, я устала, на самом деле...
- Всё, я побежала, - Наташа наощупь достала леденец из сумки и, дёрнув хвостики обёртки в разные стороны, быстро развернула его. - Пока, семейство! -Девушка удалялась по тротуару, щедро залитому светом вечерних фонарей и проезжающих мимо машин. Её руки раскачивались, как стрелка тонометра, походка была лёгкой и небрежной, она ни капли не заботилась о том, какое впечатление производит на окружающих.
- Чего уставился, - язвительно спросила Люба, которая и сама невольно залюбовалась девушкой, похожей на лесную фею, недавно заблудившуюся в огромном городе.
- Она такая... Настоящая, что ли! - сказал парень, разворачиваясь в сторону Любиного дома, и беря её под руку. - Где нашла её?
- Это она меня нашла. В очереди на приём. Смешная она, это правда... Между прочим, замужем, и тоже ребёнка ждёт.
- Так здорово же! - сказал брат. - Вместе родите, ваши дети будут встречаться, и в двадцать лет поженятся. Потом у них пойдут дети, а вы, две старые бабки, будете у подъезда семечки лузгать и сплетни собирать.
Ребята рассмеялись его прогнозу, представив себе грядущие события.
- Ты, вроде, сказочником раньше не был? Чего тебя понесло? - спросила Люба, просмеявшись.
- А кто его знает, может, так всё и будет, - ответил парень. - У тебя настоящая подруга, наконец-то, появится...
- Сейчас сказанул, конечно, будто хочешь, чтобы это у тебя подруга появилась в Наташином миловидном лице.
- Ну-у-у, насчёт миловидности - это ты ей явно польстила. Страшненькая она, давай не будем обманывать друг друга. Но, на роль «своего парня» Наташка точно подойдёт. Ты спроси её, сколько она пьёт, можем в следующий раз на футбол с пивом пойти. Так даже интереснее.
- Серёж, ну ты и сморозил! Пьёт! Она же беременная!
- Чему ты, Люба, удивляешься? Спустись уже с небес на землю! Если ты не употребляешь ничего серьёзнее кваса, это не значит, что все женщины в положении так себя ведут. Зуб даю, что она «киряет» только так. Такая заводная деваха, Люба, я просто сражён наповал, - закончил он пламенную речь, после которой сестра крепко призадумалась.
***
Лидия Аркадьевна рассматривала своё отражение в зеркале. Да, немолода. Да, есть морщинки, от которых не спасают ни яичная, ни сметанная маски. Но шея ещё такая же длинная, как в молодости, и кожа на руках не обвисла благодаря ежедневным упражнениям. Талия, конечно, раздалась, но тело всё ещё плотное и упругое.
- Всё хорошо, - успокоила себя женщина, и запахнула длинный светлый халат.
Скрутив жгутом полотенце, смоченное в соляном растворе, она принялась лёгкими ударами обрабатывать шею и зону подъязычной кости. Движения были привычными, скоординированными, ничего лишнего. Закончив процедуру, она вошла в спальню и села на кровать. Гоша искренне улыбался с фото, не замечая чёрной траурной ленты на нижнем углу. Вздохнув, Лидия Аркадьевна открыла ящик и положила в него Гошу лицом вниз. Что делать с ним дальше, она ещё не решила. Но точно знала, что вскоре порог их с покойным мужем квартиры перешагнёт другой мужчина.
- Привет, - сказал, как обычно, скромно улыбаясь, Виктор. - Я торт принёс и пастилу, которую ты любишь.
- Проходи. Извини, пожалуйста, тут ещё не всё убрано. Рука не поднимается... - сказала женщина, поправляя причёску.
- Это ничего, я тоже никак не могу решиться. Может, Вы мне, Лида, поможете? По квартире всё жена делала, теперь так непривычно...
Поговорив немного об ушедших, они перешли к разговорам, которые касались теперь только их двоих. Кто где учился, чем увлекается, что нового на работе произошло за прошедшую неделю. То и дело всплывали имена мужа и жены, благодаря которым познакомились Лида и Витя. И каждый раз в комнате повисала неловкая пауза и синхронно замирало дыхание. Всё-таки начинать общение с этого было нелегко. Но людей, чувствовавших сильный интерес друг к другу не могли остановить даже грустные воспоминания недалёких дней.
Пока Люба разменивала зависимость от Вилора на зависимость от Наташи, Лидия Аркадьевна всё ближе сходились с Виктором Евгеньевичем. Сороковой день проводили в том же ресторане, в уже знакомых залах. Родственники нехотя замечали, как помолодела и похорошела нестарая ещё вдова. Огонёк в глазах и мимолётная кокетливость казались неуместными на траурном мероприятии.
- Вроде, жили неплохо... И на поминках была горем убитая... - стыдливо пряча глаза в тарелках с пирогами, перешёптывались сидящие за длинным столом.
Лидия Аркадьевна ела с аппетитом. Наравне со всеми поднимала стопочку за стопочкой, кивая головой, когда Иван Юрьевич, муж сестры, предлагал долить «Лимонной» настойки. Щёки вдовы раскраснелись, плечики расслабленно опустились, и на лице, которое так романтично опиралось подбородком на подставленную ладонь, появилось выражение «Щас спою...»
- Это от шока у неё. Ещё поверить не может, что одна осталась, - соболезновали женщины, пока не увидели, как грациозно порхает она вокруг постороннего мужчины в коридоре ресторана. - А может быть и нет, - прошептала удивлённо приоткрыв челюсть, пятиюродная тётка непонятно с чьей стороны, что не пропускала ни одних поминок многочисленной родни.
***
Подработки, приносившие небольшие деньги, не радовали Сергея. Даже ремонт чужих машин, за который платили неплохо, был непостоянным. Чтобы всерьёз зарабатывать на этом, нужно было оборудование и хороший гараж. А это значит, вложения и полная неизвестность в будущем. Подумав как следует, и побродив в поисках работы по городу, он решил «сдаться» отцу.
- Батя, я готов...
- Не понял, чего готов-то? - хитро улыбался Иван Юрьевич, прекрасно замечавший понурое настроение сына в последнее время.
- Работа мне нужна. Можешь помочь? - Сергей разглядывал свои руки, мозоли и трещины на которых были чёрными от въевшегося машинного масла.
- Может, автослесарем к нам пойдёшь? Вон как хорошо у тебя получается? Может, в этом твоё призвание? - спросил отец, похлопав его по спине.
- Не, батя, пока нормальным специалистом станешь, сколько времени пройдёт. А мне жить сейчас хочется, понимаешь? - сын посмотрел на отца, пытаясь угадать, понимает тот его или нет.
- Да уж конечно, понимаю. Хоть и дурак деревенский, и то вижу, как мучаешься. Тут за пару месяцев на машину иностранную заработал. Одет вон, во всё импортное, - он ткнул ногтем в круглую висюльку, украшавшую замок модной трёхцветной олимпийки. - А тут слесарем... Куда уж нам...
- Бать, ну чё ты начинаешь опять? - на побелевших скулах парня выступили желваки. - Помочь попросил раз в год, и то упрёков ты мне полную глотку напихал, - Сергей резко поднялся из-за кухонного стола, и табуретка с грохотом упала на пол.
- Сядь, - приказал отец. - сядь, я сказал! Посмотрите, какие мы гордые! Ладно, придумаю что-нибудь. Значит, в цех согласен? Вырос из своих игрулек во взрослую жизнь?
- Да, - ответил сын, подняв табурет и снова усаживаясь на него. - Вырос, получается.
- Ладно, - хлопнул его по колену Иван Юрьевич. - Будем, как говориться, посмотреть. Если дела какие есть, доделывай, чтоб с работы с первых дней не отпрашиваться. С понедельника не обещаю, возможно со среды получится. Сейчас времена другие пошли, каждый суслик в поле агроном. Раньше бы я на эту мелкую сошку плевать хотел. Директор по развитию, понимаешь... Без него нормально развивались чуть не сорок лет... - Отец взглянул на сердитого сына, пристально разглядывающего свои мозолистые руки. - Ты к стоматологу сходи обязательно. Если есть что лечить - лечи. Потом зубы посыплются, обратно не вернёшь. Понял?
- Понял, - согласился парень.
- Давай, чайник ставь, работничек. Обмоем это дело!
Сергею пришлось не словом, а делом доказывать, что он хороший и надёжный работник. Со смехом отшучиваясь от язвительных насмешек товарищей по цеху, он легко влился в коллектив, и через пару недель казалось, что он работает на химкомбинате не первый год.
После тяжёлой изнурительной смены мужики по домам расходились не скоро. Дружной толпой собирались они у круглосуточного ларька с целью распития пенящегося слабоалкогольного напитка. Одна стеклянная поллитровая кружечка тянула за собой вторую, неизвестно откуда появлялись то солёная рыбёшка, то голенький белый арахис, то серые тощие мальки из рыжего пакетика. И жизнь казалась прекрасной, и завтрашняя смена не такой тяжёлой, и бранные слова любимой жены пропускались мимо ушей, в которых ещё звучали скользкие анекдоты товарищей.
***
Сергею, как ни странно, казалось, что началась настоящая взрослая жизнь. Работа на заводе, пиво после смены и кое-что покрепче по праздникам. Забывались долгие поездки, извилистая дорога, страх, застревавший в кадыке при виде пары машин, дружно прижимающих его авто к обочине. Всё казалось далёким и ненастоящим. Он не смог уговорить сестру вернуться домой, но стал чаще бывать у неё, засиживаясь допоздна в надежде увидеть Наташу.
Ребята гуляли втроём по пятницам и субботам, иногда начиная променад с обеда и заканчивая ближе к полуночи. Наташа, как и прежде, наотрез отказывалась от предложения Сергея проводить её. Но в один вечер сама попросила его.
- Серёжка, помоги до дома доковылять? Что-то я, похоже, перегуляла сегодня.
- Так давай такси вызовем, - предложила Люба. - Раз уж тебе так плохо, может, не надо лишний раз рисковать?
- Ну чего ты, Люб? А вдруг ей в такси плохо станет? Не боишься за подругу? - Сергей вопросительно посмотрел на сестру.
- Вообще-то да, - согласилась добродушная Любаня.
Общение этой троицы было лёгким и приятным. Наташа тараторила без умолку, готовая обсуждать всё, что угодно. Задумчивая Люба изредка кивала головой или вставляла свои ничего не значащие комментарии. Зато Сергей то и дело смеялся, ещё больше раззадоривая шутницу - Наташу. Ему казалось, что он устаёт за неделю от мужской компании, и поэтому общение с сестрой и её подружкой так нравятся ему.
- Может, тебе такси вызвать? - спросил он у сестры.
- Не, спасибо, я себя хорошо чувствую. Устала немного, но это нормально, если учесть, что мы гуляем с обеда. Давайте, ребята, пока! Увидимся в пятницу?
- Да, давай, до пятницы, - попрощались с ней Серёга и Наташа, и разошлись с Любой в разные стороны.
Непринуждённая беседа продолжалась до самого Наташиного дома. Они смеялись, подшучивая друг над другом. Парню было почти так же спокойно в её компании, как и с сестрой. Под рано облысевшей кряжистой липой девушка вдруг посмотрела в его глаза и спросила:
- Может, зайдёшь на кофе?
Сергей улыбнулся и спросил:
- А муж как же?
- Его нет, он в командировке. А кофе есть, - она так просто рассмеялась, что парень и правда подумал, что ей сейчас одиноко. Может, страшно, и неохота оставаться одной.
- Давай, - кивнул он. - Это точно удобно?
- Чего же тут неудобного, ведь мы друзья! Или нет? - круглые глазки молодой женщины блеснули в свете фонаря, перечёркнутые тенью кривой липовой ветки.
Квартира была похожа на жилище странного животного. В прихожей маленький коврик лежал на коврике большего размера, а тот - на коврике ещё большего размера. В зале лежал огромный палас от стены до стены. На нём свои законные места занимали старый шифоньер, машинка в полированной тумбе, кровать и комод с тремя уцелевшими ящиками из четырёх. На стене висел огромный ковёр такой же поносно-коричневой расцветки, как и палас на полу.
«Интересно, как она в своём мавзолее пол моет? - подумал Сергей, почувствовав запах пыли, мягко оседающий в носу. - Наверное, никак...»
Наташа прошла на кухню. Раздались хлопанье дверки холодильника, шкрябанье ножа и звяканье тарелок.
- Серёжка, - позвала его молодая женщина. - иди уже, чего там застрял?
Парень увидел на столе то, что обычно употреблял с мужиками по праздникам, и нехитрую нарезку из сала и колбасы.
- Ну что, давай, - выдохнула она, и отправила в приятное путешествие по организму долгожданные «пятьдесят капель».
- Давай, - согласился Сергей, который решил не отставать от интересной во всех отношениях, спутницы.
- Пошли? - спросила та, расстёгивая боковую молнию на юбке. - Штаны снимай.
- Наташка, ты чего? - засмеялся Сергей, представляя со стороны весь абсурд ситуации. - Мы же друзья!
- Вот именно. Это же по-дружески, - юбка шлёпнулась на стул, и женщина, схватив чёрные колготы за резинку, стала «гусеничкой» вылезать из них.
- Так ты же беременная? - пытался вразумить Наташу «друг» Серёга.
- Фишка в этом и есть! Я уже, того... - она довольно погладила по животику, рисуя обеими ладонями на нём круг. - Значит, «залёт» мне больше не грозит, - колготы расслабленно улеглись сверху юбки, а жадные руки молодой женщины потянулись к любимому Серёгиному армейскому ремню.
- Наташка, ты чего, - парень хватал её за руки. Но, не мытые после нарезания закуски, они выскальзывали и снова принимались за свой странный танец. Наконец Сергей вырвался, и выбежал на улицу. Он шёл не оглядываясь, отхаркивая застрявшие в горле запахи пыли и мерзостного отвращения.
Парень ничего не стал рассказывать сестре о происшедшем. На её вопросы, почему он не приходит больше по выходным, говорил, что взял очередную машину на ремонт. Когда живот Любы стал сильно заметным, искренне заявлял, что ему в их «мамьем царстве» совсем не место.
- Путеводитель здесь.