Selamlar, друзья мои! В прошлой части мы поймали шпиона и, казалось бы, одержали победу. Но эта победа принесла с собой леденящий душу холод… Осознание, что в стойбище Кайы, среди своих, прячется предатель. Сегодняшняя глава будет не о битвах мечей, а о битвах умов.
О яде подозрения, который может отравить самые крепкие узы. Осман начинает самую опасную охоту в своей жизни – охоту на волка в овечьей шкуре.
Приготовьтесь к напряженным диалогам, психологическим играм и решениям, от которых зависит всё.
Яд подозрения
Рассвет следующего дня не принес облегчения. Наоборот, солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь полог шатра, казались Осману неуместными и фальшивыми. Ночь прошла без сна. Он сидел, глядя в одну точку, а перед его мысленным взором проносились лица его воинов, его друзей, его братьев.
Тургут, Бамсы, Конур, Аксунгар, молодые Боран и Джеркутай… Кто? Кто из них, улыбаясь ему в лицо, мог вонзить hançer (ханчер – кинжал) в спину всему племени? Эта мысль была хуже любой пытки.
В шатер вошел Акче Коджа. Старый воин выглядел так, словно тоже не спал всю ночь. Он молча сел напротив, налил в две чаши айран.
– Тяжела шапка Мономаха, да, Осман-бей? – тихо произнес он. Его голос был хриплым, как у человека, долго молчавшего. – Носить в сердце şüphe (шюпхе – подозрение) к своим – это, пожалуй, самое трудное испытание для вождя.
– Я не знаю, что делать, Акче-ага, – впервые за долгое время голос Османа дрогнул. Он позволил себе эту минутную слабость только перед стариком, который знал его еще мальчишкой. – Я смотрю на них, на тех, с кем делил хлеб и соль, с кем ходил под смертью… и в каждом ищу тень измены. Этот яд отравляет меня. Он может отравить нас всех.
– И поэтому ты должен действовать, – твердо сказал Акче Коджа. – Но не как разъяренный медведь, крушащий все вокруг, а как мудрый avcı (авджы – охотник). Охотник не бежит за зверем, крича во все горло. Он изучает его следы, его повадки. Он ставит ловушки.
Мы должны поставить ловушку для нашего предателя. И мы должны использовать тех, кого уже поймали. Алишир-бей и его шпион ждут своей участи. Они – наш первый ipucu (ипуджу – зацепка, улика).
Разговор с шакалом
Осман приказал привести Алишир-бея. Тот вошел в шатер, пытаясь выглядеть уверенно, но бегающие глаза выдавали его страх. Он уже знал, что его шпион пойман.
– Доброго утра, Алишир-бей. Надеюсь, ты хорошо отдохнул? – начал Осман обманчиво мягким тоном. Он указал на место напротив себя. – Присаживайся. У нас будет интересный sohbet (сохбет – беседа, разговор).
Алишир сел.
– Осман-бей, я… я не знаю, что наговорил тебе этот презренный…
– Он наговорил достаточно, – перебил его Осман, и его голос стал холодным как сталь. Он бросил на стол перед Алиширом крошечный свиток, снятый с лапки голубя. – Это тебе знакомо? Знак твоего хозяина, Филарета.
Алишир-бей побледнел как полотно и съежился. Вся его напускная бравада исчезла.
– Я… я был вынужден! – зашептал он. – Они угрожали моей семье, моему племени! Филарет всемогущ! Ему нельзя перечить!
– Мне можно, – отрезал Осман. – И сейчас у тебя есть выбор. Ты можешь умереть здесь и сейчас как трусливый hain (хаин – предатель). И поверь, я расскажу всем тюркским беям, как ты продался византийцам. Твое имя будет проклято. Либо… ты можешь спасти свою никчемную жизнь. И даже свое положение.
В глазах Алишира блеснула надежда.
– Что… что я должен делать?
– Ты станешь моим шпионом, Алишир, – сказал Осман. – Двойным шпионом. Ты вернешься к себе и продолжишь делать вид, что служишь Филарету. Ты будешь передавать ему информацию. Но информацию, которую дам тебе я. Ты станешь моим ртом, моими ушами в их стане.
Ты расскажешь мне о каждом их шаге, о каждом их плане. И если ты хоть раз попытаешься меня обмануть… я уничтожу тебя и все твое племя. А теперь скажи мне, ты kabul ediyor musun (кабул эдиёр мусун – ты согласен)?
Алишир-бей, дрожа, рухнул на колени.
– Согласен, Осман-бей! Клянусь чем угодно, согласен! Только сохрани мне hayat (хаят – жизнь)!
– Жизнь нужно заслужить, – холодно бросил Осман. – Уведите его. Пусть ждет моих указаний.
Ловушка для волка
Когда Алишира увели, Осман повернулся к Акче Кодже.
– Теперь ловушка. Как нам ее поставить, наставник?
Акче Коджа хитро прищурился.
– Знание, Осман-бей, – это как река. Если ее перекрыть, она найдет другую дорогу. Предатель в нашем лагере – это канал, по которому утекает информация к Филарету. Мы должны подсунуть ему такую информацию, чтобы по ее течению понять, откуда она вытекла.
– Говори яснее, Акче-ага.
– Мы сделаем вот что. Мы распустим три разных слуха о нашем следующем шаге. Слухи должны быть правдоподобными, но ложными. Например… – старик задумался. – Первое: мы готовим набег на византийскую крепость Кёпрюхисар на севере. Об этом будешь знать только ты, я, Конур и Тургут.
Второе: мы собираемся заключить союз с Садык-беем (тем, что в списке Филарета) и вместе ударить по Инегёлю. Об этом мы «по секрету» расскажем Аксунгару, Бамсы и Джеркутаю.
И третье: мы готовимся переправить захваченное золото в безопасное место, в горные пещеры, и ты сам поведешь отряд. Об этом мы доверим знать только нескольким новым воинам, вроде Борана, и паре старых, проверенных стражников.
Осман понял гениальную простоту плана.
– И мы скажем нашему новому «другу» Алиширу, чтобы он через своих людей внимательно слушал, какой из этих планов дойдет до Филарета. Какой слух Филарет сочтет правдой и начнет действовать, тот и укажет нам на круг, в котором сидит köstebek (кёстебек – крот, шпион).
– Именно! – удовлетворенно кивнул Акче Коджа. – Мы сузим круг поиска. И тогда охота станет проще.
Дни ожидания и отравленные мысли
План был приведен в действие. Три ложных слуха были аккуратно запущены в нужные «круги». Алишир-бей со своим отрядом, нагруженный подарками и заверениями в вечной дружбе, покинул стойбище Кайы.
Вместе с ним, под видом почетного эскорта, поехали двое верных людей Османа, чтобы поддерживать связь и следить за двойным агентом.
Наступили самые тяжелые дни. Дни ожидания. Внешне жизнь в стойбище текла как обычно: воины тренировались, пастухи пасли стада, женщины занимались хозяйством. Но внутри Османа все было иначе. Он продолжал играть свою роль – советовался с Тургутом о подготовке к набегу на Кёпрюхисар, обсуждал с Бамсы детали союза с Садык-беем, отдавал распоряжения Борану по поводу охраны «золота».
И каждый раз, глядя в честные глаза своих воинов, он чувствовал укол совести. Он был вынужден обманывать тех, кто доверял ему безгранично. Но другого çare (чаре – выход, средство) у него не было.
Он стал замечать мелочи, на которые раньше не обращал внимания. Как кто-то отводит взгляд. Как двое воинов замолкают, когда он подходит. Это была паранойя? Или его инстинкты, обостренные до предела, действительно улавливали что-то?
Он чувствовал себя врачом, который знает, что тело его пациента поражено страшной болезнью, но не может найти опухоль. И эта болезнь медленно убивала их kardeşlik (кардешлик – братство).
Весть, что холоднее зимнего ветра
На пятый день ожидания, когда нервы были натянуты как тетива лука, прискакал гонец от людей, следивших за Алиширом. Он передал Осману небольшой кожаный мешочек. Внутри был клочок пергамента. Осман развернул его в своем шатре. Рядом стоял только Акче Коджа.
Текст был коротким, написанным рукой Алишира. «Хозяин получил донесение. Он верит, что вы собираетесь заключить союз с Садык-беем и вместе напасть на Инегёль. Он уже отправил приказ текфуру Инегёля готовить засаду и укреплять крепость. Он также отправил гонца к Садык-бею с угрозами и новыми обещаниями, чтобы предотвратить ваш союз».
Осман медленно опустил пергамент. Воздух в шатре, казалось, застыл и стал ледяным.
Второй слух. Слух, который он доверил только троим: Аксунгару, Бамсы и Джеркутаю.
Акче Коджа посмотрел на Османа. В глазах старика плескался ужас.
– Не может быть… – прошептал он. – Бамсы?.. Верный, как скала, Бамсы? Или молодой, пылкий Джеркутай? Нет… Нет! Только не…
Осман молчал. Он не хотел верить. Его разум отказывался принимать эту чудовищную правду. Он поднял глаза на Акче Коджу, и старый воин увидел в них такую боль, какую не видел никогда прежде.
– Аксунгар, – выдохнул Осман.
Имя прозвучало в тишине шатра как приговор.
Нет… Только не это… Друзья, я писал эти строки, и у меня самого мурашки бежали по коже. Аксунгар. Герой, которого они с таким трудом спасли из плена. Брат Конура. Неужели это он?! Как? Почему?
Был ли он сломлен в плену? Или его заставили? Или это какая-то еще более чудовищная ошибка и дьявольская игра Филарета?
Я не знаю, что и думать. Это… это просто невероятный удар. Как Осман поступит с этой информцией? Что он скажет Конуру? Эта тайна может взорвать племя Кайы изнутри.
Я обещаю, 16-я часть будет одной из самых эмоциональных и тяжелых. Мы должны узнать правду.