Глава 3
Стрельцов сидел у себя в кабинете, уставившись на фотографии неизвестного наблюдателя. Глаза слезились от недосыпа, а на щеках проступила двухдневная щетина. От третьей чашки кофе во рту стоял горьковатый привкус, но это было единственное, что поддерживало его в рабочем состоянии.
— Сергей, глянь-ка, — он подвинул снимки Лебедеву. — Узнаёшь машину?
Лебедев взял фотографию, поднеся ближе к свету:
— Похоже на "Ауди" последней модели. Дорогая игрушка.
— И человек непростой, — Стрельцов потер красные глаза. — Одежда, часы на руке — всё говорит о деньгах.
Он откинулся в кресле, и оно отозвалось протяжным скрипом. Старое, как и вся мебель в отделе. Стрельцов посмотрел в окно — хмурое ноябрьское небо, голые ветви деревьев. Тоска.
— Знаешь, — вдруг оживился он, хлопнув ладонью по столу, — а давай-ка устроим им маленький спектакль. Наживку закинем.
Лебедев вопросительно поднял бровь:
— Какую наживку?
— Завещание. Точнее, слух о нем, — глаза Стрельцова загорелись тем особым блеском, который появлялся у него только в моменты озарения. — Банковская ячейка! Представь: мы звоним каждому из наследников и сообщаем, что в банке нашлась ячейка профессора с важными документами.
— И что нам это даст?
Стрельцов улыбнулся, крутя в руках карандаш:
— Кто сильнее всех заинтересуется? Кто примчится первым? Как будут себя вести? К тому же, — он понизил голос, словно делясь секретом, — пока они будут там, мы спокойно обыщем дом. Без любопытных глаз.
***
Антонина Яровая нервно теребила нитку жемчуга на шее. Она пришла раньше всех и теперь стояла у окна банковского офиса, наблюдая за подъезжающими машинами. Когда появилась Елена, женщина едва заметно напряглась.
— Антонина, — кивнула Елена, держа в руках увесистую папку с документами. — Не ожидала тебя здесь увидеть.
— Почему же? — холодно ответила вдова. — Я всё-таки жена Виктора.
Елена хотела что-то возразить, но в этот момент в дверях показался запыхавшийся Марк. Его обычно безупречный вид был нарушен — галстук сбился набок, а на лбу выступили капельки пота.
— Опаздываешь, как всегда, — заметила Елена с плохо скрываемым раздражением.
— Пробки, — коротко бросил Марк, одёргивая пиджак. — Что-нибудь уже известно?
— Ждем представителя банка, — ответила Антонина, не глядя на пасынка.
В воздухе повисла неловкая пауза. Трое людей, связанных семейными узами, но таких чужих друг другу, стояли, избегая смотреть в глаза.
— Полагаю, отец не сообщал тебе о банковской ячейке? — Елена прервала молчание, обращаясь к Антонине.
— Нет, — вдова поджала губы. — А тебе, конечно, всё рассказывал?
— Не всё, — тихо ответила Елена, — но достаточно.
— Давайте без этих семейных сцен, ладно? — раздраженно вмешался Марк. — Мы все здесь по одной причине.
— Да, — Елена посмотрела ему прямо в глаза. — Интересно, какой?
Их перепалку прервал появившийся сотрудник банка:
— Добрый день. Прошу пройти в конференц-зал. Представитель полиции уже ожидает вас.
***
В это время Стрельцов был в доме профессора. Он действовал методично, проверяя каждый сантиметр пространства, где могла быть спрятана шкатулка. Кабинет, спальня, библиотека — всё казалось бесперспективным.
Он остановился посреди комнаты, вытирая пот со лба. Старинный дом хранил тепло, несмотря на осеннюю прохладу за окнами. Оглядевшись, Стрельцов остановил взгляд на простом деревянном шкафу в углу кабинета. Что-то не насторожило Стрельцова. Этот шкаф казался слишком обыденным в отличие от остальной изысканной мебели. Казалось, что он здесь оказался случайно.
— Нелогично, — пробормотал Стрельцов. — Слишком нелогично для такого эстета, как профессор.
Он подошел к шкафу, провел рукой по дереву. Обычная мебель, таких тысячи в домах по всей стране. Но что-то не давало ему покоя. Стрельцов опустился на колени, заглянул под шкаф, затем осмотрел боковые стенки. Ничего.
В отчаянии он постучал по задней стенке шкафа и услышал легкое различие в звуке.
— Вот ты где, — прошептал он, ощупывая заднюю панель.
Пальцы нащупали едва заметную щель. Стрельцов достал перочинный нож, аккуратно провел им по контуру. Внезапно что-то щелкнуло, и небольшая часть задней стенки подалась вперед.
Сердце забилось чаще. Нащупав что-то мягкое, он вытащил это. Это была шкатулка из карельской березы, завернутая в темно-синий бархат.
Его руки почти дрожали, когда он ставил находку на стол. Шкатулка была настоящим произведением искусства — теплое дерево с причудливым узором, искусно выполненные бронзовые накладки, маленький замочек.
Ключа не было, но Стрельцов не зря провел годы в оперативной работе. Несколько манипуляций скрепкой — и замок поддался.
Внутри лежала стопка документов. Сверху — конверт с надписью "Завещание". Стрельцов аккуратно развернул бумаги.
"Я, Яровой Виктор Семенович... завещаю..."
Он быстро пробежал глазами текст, и удивление отразилось на его лице. Основная часть коллекции отходила городскому музею. Дом оставался вдове пожизненно. А большая часть денежных средств направлялась на благотворительность, с небольшими суммами для Елены и Марка.
Под завещанием лежал еще один конверт с надписью "Моим наследникам".
Стрельцов колебался. Чтение личной корреспонденции без ордера... но дело о возможном убийстве перевешивало формальности. Он вскрыл конверт и начал читать.
С каждой строчкой его брови поднимались всё выше. Письмо раскрывало тайну десятилетней давности — автомобильную аварию, в которой погиб друг профессора. За рулем был пьяный Марк, но Яровой использовал свое влияние, чтобы скрыть правду. Погибший был дорог Елене — возможно, любовные отношения? Профессор просил прощения за своё молчание и объяснял, почему завещал деньги на благотворительность для жертв ДТП.
— Чёрт возьми, — выдохнул Стрельцов, опускаясь в кресло профессора.
Он достал телефон и набрал номер:
— Сергей, я нашел. И тут такое... — он запнулся, глядя на фотографии разбитой машины из второго конверта. — В общем, у нас появился очень веский мотив для убийства.
Стрельцов положил трубку и задумчиво посмотрел на документы перед собой. Старые семейные тайны, скрытая вина, ложь, длиною в десять лет. И всё это время профессор носил это бремя, пытаясь искупить чужую вину своим молчанием.
В памяти всплыли слова Михаила Петровича: "Виктор был хорошим человеком". Стрельцов медленно кивнул:
— Хорошим. Возможно, слишком хорошим для этого мира.
Предыдущая глава 2:
Глава 4: