Глава 2
На следующее утро Стрельцов вызвал в отдел домработницу профессора — Зинаиду Петровну Карпову, женщину лет шестидесяти с усталым, но внимательным взглядом.
— Я работала у профессора почти пятнадцать лет, — начала она после стандартных вопросов. — Хороший был человек, справедливый. Платил всегда вовремя, не то, что некоторые.
— Что происходило в доме в последнее время. Были ли какие-то странные события или посетители?
Зинаида Петровна неопределенно пожала плечами:
— Да как сказать... Профессор в последнее время был какой-то встревоженный. Все время в кабинете сидел, бумаги перебирал. С Антониной Владимировной они то и дело шептались о чем-то.
— А дети профессора часто бывали в доме?
— Елена Викторовна заходила регулярно, они с отцом подолгу беседовали. А вот Марк Сергеевич... — она замялась. — Он появлялся редко, но когда приходил, всегда были какие-то разговоры на повышенных тонах. Особенно в последние месяцы.
— О чем они спорили?
— Да всё о коллекции этой. Марк всё настаивал, что нужно продать хотя бы часть, говорил, что у него какие-то финансовые трудности. А профессор ни в какую — это, мол, наследие, его жизнь, не для продажи.
Стрельцов сделал пометку в блокноте.
— Зинаида Петровна, вы были в доме накануне смерти профессора?
Женщина кивнула:
— Была, как обычно. Ушла около пяти вечера.
— Вы не заметили ничего необычного в тот день?
Она помолчала, словно что-то вспоминая:
— Знаете, был один момент... Я убиралась на втором этаже, а из кабинета профессора донеслись голоса. У него кто-то был. Они довольно громко разговаривали. Я не прислушивалась специально, но речь шла о какой-то шкатулке.
Стрельцов подался вперед:
— Шкатулке?
— Да, он говорил что-то вроде: "Шкатулка всё ещё у меня, и никто не знает, где она". Или что-то в этом роде. Потом был телефонный звонок, и я ушла на кухню.
— С кем он разговаривал, не знаете?
— Не видела, дверь была закрыта. Но голос был мужской.
***
После домработницы Стрельцов встретился с Дарьей Климовой — секретарем профессора из университета. Молодая женщина с аккуратно собранными в пучок волосами говорила четко и по существу.
— Виктор Семенович в последние недели работал над чем-то личным, — рассказала она. — Обычно он диктовал мне материалы для своей новой книги, но в тот период попросил не беспокоить его и отменил несколько встреч.
— Он не объяснял причины?
— Нет, но он несколько раз разговаривал по телефону с дочерью. Просил ее приехать, говорил, что нужно срочно обсудить какое-то важное дело. А за день до его смерти, он выглядел особенно обеспокоенным. Пытался дозвониться до Елены Викторовны, но она не брала трубку.
— А с пасынком он контактировал?
— Марк приходил в университет днем. Они говорили в кабинете профессора около получаса. Разговор был напряженным — когда Марк выходил, он был очень раздражен.
Стрельцов сделал еще одну пометку:
— Что вы знаете об антикварной коллекции профессора?
Дарья пожала плечами:
— Только то, что она очень ценная. Виктор Семенович только один раз упомянул, что самые ценные предметы хранит отдельно, в каком-то особом тайнике.
***
Университетский коллега профессора Ярового был следующим, кого опрашивал Стрельцов. Григорий Алексеевич Савин — пожилой историк с аккуратно подстриженной седой бородкой и внимательным взглядом. Он устало опустился на стул:
— Мы с Виктором знакомы больше сорока лет. И я один из немногих, кто знал все о его коллекции.
— Всё ли? — усомнился Стрельцов. — Мне кажется, у профессора Ярового было немало секретов.
Савин грустно улыбнулся:
— У каждого коллекционера есть свои тайны, майор. Но Виктор доверял мне. Знаете, в его коллекции была одна особенная вещь — старинная шкатулка карельской березы, с бронзовыми накладками. Фамильная реликвия, доставшаяся ему от деда.
— Что в ней особенного?
— Шкатулка имела двойное дно и секретный механизм. Виктор часто говорил, что самые важные документы хранит именно там. В последние годы он показывал ее только близким.
— Когда вы видели эту шкатулку в последний раз?
Савин задумался:
— Лет пять назад, не меньше. Однажды я спросил о ней, и Виктор ответил уклончиво, что хранит ее в надежном месте.
— И вы не знаете, где именно?
— Нет. Но если эта шкатулка действительно содержала завещание... — он не закончил фразу, выразительно посмотрев на следователя.
***
Стрельцов вышел из управления и решил еще раз осмотреть дом профессора. У забора соседнего дома пожилой мужчина сгребал опавшие листья.
— Добрый день, — обратился Стрельцов, подойдя к ограде. — Вы сосед профессора Ярового?
Мужчина выпрямился, опираясь на грабли. На вид ему было около шестидесяти пяти, крепкое телосложение выдавало в нем бывшего спортсмена или военного.
— Михаил Петрович Гуляев, — представился он, оценивающе глядя на Стрельцова. — А вы, должно быть, из полиции?
— Майор Александр Стрельцов, следственный комитет. Расследую обстоятельства смерти профессора Ярового.
— Так это правда не несчастный случай? — Гуляев бросил грабли и подошел ближе к ограде. — Я так и говорил Антонине.
— Вы хорошо знали профессора?
— Двадцать лет соседями были. Я раньше в милиции работал, участковым. Ушел в отставку в девяносто восьмом. — Он помолчал. — Виктор Семенович был хорошим человеком. Не из тех, кто падает с лестницы по неосторожности.
Стрельцов внимательно посмотрел на собеседника:
— А из каких же?
— Из осторожных. Он даже в гололед ходил, как кошка — аккуратно, не спеша. И дом свой знал как свои пять пальцев. — Гуляев помедлил. — Вы зайдете? Есть о чем поговорить, думаю.
***
В скромной, но уютной гостиной дома Гуляевава Стрельцов обратил внимание на фотографии на стене — старые черно-белые снимки в милицейской форме и более новые, где Михаил Петрович был в деловом костюме.
— После милиции я не сидел без дела, — заметил хозяин, проследив за взглядом майора. — Работал в службе безопасности банка, потом открыл небольшое охранное агентство. Сейчас уже закрыл его, но связи остались. Иногда помогаю людям решать проблемы... в рамках закона, разумеется.
— "Решатель вопросов"? — уточнил Стрельцов.
Громов усмехнулся:
— Можно и так сказать. Люди часто не знают, куда обратиться со своими бедами. А я знаю нужных людей и правильные способы.
— И профессор Яровой обращался к вам за помощью?
— Было дело, — кивнул Гуляев. — Месяца три назад. Очень переживал за свою коллекцию. Говорил, что кто-то пытается заполучить ее любой ценой.
— Он называл имена?
— Нет, но я сам провел небольшое расследование. — Гуляев поднялся и достал из ящика стола папку. — Вот, фотографии человека, который несколько раз наблюдал за домом профессора. Я не успел выяснить, кто он, но передал снимки Виктору Семеновичу. Тот очень встревожился.
Стрельцов взял фотографии — мужчина средних лет в дорогом пальто и темных очках. Он стоял возле черного автомобиля и внимательно рассматривал дом профессора. На другом снимке тот же человек разговаривал по телефону, держась в тени деревьев на противоположной стороне улицы.
Предыдущая глава 1:
Глава 3: