Дорогие читатели! Некоторые картинки можно листать, нажима на стрелочку сбоку.
Глава 1
Майор Стрельцов устало потер глаза, глядя на фотографии с места происшествия. Снимки были сделаны с профессиональной тщательностью, но от этого не становились менее тягостными. На них пожилой мужчина в домашнем халате лежал у подножия широкой деревянной лестницы старинного особняка. Седая голова неестественно вывернута, очки с треснувшими стеклами валялись в стороне.
Профессор Виктор Яровой, семидесяти двух лет. Историк, коллекционер, почётный гражданин города. Предварительная причина смерти — перелом шейных позвонков в результате падения с лестницы. Казалось бы, что тут добавить? Очевидный несчастный случай. Вот только вдова, Антонина Яровая, так не считает.
— Я уверена, что это не несчастный случай, — говорит она, сидя в кабинете Стрельцова. Держится ровно, спокойно, взгляд прямой — ни дрожи в голосе, ни суеты в руках. — Виктор Семёнович накануне говорил, что закончил работу над завещанием.
«Вот так и живёшь: всё будто бы ясно, всё складывается — а потом одна деталь заставляет посмотреть на происходящее с другой стороны. И слова Антонины — совсем не пустой звук», — подумал Стрельцов, глядя на вдову.
— Он хранил документы в своем кабинете, в сейфе за книжной полкой, — продолжала Антонина. Но когда я проверила после... после случившегося — сейф был открыт, а завещания там не оказалось.
Стрельцов внимательно смотрел на женщину. По документам ей 62 года, но выглядит она неплохо и говорит искренне. За 20 лет службы в органах он научился разбираться в людях и безошибочно определять искренность собеседника.
Антонина Яровая действительно была встревожена, и эта тревога казалась настоящей.
— Вы предполагаете, что кто-то мог проникнуть в дом? — спросил майор, делая пометки в блокноте.
— Не знаю. Возможно... — она помедлила. — Понимаете, отношения в нашей семье в последнее время были... напряженными.
Стрельцов поднял взгляд от блокнота:
— Расскажите подробнее.
— У Виктора Семеновича есть дочь от первого брака — Елена, и мой сын от первого брака — Марк. Они никогда особенно не ладили, но в последний год все стало совсем плохо. — Женщина достала из сумочки платок и промокнула уголки глаз. — Дело в том, что антикварная коллекция мужа очень ценная. Там есть редкие рукописи, старинные монеты, иконы... По самым скромным оценкам — миллионы.
***
На следующее утро Стрельцов был в доме профессора.
— Когда вы обнаружили тело мужа? — спросил майор, осматривая помещение.
— Около семи утра. Я проснулась и увидела, что Виктора нет рядом. Спустилась вниз и... — голос Антонины дрогнул. — Он лежал там, у лестницы. Я сразу вызвала скорую, но было уже поздно.
— А что насчет других людей в доме?
— В тот вечер никого не было. Мы живем вдвоем… Жили… Дети давно выросли и имеют собственное жилье.
Стрельцов подошел к окну. Ухоженный сад с беседкой и небольшим прудом выглядел как красивая декорация. Но он был живой. Небольшой осенний ветерок поднимал над землей разноцветные листья, и они, кружась в своем танце, плавно опускались снова на землю, а другие опускались на воду в пруду.
— Кто имеет доступ к дому? У кого есть ключи?
— У Елены и Марка есть ключи. И еще у домработницы — Зинаиды Петровны. Она приходит три раза в неделю.
Майор сделал пометку в блокноте.
— Мне нужно встретиться с ними со всеми. И я хотел бы взглянуть на коллекцию профессора.
***
Хранилище коллекции пряталось в самом сердце старого дома — в подвале. Там когда-то был просто унылый склад, а теперь… мини-музей! Тяжелая дубовая дверь со скрипом приоткрылась — и вот он, мир сокровищ. Стеклянные витрины, подсвеченные мягким желтым светом, манили к себе, словно обещали разгадать чью-то давнюю тайну.
Чего там только не было! Вот возле самого входа — древние монеты, потемневшие от времени и от прикосновений десятков поколений. В другой витрине — медали, каждая как целая эпоха на бархатном ложе. Книги — с золотым обрезом, некоторые чуть ли не рассыпались от преклонного возраста. А дальше — маленькие, почти игрушечные статуэтки и сияющие серебряные оклады икон… Фантастика!
Стрельцов застыл — такого он не видел никогда. Он даже как-то позабыл, зачем сюда пришёл.
— Знаете, а Виктор Семёнович собирал всё это больше сорока лет, – с заметной гордостью сказала Антонина. Сейчас она улыбалась по-особенному, чуть заговорщически. — Он был настоящим знатоком русского антиквариата! Даже из московских музеев приезжали к нему — советоваться, узнавать, спорить… А ведь это, согласитесь, признание!
— Кто-нибудь интересовался покупкой коллекции?
— Постоянно. Особенно в последние годы, когда Виктор Семенович стал подумывать о передаче части экспонатов в музеи. — Она замялась. — Был один настойчивый человек, Сергей Злобин. Представитель какого-то частного фонда. Он предлагал очень крупную сумму за всю коллекцию целиком, но муж отказался.
Стрельцов обратил внимание, что на одной из витрин стекло было недавно заменено — оно отличалось от других более новым креплением.
— Здесь была кража?
— Небольшой инцидент месяц назад. Ничего не пропало, но кто-то разбил витрину. Виктор Семенович предположил, что это могла быть Зинаида, случайно задела во время уборки. Хотя она все отрицала.
***
Следующие несколько дней Стрельцов провел, опрашивая близких профессора Ярового. Картина постепенно вырисовывалась, и она была далека от первоначального предположения о несчастном случае.
Елена Яровая, 45 лет, преподаватель университета, дочь от первого брака. Холодная, сдержанная женщина с острым взглядом.
— Отец всегда говорил, что основная часть коллекции должна перейти мне, — сказала она, сидя в кабинете Стрельцова. — Это было его принципиальное решение. Марк никогда не интересовался искусством, он просто хочет все продать.
Марк Валентинов, 38 лет, предприниматель, сын Антонины от первого брака. Энергичный, уверенный в себе мужчина, с легким пренебрежением отнесшийся к вопросам следователя.
— Послушайте, майор, я не знаю, что там наплела Елена, но коллекция — это семейное достояние. Отчим никогда бы не оставил все только ей. У меня свой бизнес, мне не нужны эти старые книжки и монетки, но вопрос справедливости никто не отменял.
Оба отрицали свое присутствие в доме в ночь смерти профессора, оба имели ключи, и у обоих были сложные отношения с покойным.
Когда дверь за Марком закрылась, в кабинет вошел капитан Лебедев — молодой сотрудник, недавно переведенный в отдел.
— Товарищ майор, а вы заметили, как они оба избегают говорить о завещании? — спросил он.
Стрельцов задумчиво постучал карандашом по столу.
— Заметил. И знаешь что? Пора нам провести небольшое наблюдение...
Этим же вечером Стрельцов с Лебедевым, взяв служебную старенькую «Копейку», предназначенную именно для таких случаев, стояли напротив дома профессора.
Прошло два часа, прежде чем к дому подъехал дорогой черный внедорожник. Из него вышел Марк и быстро скрылся в доме.
— Интересно, — пробормотал Стрельцов. — Он сказал, что не появляется в доме с похорон.
Через полчаса к дому подошла женщина, в которой они узнали Елену. Она огляделась по сторонам, достала ключ и тоже вошла внутрь.
— А вот это уже очень интересно, — Стрельцов выпрямился в кресле. — Похоже, у нас назревает семейная встреча, о которой никто не предупредил вдову.
Минут через десять они услышали приглушенные крики из дома. А через минуту дверь распахнулась, и оттуда выскочил Марк, на ходу застегивая куртку. За ним выбежала Елена, что-то крича ему вслед. В руках у нее что-то было.
— Пора вмешаться, — решил Стрельцов, выходя из машины.
Стрельцов и Лебедев быстро перехватили Марка и Елену на подъездной дорожке. В руках женщины была старая папка с бумагами. Она прижимала папку к груди.
— Добрый вечер, — Стрельцов быстрым шагом подошел к ним, на ходу раскрывая свое удостоверение.
— Капитан Лебедев, следственный комитет— представился Лебедев, тоже показывая свое удостоверение.
— Потрудитесь объяснить нам так, чтобы мы поняли, что вы вдвоем делаете здесь?
— Я... мне нужно было забрать свои рабочие материалы, — пробормотала Елена, пытаясь придать голосу уверенность. — Отец хранил часть моих исследований.
— А вы, Марк Сергеевич? — Стрельцов перевел взгляд на мужчину. — Какая необходимость привела вас в дом в десять вечера? Тоже за рабочими материалами?
Марк усмехнулся, пытаясь скрыть нервозность:
— Мне нужно было поговорить с Еленой. Узнал, что она собирается сюда, вот и решил встретиться на нейтральной территории. Семейные дела, знаете ли.
— Судя по крикам, которые мы слышали, разговор был не из приятных, — заметил Лебедев.
— Послушайте, майор, — Марк сделал шаг вперед, — мы с сестрой...
— Сводной сестрой, — резко поправила его Елена.
— ...с Еленой Викторовной, — с нажимом продолжил Марк, — имеем право находиться в доме нашего отца. У нас есть ключи, и мы ничего не нарушаем.
Стрельцов кивнул на папку в руках Елены:
— Что это за документы?
— Мои личные бумаги, — слишком быстро ответила женщина. — Черновики статей, заметки для монографии.
— Не возражаете, если я взгляну? — Стрельцов протянул руку.
После секундного колебания Елена неохотно передала папку. Майор открыл ее и увидел стопку пожелтевших от времени листов с рукописными заметками.
— Это дневники отца, — нехотя призналась Елена. — Он вел их много лет. Я хотела... я должна сохранить их.
— А почему из-за них возник конфликт?
— Потому что она роется в вещах отчима без разрешения Антонины! — выпалил Марк. — Мама даже не знает, что она здесь.
Елена с презрением посмотрела на сводного брата:
— А ты, конечно, пришел сюда с ее благословения? Не лицемерь, Марк. Ты искал завещание, как и всегда.
Стрельцов захлопнул папку и вернул ее Елене.
— Думаю, нам всем стоит продолжить этот разговор завтра, в более подходящей обстановке. А сейчас я попрошу вас обоих покинуть дом. Капитан Лебедев проследит за этим.
Глава 2: