Merhaba, друзья мои!
Сегодня я приглашаю вас не просто прочесть очередную главу, а прожить ее вместе с нашими героями. Я выполнил вашу просьбу и сделал эту часть длинной, насыщенной, чтобы вы могли с головой окунуться в хитросплетения нашей истории.
Нас ждет не просто битва, а сложнейшая операция, где от каждого слова, каждого движения зависит всё. Мы услышим, как по-разному говорят и думают наши герои, почувствуем их страх, надежду и ярость.
И, конечно, в конце нас ждет поворот, который, я надеюсь, заставит вас ахнуть. Итак, караван с золотом уже в пути. Ловушка Османа готова захлопнуться.
Последние приготовления перед охотой
Два дня стойбище Кайы жило в лихорадочном, но тихом напряжении. Женщины и дети чувствовали – готовится что-то важное. Мужчины, не участвующие в вылазке, с удвоенной силой патрулировали границы лагеря.
А в шатре Османа, самом большом в oba (оба – кочевой лагерь), до поздней ночи горел огонь. Там, над грубой картой, нарисованной углем на выделанной шкуре, склонились те, кому предстояло совершить невозможное.
– Значит, так, – Осман в последний раз обводил пальцем узкое ущелье Орлиное Гнездо. Его голос был спокоен, но в этой тихой воде чувствовалась глубина и стальная воля. – План состоит из трех частей. Первая – «Камнепад». Вторая – «Дождь из стрел». Третья – «Объятия волка». Важно, чтобы все сработало как часы. Малейшая hata (хата – ошибка) – и мы не только потеряем людей, но и раскроем наш союз с Кёсе Михалом.
– «Камнепад» – это моя забота, Осман-бей, – прогудел Тургут, могучий воин, чьи руки могли согнуть подкову. – Мы с моими ребятами подготовим завал на обоих концах ущелья. Как только голова каравана войдет, мы обрушим скалы на выходе. А когда хвост скроется за поворотом – запечатаем вход. Они окажутся в мышеловке.
– Хорошо. Но сделайте это так, чтобы выглядело как естественный обвал, – уточнил Осман. – Пусть несколько камней упадут на дорогу еще до их прихода.
– А мы устроим им огненный yağmur (йамур – дождь), – азартно блеснул глазами молодой Джеркутай, лучший лучник племени. Его речь была быстрой, порывистой, как горный ручей. – Склоны ущелья крутые, мы займем позиции наверху. Пока они будут приходить в себя от камнепада, наши стрелы найдут свои цели. Мы внесем панику в их ряды!
– Твоя задача, Джеркутай, – мягко, но настойчиво поправил его Осман, – не перебить их всех. Твоя задача – посеять panik (паник – паника) и лишить их командиров. Цельтесь в офицеров и знаменосцев. Обычные солдаты, оставшись без руководства, не будут драться до последнего. Нам нужны пленные. И нам нужны те, кто сбежит и расскажет «правильную» историю.
– А когда начнется паника, в дело вступят «объятия волка», – мрачно закончил Конур. Его голос был глухим, в нем все еще жила боль утраты, но теперь она смешалась с холодной яростью. – Мы с тобой, бей, и с остальными воинами ударим с фланга, из укрытий. И сомнем их. Я хочу лично взглянуть в глаза тем, кто вез para (пара – деньги) на мучения моего брата.
Осман посмотрел на каждого. На могучего и прямолинейного Тургута. На пылкого и азартного Джеркутая. На одержимого жаждой справедливости Конура. У каждого был свой стиль, свой голос, своя правда. И его задача как лидера – направить все эти ручьи в одно мощное русло.
– Запомните, – сказал он в наступившей тишине. – Наша главная цель – не золото и не месть. Наша главная hedef (хедеф – цель, мишень) – это разум Филарета. Мы должны посеять в нем семя сомнения в его вернейшей пешке, Константине. Мы должны заставить его поверить, что его собственный человек его предал. Поэтому после боя начнется самое важное.
Ущелье орлиное гнездо: тишина перед бурей
Ущелье полностью оправдывало свое название. Узкое, извилистое, со скалистыми стенами, взмывающими в небо, оно и впрямь было похоже на каменную ловушку. В вышине, едва различимые глазом, кружили орлы.
Воздух был чист и прозрачен, пахло нагретыми солнцем камнями и редкими соснами, цеплявшимися за неприступные склоны. Воины Османа, числом не более сорока, уже заняли свои позиции. Они слились с местностью, превратившись в невидимок, в духов этих гор.
Осман лежал на вершине утеса вместе с Конуром, наблюдая за дорогой внизу. Напряжение было почти физически ощутимым. Вчерашний план, такой четкий и ясный на выделанной шкуре, здесь, перед лицом суровой реальности, казался хрупким и уязвимым. Слишком много «если».
Если византийцы пошлют вперед разведку. Если охрана каравана окажется опытнее, чем они думали. Если кто-то из его людей дрогнет. Осман чувствовал, как по его спине струится ter (тер – пот), и дело было не только в полуденном зное.
– Они идут, – прошептал Конур, его зрение было острее, чем у орла.
Осман припал к краю утеса. Вдалеке показалось облачко пыли. Оно медленно росло, и вскоре из него выделилась длинная вереница всадников и нескольких крытых повозок. Караван. Сердце гулко ухнуло в груди и забилось быстрее. Охота началась. Он глубоко вздохнул, стараясь унять волнение.
В его сознании всплыли слова шейха Эдебали, его тестя и духовного наставника: «Гнев, Осман, – это дикий конь. Если ты не оседлаешь его, он понесет тебя в пропасть. Но если ты станешь его efendi (эфенди – господин, хозяин), он домчит тебя до любой цели». Сейчас его целью была победа. Хитрая, умная, расчетливая победа.
Камнепад, дождь из стрел и объятия волка
Караван втянулся в ущелье. Впереди ехал отряд всадников, затем три крытые повозки, очевидно, с самым ценным грузом, и замыкал шествие арьергард. Византийские воины выглядели самоуверенно. Они были на своей земле, на охраняемом маршруте. Никто из них не смотрел наверх, на скалы, где за каждым камнем их ждала ölüm (ёлюм – смерть).
Когда последняя повозка скрылась за поворотом, Осман поднял руку. Это был сигнал. С оглушительным грохотом, от которого, казалось, содрогнулись сами горы, обрушился первый завал, отрезая каравану путь назад. Византийцы в замешательстве остановились, пытаясь понять, что произошло. И в этот момент со второго конца ущелья рухнул второй обвал, заперев их окончательно. Мышеловка захлопнулась.
Не успели они прийти в себя, как с неба полился смертоносный дождь. Стрелы Джеркутая и его лучников свистели, находя свои цели. Всадники падали с коней, офицеры хватались за грудь, паника начала распространяться, как огонь по сухой траве. Солдаты беспорядочно метались по узкому проходу, не понимая, откуда исходит угроза.
И тогда, когда хаос достиг своего пика, Осман отдал последний приказ.
– Allah с нами! В атаку!
С яростным кличем, который эхом отразился от скал, воины Кайы ринулись вниз. Это было похоже на то, как стая волков нападает на стадо растерянных овец. Бой был коротким и жестоким.
Воины Османа действовали слаженно и беспощадно. Через десять минут все было кончено. Большая часть охраны была перебита, остальные, бросив оружие, молили о пощаде.
Самая важная часть плана: театр для одного зрителя
Победа! Но Осман не дал своим воинам поддаться эйфории.
– Тургут, проверь повозки! Конур, отбери из пленных одного офицера и пару солдат. Остальных… – он сделал паузу, – свяжите. Джеркутай, Боран, соберите все византийские знамена и оружие. Ничего нашего здесь остаться не должно!
Вскоре Тургут доложил, что в повозках действительно сундуки с золотом и серебром. Много золота. Но Османа сейчас интересовало не это. Он подошел к дрожащему от страха византийскому офицеру.
– Ты хочешь жить? – спросил Осман.
– Да, господин, да! – залепетал тот.
– Тогда ты сделаешь в точности, как я скажу. Ты и двое твоих солдат. Мы вас «отпустим». Вы доберетесь до ближайшего поста людей Филарета и расскажете им, что на вас напал сам текфур Константин со своей личной гвардией. Что он решил присвоить золото себе. Ты все понял?
Офицер испуганно кивал.
– Но… но почему они мне поверят?
– Потому что ты им покажешь вот это, – Осман протянул ему навершие от знамени, которое его воины захватили в одной из прошлых стычек именно у людей Константина. – И потому что твои товарищи, прежде чем «умереть», успеют прокричать имя Константина.
И тут начался самый настоящий tiyatro (тиятро – театр). Осман приказал Конуру и Борану, которые хорошо знали греческий, переодеться в доспехи убитых византийцев. Затем, на глазах у пленного офицера и его двух солдат, они разыграли сцену.
Они подвели к обрыву двух других пленных, и те, по приказу Османа, перед тем как «упасть» (на самом деле, их просто столкнули на заранее подготовленный уступ ниже, где их потом подберут), громко прокричали: «Константин – предатель! За что, текфур?!».
Конур и Боран в это время нарочито громко обсуждали, как щедро их наградит текфур Биледжика за эту операцию.
Затем Осман повернулся к ошеломленному офицеру.
– Теперь беги. И расскажи все, что видел и слышал. Если соврешь хоть слово, я найду тебя и под землей. Твоя hayat (хаят – жизнь) в твоих руках.
Трое перепуганных византийцев, не веря своему счастью, бросились бежать. План по созданию лживой истории был запущен.
Золото дьявола и страшная находка
Воины Кайы быстро грузили сундуки с золотом на лошадей. Настроение было приподнятое. Операция прошла почти идеально. Они не потеряли ни одного человека. Они отомстили. Они получили огромное богатство. Они провернули гениальный план.
– Мы сделали это, Осман-бей! – радостно воскликнул молодой Боран. – Мы обвели вокруг пальца самого дьявола!
Осман кивнул, но улыбки на его лице не было. Он подошел к самой большой и богато украшенной повозке, в которой ехал начальник охраны каравана. Что-то в ней ему не нравилось. Какое-то шестое чувство, içgüdü (ичгюдю – инстинкт, чутье), заставляло его быть начеку.
– Тургут, вскрой эту повозку. Полностью.
Подняв полог, они увидели обычные вещи начальника охраны: оружие, сменную одежду, припасы. Но под всем этим, под двойным дном, обнаружился небольшой, окованный железом ларец. Он был заперт на сложный замок.
– Ломай, – коротко приказал Осман.
Когда крышка ларца поддалась, воины ахнули. Он был доверху набит не золотом. Он был набит свитками пергамента, скрепленными личной печатью Филарета. Осман взял один из них. Это были не просто письма. Это были списки. Подробные списки имен. И напротив каждого имени стояла пометка: «лоялен», «сомневается», «предатель – устранить».
И Осман с ужасом увидел в этих списках не только имена византийских текфуров, включая самого Константина (напротив него стояла пометка «использовать и устранить»), но и имена нескольких… тюркских беев, их соседей! А в самом конце, на отдельном листе, был еще один список – имена самых влиятельных людей в племени Кайы.
И напротив имени Акче Коджи стояла пометка: «старый лис, опасен, найти подход или уничтожить». А напротив имени самого Османа было написано всего одно слово: «Tehdit» (Техдит) – Угроза.
Но самое страшное было не это. Развернув самый большой свиток, они увидели карту. Это была детальная карта не только их региона, но и всей западной Анатолии. И на ней были нарисованы стрелы, обозначающие маршруты движения войск, места сбора сил.
И все эти стрелы в конечном итоге сходились в одной точке. Эта точка была далеко на западе, на берегу Мраморного моря. И называлась она… Константинополь.
Вы это видели?! Вы это поняли?! План Филарета – это не просто захват власти в регионе. Это полномасштабный государственный переворот с целью захвата столицы Византийской империи! И наши герои, думая, что ведут свою локальную войну, случайно вскрыли этот чудовищный заговор вселенского масштаба!
Золото, которое они захватили, было лишь малой частью цены, которую платил Филарет за верность своих пешек. Теперь у Османа в руках информация, которая может сжечь дотла не только его, но и половину Византии. Что он будет делать с этими списками? С этой картой?
Я не знаю, как вы, а я просто в шоке от такого поворота. Наш роман только что вышел на совершенно новый уровень! Скорее пишите, что думаете! А я уже бегу писать 13-ю часть, потому что теперь на кону стоит судьба не только племени Кайы, но и целых империй! İnanılmaz! (Инанылмаз! – Невероятно!)