Антарктида встретила Марию пронзительным ветром и слепящей белизной, от которой слезились глаза даже за тёмными очками. Она стояла на палубе экспедиционного судна "Полярная звезда", крепко держась за поручень, и чувствовала, как болезнь напоминает о себе знакомой волной тошноты. Таблетки от морской болезни не помогали — это была другая тошнота, та, что приходила вместе с химиотерапией и усталостью, которая накатывала даже после самого лёгкого усилия.
Но она была здесь. На краю света, в месте, где ступала нога лишь самых отчаянных путешественников.
— Впечатляет, не правда ли? — раздался голос сзади.
Мария обернулась и увидела мужчину лет тридцати пяти, с обветренным лицом и добрыми карими глазами. На нём была красная куртка с нашивкой "Гид экспедиции".
— Алексей, — представился он, протягивая руку в толстой перчатке. — Веду группу уже пятый год. А вы, кажется, новичок в полярных широтах?
— Мария. И да, первый раз так далеко от дома, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал бодро, хотя слабость в ногах усиливалась.
Корабль причалил к берегу Антарктического полуострова в заливе Неко. Мария надела спасательный жилет поверх пуховика и спустилась в резиновую лодку "Зодиак" вместе с десятком других путешественников. Алексей сидел у руля, уверенно маневрируя между дрейфующими льдинами.
— Смотрите влево! — крикнул он, перекрывая рёв мотора. — Горбатые киты!
Мария повернула голову и ахнула. В двухстах метрах от лодки из воды показался огромный тёмный силуэт, а затем ещё один. Киты двигались медленно и величественно, словно древние боги океана. Один из них выпрыгнул из воды почти целиком, обдав всех брызгами ледяной воды, и Мария рассмеялась от восторга, забыв на мгновение о боли в животе.
На берегу их встретила колония пингвинов Адели. Тысячи чёрно-белых птиц суетились на скалистом пляже, издавая пронзительные крики. Пингвины абсолютно не боялись людей — некоторые подходили вплотную, любопытно вглядываясь в незнакомые лица своими блестящими чёрными глазками.
— Они живут здесь уже миллионы лет, — рассказывал Алексей, наблюдая, как Мария осторожно приседает рядом с особенно храбрым пингвинёнком. — Представляете, сколько поколений видело эти льды, эти горы...
Мария протянула руку, и пингвинёнок неожиданно коснулся её перчатки клювом. Такое простое прикосновение, а в груди что-то ёкнуло. Жизнь. Такая упрямая, выносливая жизнь в самом суровом месте планеты.
К вечеру группа разбила лагерь на берегу. Мария с трудом помогала устанавливать палатки — руки дрожали от слабости, а не от холода. Она незаметно присела на камень, стараясь отдышаться, когда рядом появился Алексей.
— Всё в порядке? — спросил он тихо. — Вы выглядите бледной.
— Устала немного, — попыталась отшутиться Мария, но Алексей внимательно посмотрел на неё.
— Может, стоит отдохнуть в палатке? Сегодня обещают северное сияние, но если вы плохо себя чувствуете...
— Нет! — слишком резко ответила она. — То есть, я хочу увидеть сияние. Это важно.
Он кивнул, не задавая лишних вопросов, но Мария видела в его глазах беспокойство.
Ночь в Антарктиде наступила поздно — солнце лишь ненадолго скрылось за горизонтом. Около полуночи небо начало меняться. Сначала появилась слабая зелёная полоска, потом она стала ярче, разрасталась, переливалась, словно гигантский занавес, колышущийся на космическом ветру.
Мария лежала на спине рядом с потухшим костром, завёрнутая в спальный мешок, и смотрела, как сияние танцует над ледяными пиками. Зелёные и розовые волны света сменяли друг друга, создавая узоры, которые невозможно было предсказать или повторить.
— Магнитные бури, — тихо сказал Алексей, лёжа в нескольких метрах от неё. — Солнечный ветер сталкивается с магнитным полем Земли. Чистая физика, а выглядит как волшебство.
— А вы верите в волшебство? — спросила Мария, не отрывая взгляда от неба.
— После пяти лет в Антарктиде? Ещё как верю. Здесь происходят вещи, которые наука объяснить не может.
Они молчали, слушая, как ветер играет в ледяных гротах. Мария чувствовала, как болезнь медленно отступает перед красотой этого момента. Не исчезает — просто отходит в сторону, словно признавая, что есть вещи важнее её разрушительной работы.
— Алексей, — сказала она вдруг. — А что бы вы делали, если бы знали, что у вас осталось очень мало времени?
Он повернул голову, изучая её лицо в зелёном свете сияния.
— Наверное, то же, что делаю сейчас. Показывал бы людям красоту мира. А вы о чём?
Мария закрыла глаза, собираясь с духом. Она не рассказывала никому из группы о диагнозе, притворялась обычной туристкой, исполняющей мечту детства. Но что-то в голосе Алексея, в этом удивительном месте под танцующим небом заставило её быть честной.
— У меня рак, — произнесла она тихо. — Врачи говорят, осталось месяцев восемь. Может, год.
Алексей не ахнул, не стал выражать соболезнования или говорить банальности про то, что врачи могут ошибаться. Он просто протянул руку и накрыл её ладонь своей.
— И вы приехали в Антарктиду.
— У меня есть список, — улыбнулась Мария сквозь подступающие слёзы. — Четыре вещи, которые я должна успеть. Антарктида — часть одной из них.
— А остальные?
— Написать книгу. Влюбиться по-настоящему. И сделать что-то великое.
Сияние над ними вспыхнуло особенно ярко, окрасив весь мир в изумрудные тона.
— Знаете, что я думаю? — сказал Алексей, не убирая руку. — Вы уже начали делать что-то великое. Вы живёте. По-настоящему живёте, несмотря ни на что. Это ли не подвиг?
Мария почувствовала, как что-то тёплое разливается в груди. Не любовь — пока ещё не любовь. Но что-то, что могло бы ею стать. Связь с человеком, который увидел её не как больную, обречённую женщину, а как путешественницу, как искательницу чудес.
— Завтра мы идём к леднику, — сказал он. — Там есть место, которое я не показываю обычным туристам. Ледяная пещера, где эхо повторяется семь раз. Хотите увидеть?
— Хочу, — ответила Мария, и впервые за месяцы её голос звучал уверенно.
Сияние медленно угасало, но звёзды над Антарктидой горели так ярко, что казалось, их можно достать рукой. Мария лежала и думала о том, что, возможно, нашла не только второй континент из своего списка, но и ответ на третий пункт. Влюбиться по-настоящему... Может быть, это начинается именно так — с руки на руке под звёздным небом на краю света.
Продолжение здесь