«Тёма, у нас боец», окликнул меня Дима, чей заслуженный Гаррет дал сильный сигнал. У небольшого камня, всего в 30 метрах от немецких окопов на горе Кат, из под мха достаем битый советский шлем и пару солдатских ботинок. Черепа и костей нет, но я по опыту аккуратно раскрываю ботинки и вижу плюсневые кости и понимаю что бойца нужно искать. Так, на половине пути, закончился поход на немецкие опорные пункты Steinkogel и Edelweiß Kupp в Заполярье.
Нацисты не дошли до Мурманска всего ничего – от него до сети опорных пунктов около сопки Кат по прямой пятьдесят километров. По современным меркам это пару часов езды, но на последние десяти километров Вам понадобится честный внедорожник.
Кроме бродов и каменистых ступенчатых подъемов дорога испытает характер водителя участком «пронеси Господи", где автомобиль зажат с одной стороны скалой с балансирующими на ее склонах камнями, с другой – глубоком озером Дракон, готовым за несколько секунд поглотить своей темной водой очередную жертву.
Машина оставлена у развилки дорог имени не слишком достойных господ - Adolf Hitler Weg и Herman Göring Weg (уверен национальную принадлежность дорожных строителей пояснять не стоит), а злобные комары словно мстя за короткий заполярный сезон, пируют нами заживо. В редкую заполярную жару пот и бесполезные репелленты заливают глаза ядрёной смесью и я подхожу умыться в ближайшем озерке. Вода в северных озерах обычно кристально прозрачная, но здесь она рыжая от сваленного в него железа. Объяснение простое – немцы на льду замерзших озер устраивали помойки, чтобы по весне они утилизировались естественным способом. Советские сапёры в послевоенное время предпочитали не тратить время на подрыв боеприпасов, также затапливая в воде любые подозрительные железяки.
Нахожу ручеек почище и в ладонь замывается пара кургузых токаревских пистолетных патронов, неведомо как оказавшихся на тыловых немецких позициях. Обычно в Заполярье попадаются длинные 7,92 мм патроны или гильзы для Маузеров 98K и Машингеверов или Мосина, реже 7,62 от ТТ/ППШ, а вот пистолетные 9х19 для Вальтера, Люгера и МР-40 (в простонародье именуемые Шмайсером) почти не встречаются.
Еще одна примета близости линии боевого соприкосновения – хвостовики от минометных снарядов. Лет 15 назад, первый раз использовав металлоискатель в Заполярье я бы поражен насколько заполярная земля нашпигована осколками давно прошедшей войны. Три долгих года линия фронта на мурманском направлении была стабильна, но накал боев был запредельным. Есть сведения, что в в ходе Мурманской наступательной операции Карельского фронта в апреле-мае 1942 года наши бойцы выбили нацистов с опорных пунктов в районе горы Кат, но позже все же отошли под натиском врага.
Последняя линия обороны Steinkogel встречает еще более интересной находкой – немецким фугасным огнеметом Abwehrflammenwerfer 42, аналогом советского ФОГ-1. Часто встречал их на местах боев в Мурманской и Ленинградской области и Норвегии, но у нас они почему-то малоизвестны. На позициях высоты Кат разбросано не меньше пары десятков экземпляров этого страшного оружия. В действие убийственная огненная смесь приводилась немцами дистанционно, либо при контакте наступающего противника с растяжкой. Надо ли говорить, что советские штурмовые группы, после того, как перед ними вставала стена липкого огня дальностью действия под сотню метров, пленных не брали?
Ветераны поискового движения, тогда еще только зарождавшегося, вспоминали, что в 80-х годах прошлого века гора Кат была бела от костей павших бойцов. Винтовки, шлемы, штыки, гранаты в те времена были многочисленным верховым хабаром и только начинали пополнять гаражные схроны черных копателей.
Гарнизон опорного пункта Steinkogel, как и многих в Заполярье, составляли австрийцы. Соотечественники художника среднего пошиба Адольфа Шикльгрубера жаловались на негостеприимность русских Иванов и суровую северную погоду, в тоске нарицали опорные пункты австрийскими горными топонимами вроде Штайнкогеля, Обергофа, Ортлера или Цуккерхютль. Были и занятные наименования вроде Herzogstein (Каменный герцог), Bienenkorb (Улей) или Stahklhemberg (Стальной шлем). Рабоче-крестьянская Красная армия была более прозаична, в пику обидчивым австриякам именуя оккупированные врагом сопки Сарай, Верблюд или Яйцо.
Среди окопов "Каменного холма" (так можно перевести Steinkogel) встречаются "лисьи норы" - гофрированные противоосколочные секции из оцинкованного железа. На обстреливаемых участках они соединялись в длинные и относительно безопасные крытые переходы. Мне попадалось два вида таких укрытий - "Генрих" (более тяжелый и пологий) и "Зигфрид".
Вход в пещеры немецких укрепрайонов всегда грамотно расположены с тыловой стороны сопки. Подземные укрытия пробивались в гранитных сопках быстрым буровзрывным способом, труд советских военнопленных рядом с линией фронта практически не использовался. Попасть в убежища можно по каменным окопам - безопасно для гарнизона, но наши штурмовые группы встречал кинжальный огонь из многочисленных укрытий.
В суровых условиях Заполярья пещеры противника стандартно обшивались досками, оборудовались колодцами и цистернами с питьевой водой и печным отоплением. В начале 90-х примерно в этих местах автор находил мотор от разбитой советской полуторки, приспособленный под генератор.
С коптера хорошо видно, что каменные окопы опоясывают всю сопку Кат, как и на соседних высотах. Гарнизон Stinkogel, поднятый по тревоге, мог быстро занять позицию почти не опасаясь советского артиллерийского или снайперского огня. Три года, до октября 1944 года нацисты совершенствовали свою оборону, все больше и больше, подобно крысам зарываясь в свои норы.
Избегая разгрома в ходе советской наступательной Петсамо-Киркенесской операции гарнизон нацистов налегке свалил из Stinkogel в Норвегию, надеясь на почетную капитуляцию союзникам. В 1944 году один вид наших бойцов заставлял некогда прославленных горных стрелков Третьего Рейха взрывать свои бункеры, поджигать казармы, топить в озерах оружие и амуницию.
Увы, но северная земля не захотела отдавать нам советского героя давно прошедшей войны. Два часа с лопатой, металлоискателем и пинпонйтером не дали ровным счетом ничего – ни жетона-смертника, ни костей, ложки или пуговиц, ничего. Через две недели Дмитрий привел на место находки поисковый отряд, но гранитный склон горы Кат не выдал бойца.
Возможно, его, тяжело раненного, вытащили из пекла боя товарищи, а может тело прикопал противник, до линии которого оставалось всего 30 метров. Возможно весенние ручьи за восемь десятков лет размыли останки в низину, но я надеюсь, что наш герой, чьи кости я нашел в солдатском ботинка, обрел свой покой. С уважением, Ваш Артём Хохолев.