Предыдущая часть здесь.
Накануне свадьбы Лейло пригласила незамужних девушек: подружек, соседок, родственниц на Кыз Ош – прощание с девичеством. После свадьбы уж не придется ей гулять вольно, как прежде, встречаться с подругами, беззаботно бродить с ними по парку, сидеть в кафе, болтать обо всем на свете и ни о чем. Эти маленькие радости останутся в прошлом, а что впереди – она не знает. Девушки угощались за щедро накрытым столом, танцевали, веселились, а у Лейло на душе было тяжко.
Наргиз устроила ей большой сюрприз – пришла не одна, а в компании с Замирой. Подруги не собирались вместе со дня выпускного вечера. Замира уехала в Ташкент, звонила редко и почти ничего о себе не рассказывала. На вопрос, поступила ли она в консерваторию, отвечала уклончиво. Конечно же, Лейло сгорала от любопытства: как живется в столице решительной подружке.
Девушки втроем сбежали из шумной компании, уединились в комнате Лейло.
– Ну, рассказывай, Замира, как ты живешь? Поступила в консерваторию? Учишься? – тормошили они подружку.
– Живу прекрасно, а насчет поступления… и да, и нет. Учусь, но не в консерватории.
– Как это «и да, и нет»? Где же ты учишься?
– В консерваторию я не прошла. Конкурс слишком большой, а у меня не было такой серьезной подготовки, как у ташкентских абитуриенток. Я сильно волновалась и завалила прослушивание. Вышла, стою в коридоре, думаю, что же мне теперь делать? Возвращаться ни с чем в Наманган не хочется. Ташкент – совсем другой город: современный, красивый, жизнь кипит. Одно слово – столица. Я уже решила, что хочу жить в этом городе. Стою, слезки капают. Вдруг ко мне подходит мужчина – я его видела в приемной комиссии. Это он специально вышел, чтобы поговорить со мной.
– Ну и что дальше? Что он тебе сказал? – поторопила рассказчицу нетерпеливая Наргиз.
– Он представился педагогом по вокалу и продюсером, спросил, занималась ли я пением. Я сказала, что пела в хоре в музыкальной школе и даже солировала. И тогда он предложил мне пройти прослушивание на курс эстрадного искусства, который он набирает, дал мне визитку, назначил время и место.
Вечером я посоветовалась с тетей и дядей, у которых живу. Они подтвердили, что этот продюсер – личность известная в музыкальных кругах, уважаемый человек. Попытать удачу стоит. Ну, я и пошла на прослушивание. И меня взяли на курс. Собиралась учиться классической музыке, а учусь современному эстрадному вокалу. Поэтому и говорю, что «и да, и нет»: поступила, но не туда, куда планировала.
– А этот продюсер, он какой? Молодой или пожилой? Симпатичный? Женатый или нет? – не унималась Наргиз.
– Ну, это как посмотреть… Все относительно. Не молодой, но и не старый. Я не знаю, сколько ему, может, лет сорок, а может, и больше. Внешность обычная, дядечка. А женат или нет – не знаю. Наверное, да... холеный такой, одевается дорого, аккуратно, стрижка стильная, холостяки так не выглядят. Впрочем, мне нет до этого дела. Учитель он хороший, человек тоже. Внимательный, заботливый, но и требовательный. Ко мне как-то особенно пристрастен, допоздна муштрует. Он объявил на курсе, что хочет создать женскую эстрадно-фольклорную группу, подбирает репертуар и участниц. И каждая его ученица старается, чтобы ее пригласили. Я не исключение, тоже из кожи вон лезу.
– Думаю, не зря же он за тобой побежал в консерватории, пригласил на прослушивание в свой класс, – заметила Лейло. – Наверное, имеет какой-то план.
Замира только плечами пожала в ответ:
– Поживем – увидим.
– А как зовут твоего продюсера? – не унималась Наргиз. – Может, и мы его знаем?
– Карим Амирович Шарипов.
Девушки переглянулись, пожали плечами:
– Нет, не слышали.
– Ну, значит, еще услышите, – засмеялась Замира. – Да что мы все обо мне, да обо мне! О себе расскажите. Какие у вас новости? Вот ты, Лейло, по сердцу жениха выбирала или по родительской воле замуж идешь?
Улыбка погасла на лице невесты, она отвела взгляд, пожала плечами:
– Родители лучше нас знают жизнь и плохого не посоветуют.
– Все ясно, – опечалилась Замира. – Как обычно, все за тебя решают родители. Покорная овечка.
– Что тебе ясно? – заступилась за подругу Наргиз. – Ты бы видела, на какой машине ездит Алдар! Какие подарки делает нашей Лейло! Как он хорош собой! А в какой богатый дом приведет жену! Мечта, а не жених.
– Я только счастья желаю нашей Лейло, – смутилась Замира и поспешила сменить тему разговора. – Ну, а у тебя что нового в жизни происходит, Наргиз?
– У меня? – хитро улыбнулась девушка, обвела подруг взглядом и вдруг кокетливо опустила глазки. – Похоже, следующая свадьба будет моя. На днях сваты приходили. Родители между собой договорились, а мы с женихом давно уж поладили.
– Вот это новость! – воскликнула Лейло. Она оживилась, заулыбалась, на время забыв свои страхи. – И кто же этот счастливчик? Мы его знаем?
– Знаете… Это Фархад.
Лейло едва удержалась, чтобы не вскрикнуть, словно игла вонзилась ей в грудь. На миг перехватило дыхание. Она всеми силами старалась сохранить приветливое выражение лица. Нельзя подать виду, как больно ранила ее эта новость: она теперь чужая невеста, Фархад – чужой жених, и это невозможно изменить.
– Фархад? Тот самый хозяин магазинчика, в котором мы покупали сладости? – удивилась Замира. – Ты же говорила, что он тебя не интересует, что ты выйдешь только за богатого красавчика.
– Мало ли что я говорила, – пожала плечами Наргиз. – Может, я это специально делала, чтобы вы на Фархада глазки свои красивые не положили. Не всем же так везет, как Лейло, не всем встречаются богатые и красивые. Ну и пусть Фархад не так богат. Окончу универ, будем вдвоем работать, на жизнь и на детей заработаем. Зато сердце у него доброе, и характер мягкий. И квартира хоть небольшая, но своя, отдельная от родителей, в новом районе. Родители у него в кишлаке живут, а он в городе один. Приду в его квартиру хозяйкой, а не прислугой для всей родни. И в саду не придется спину гнуть.
Наргиз увидела глаза Лейло, ойкнула и зажала рот ладонью.
– Извини… я… не то хотела сказать… Во всем есть свои плюсы и минусы.
Лейло больше не в силах была слушать разговор подруг. Она поднялась с подушек:
– Пойдемте к гостям, нехорошо, что мы так надолго ушли, оставили их. Невежливо.
Ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы быть приветливой, улыбаться, чтобы никто не заметил, не догадался, как ей больно, как тоскливо на душе. Она смотрела на счастливое лицо Наргиз и понимала – вот что должна чувствовать невеста перед свадьбой, а не страх, который завладел ею. Почему же подруга не боится предстоящих перемен, а она боится? Что с ней не так?
Продолжение следует...