Премьера музыкальной комедии «Собака на сене» состоялась 1 января 1978 года — и сразу же завоевала любовь миллионов. Лёгкий, искромётный фильм по пьесе Лопе де Вега стал настоящим праздничным подарком для советской публики. Прошло более 45 лет, а зрители по-прежнему с удовольствием возвращаются к этой классике.
Сценарий картины режиссёр Ян Фрид написал сам, вдохновившись испанской драматургией и добавив в сюжет динамичные музыкальные номера. На экране разворачивались бурные страсти, но немало эмоций кипело и за кадром — съёмочный процесс был отнюдь не безоблачным.
Конфликты между участниками съемочной группы были почти постоянными. Актёры спорили с режиссёром, между собой, а обстановка порой становилась настолько напряжённой, что казалось — проект вот-вот развалится. На роль Теодоро рассматривались Олег Даль, Олег Янковский и латвийский актёр Гирт Яковлев, но ни один из них не впечатлил Яна Фрида. В итоге он сделал неожиданную ставку — утвердил тогда ещё малоизвестного Михаила Боярского, который, между прочим, изначально должен был играть совсем другую роль — Рикардо.
Значительную роль в этом выборе сыграла Маргарита Терехова, исполнительница главной женской роли. Она была не просто актрисой на площадке — многие считали, что именно она фактически руководила процессом.
"Маргарита Борисовна на площадке была женщиной очень строптивой, такой необъезженный мустанг. Ее никому не удавалось оседлать. В дальнейшем, конечно, результат налицо, и тут победителей не судят. Она выиграла этот бой у всех: и у режиссера, и у партнеров" - вспоминал потом Боярский.
К слову, на эту роль пробовалась и актриса Ирина Мирошниченко, но не смогла показать достаточно аристократической заносчивости., необходимой для создания образа. А Людмила Чурсина, по мнению режиссера, была кадре слишком строгой и серьезной, ей не хватало чувственности.
Терехова не стеснялась вмешиваться в творческие решения, даже ставила ультиматумы режиссёру. Если ей что-то не нравилось — будь то реквизит, свет или даже куст в кадре — она отказывалась работать. В её глазах стиль Фрида казался слишком легковесным, и она не верила в успех фильма.
«С «Собакой на сене», я считаю, просто случилось чудо. Она родилась на нашем антагонизме, у нас же была буквально война… И Ян Борисович смирился. И наши предложения стали приниматься, мы даже выстроили мизансцену самого решающего эпизода, в котором объясняются Диана и Теодоро», — вспоминала потом Терехова.
Боярскому, оказавшемуся рядом с опытными звёздами вроде Армена Джигарханяна и Маргариты Тереховой, поначалу было нелегко. Он чувствовал себя неуверенно, и это сразу отразилось на игре. Уже спустя несколько съёмочных дней вопрос об его замене был вполне серьёзным — говорили о «профессиональной несостоятельности».
Но, несмотря на тревожное начало, фильм в итоге оказался не просто успешным, а культовым. «Собака на сене» принесла Михаилу Боярскому популярность, а зрителям — радость и легкость, к которым хочется возвращаться снова и снова.
Маргарита Терехова была убеждена: комедия по пьесе Лопе де Вега должна быть не просто легким зрелищем, а иметь драматическую глубину. В каждой сцене она стремилась к максимальной правде. Даже если для этого приходилось применять силу — например, в одном из эпизодов, где героиня Диана бьёт Теодоро по лицу, она настолько вжилась в роль, что действительно разбила Михаилу Боярскому нос.
"В "Собаке на сене" снимали эпизод, где Диана дает пощечину Теодоро. Я тогда понял, что Терехова – самая сильная актриса в мире, - рассказывал потом артист. – Она так ударила, что у меня весь текст из головы вылетел.
Стали делать второй дубль. Режиссер кричит: "Не годится! Что ты в боксерскую позицию встал?". Зато когда в "Трех мушкетерах" снимали сцену, где Д'Артаньян бьет Миледи-Терехову вожжами, я был отмщен. Девять дублей делали!"
Режиссёру Яну Фриду приходилось нелегко. Не только с Тереховой у него возникали творческие столкновения — постоянные споры происходили и с оператором Евгением Шапиро. Чтобы не доводить до открытых конфликтов на глазах у актёров, они обменивались колкими посланиями через ассистентов, при этом иронично называя друг друга «многоуважаемыми» — несмотря на то, что смысл их посланий был, мягко говоря, нецензурным.
Интересным и неожиданным оказался выбор актёра на роль графа Лудовико. Её исполнил Эрнст Романов, которому на момент съёмок едва исполнилось сорок. Это вызвало удивление у многих, ведь ему предстояло играть пожилого дворянина. Первоначально в этой роли Фрид хотел видеть Георгия Вицина, а в роли слуги Камило — Евгения Моргунова, но по ряду причин от этого дуэта пришлось отказаться.
Не менее запутанной была судьба роли Тристана. Изначально на неё претендовал Леонид Каневский, но по правилам советского кино ему не позволили сыграть комического авантюриста, ведь он уже был узнаваем как следователь в сериале «Следствие ведут знатоки». По тем временам кинематографическое амплуа должно было быть единым — нельзя одновременно быть и плутом, и служителем закона. Так роль Тристана досталась Армену Джигарханяну, который прекрасно справился с образом остроумного слуги.
Любопытно, что несмотря на свою музыкальность и прекрасный слух, Джигарханян в фильме спел сам лишь одну песню — куплеты о женщинах. Все остальные музыкальные фрагменты за него исполнили профессиональные вокалисты. Это было общее правило многих музыкальных фильмов того времени — даже артист с хорошим голосом не всегда пел сам, если нужно было соблюсти определённые стилистические или технические стандарты.
Во время съёмок «Собаки на сене» Армен Джигарханян переживал настоящий творческий бум — он работал одновременно над несколькими проектами, буквально разрываясь между площадками. Такой напряжённый график не позволил ему лично озвучить своего героя — за Тристана в финальной версии фильма говорит голос Игоря Ефимова. Более того, в некоторых эпизодах, снятых «со спины» или в движении, Джигарханяна заменял дублёр — актёр просто физически не успевал присутствовать в кадре.
И всё же, несмотря на все эти нюансы, картина покорила зрителей своей зрелищностью. Критики единогласно признали: работа художников и костюмеров в этом фильме — это настоящий подвиг. Татьяна Острогорская, художник по костюмам, стояла перед почти невыполнимой задачей — воссоздать образы испанской знати начала XVII века, имея в распоряжении исключительно материалы советского производства. Парча, бархат, фурнитура — всё доставалось «по знакомству», через блат и чудеса находчивости.
Вместо бриллиантовых пуговиц — галантерейные запонки. Перстни с «драгоценными» камнями — всего лишь ловко обработанные пуговицы или жестяные кружки, превращённые в кольца. Но эффект был убедительным. Интересно, что камзол Рикардо, яркий и броский, спустя год появится снова — на этот раз в фильме о мушкетёрах, на плечах Атоса в исполнении Вениамина Смехова. А чёрный колет, в котором щеголял Теодоро-Боярский, до этого «сыграл» в другом знаменитом фильме — «Гамлет», где в нём выступал Иннокентий Смоктуновский.
Несмотря на усилия команды, добиться полной стилистической и исторической целостности не удалось. Наряды в кадре порой представляли собой смесь эпох и стилей — но не по ошибке, а по умыслу. Фильм прежде всего должен был быть красивым, ярким, эстетически привлекательным — это и стало главным ориентиром.
Особое внимание было уделено образу главной героини. Испанская мода конца XVI — начала XVII века была далека от представлений о женственности: плотные воротники-рафы, каркасные юбки, закрытые платья подчёркивали статус, но скрывали силуэт. Такая одежда вряд ли вызвала бы зрительский восторг. Поэтому Диану — вопреки исторической точности — нарядили по-другому. Мягкие линии, открытые плечи, лёгкое декольте — образ, скорее, вдохновлённый модой Франции или Италии тех лет, чем строгой испанской традицией. Но именно он сделал героиню столь чарующей и живой в глазах зрителей.
Несмотря на испанский колорит сюжета, значительная часть съёмок фильма проходила... в Крыму. Основной съёмочной площадкой стал Ливадийский дворец — памятник архитектуры царской эпохи, с его колоннами, террасами и живописными садами, прекрасно вписавшийся в образы неаполитанской знати. Договориться о съёмках с администрацией дворца было непросто — объект был действующим музеем, и экскурсии не прерывались даже во время съёмочного процесса. Туристы становились случайными зрителями киномагии, а местные жители нередко участвовали в массовке.
Так, например, в сцене серенады, которую маркиз Рикардо (в исполнении Николая Караченцова) поёт под окнами прекрасной Дианы, зритель может заметить певцов из местной самодеятельной оперы. Среди них — невысокий пухлый мужчина, вытягивающий за героя сложные вокальные партии. Этот артист, как и другие, был подобран на месте — костюм нашёлся быстро, а вот обувь подобрать не успели. В результате он вышел в кадр... в женских туфлях на шпильках. Кадр этот, к слову, вошёл в финальный монтаж.
Любопытная деталь: несмотря на богатые интерьеры Ливадийского дворца, подходящего балкона для сцены серенады на его территории не нашлось. Поэтому в кадре Рикардо поёт не под балконом, а, по сути, «в небо». Сам же балкон позже был отснят в другом месте — в ялтинском санатории «Днепр», и уже при монтаже сцены были сшиты воедино.
Музыкальное оформление стало ещё одной драгоценной гранью фильма. Композитор Геннадий Гладков создал яркий, запоминающийся саундтрек. Маргарита Терехова и Елена Проклова не пели сами — за них это сделала талантливая певица и актриса Елена Дриацкая, чьё имя зрителю тогда было мало знакомо. Зато Николай Караченцов исполнял вокальные партии лично. Именно в этом фильме публика впервые услышала его певческий голос — и была приятно удивлена.
Также смотрите: