В деревне Дубки всегда было тихо, пока не приехал Гриша Волков. А приехал он не просто так — с дипломом столичного университета, модной стрижкой и планами перевернуть всю местную жизнь с ног на голову.
— Вот это да! — ахнула Ленка Петрова, когда увидела, как из маршрутки выходит высокий парень в джинсах и кедах. — А я думала, наш Гришка в город навсегда укатил...
Гриша и правда был свой — родился в Дубках, до одиннадцати лет бегал по этим же улицам босиком. Потом родители в город переехали, а он только на каникулы к бабке Анфисе приезжал.
— Внучек! — заплакала от радости Анфиса Григорьевна, выбегая навстречу. — Касатик мой ненаглядный! Как же ты вырос-то!
А Гриша и правда вырос. В двадцать шесть лет был он статным мужиком с умными глазами и заразительной улыбкой. Только вот планы у него были такие, что местные старожилы только головами качали.
— Представляете, — рассказывал он на следующий день в сельмаге, покупая продукты, — я хочу здесь органическую ферму создать! Козье молоко, сыры, мёд... В Москве такие продукты на вес золота!
Ленка, что за прилавком стояла, слушала с открытым ртом. А её мать, тётя Света, только фыркнула:
— Ферма, говоришь? А ты хоть козу-то доить умеешь, городской?
— Научусь! — засмеялся Гриша. — А ещё экскурсии для туристов организую. "Настоящая русская деревня", понимаете? Люди устали от городской суеты, им хочется настоящего...
За разговором никто не заметил, как в магазин тихо зашла Маша Степанова. Двадцать четыре года, высшее педагогическое образование, работала в местной школе. Тихая, умная, но считалась в деревне старой девой — женихов особо не было, а тех, что были, она сама отваживала.
— Здравствуйте, — сказала она тихо, подойдя к прилавку.
Гриша обернулся — и будто током ударило. Маша стояла в простом синем платье, волосы собраны в хвост, никакой косметики. Но глаза... Глаза были такие умные и добрые, что Гриша на секунду забыл, что хотел сказать.
— Ты... это... Маша Степанова? — наконец выдавил он. — Дочка дяди Вани-тракториста?
— Да, — кивнула она, слегка покраснев. — А вы Гриша Волков. Анфиса Григорьевна всю деревню уже обзвонила, рассказывает про внука-профессора.
— Не профессор я, — засмеялся Гриша. — Просто экономист. Но с планами!
— Слышала, — улыбнулась Маша. — Ферма, туристы... Интересно.
— А вы что думаете? — вдруг спросил он. — Вы же здесь живёте, знаете людей...
Маша задумалась, выбирая слова:
— Думаю, что идея хорошая. Только... сложная. Деревня у нас особенная. Люди привыкли к своему укладу.
— А молодёжь? — не унимался Гриша. — Неужели все только о том, как в город свалить, думают?
— Не все, — тихо ответила Маша. — Я вот осталась.
Их разговор прервала тётя Света, громко хлопнув крышкой от холодильника:
— Всё, магазин закрывается! Ленка, помоги мне сумки дотащить.
На улице Гриша догнал Машу:
— Послушайте, а можно... можно мне с вами поговорить? О деревне, о людях. Вы же учитель, лучше других понимаете...
Маша остановилась, посмотрела на него внимательно:
— Конечно. Только не здесь. У нас в деревне языки длинные...
— А где?
— Завтра в семь утра на берегу у старой ивы. Знаете это место?
Гриша кивнул. Ещё мальчишкой он там рыбу ловил с дедом.
На следующее утро Гриша пришёл к иве первым. Речка тихо журчала, туман стелился над водой. Красота неописуемая, а он в Москве целыми днями только асфальт да стекло видел...
— Не раскаиваетесь, что приехали? — раздался тихий голос за спиной.
Маша подошла неслышно, в руках термос и пакет с пирожками.
— Наоборот, — улыбнулся Гриша. — Забыл, как здесь красиво. А в городе... В городе всё искусственное.
Они сели на поваленное дерево, Маша разлила чай.
— Расскажите про свою ферму, — попросила она. — Только честно. Не для красивого слова.
И Гриша рассказал. О том, как надоела ему работа в банке, как хотелось делать что-то настоящее, полезное. О том, что органические продукты — это не прихоть богатых, а будущее. О туристах, которые готовы платить деньги, чтобы увидеть настоящую деревенскую жизнь.
— А кто будет работать? — спросила Маша. — Молодёжь в городах, старики не потянут...
— Вот в этом и проблема, — вздохнул Гриша. — Нужны люди. Энтузиасты. Которые не только за деньгами гонятся, но и дело любят.
Маша долго молчала, смотря на воду.
— А если найдутся такие люди? — наконец спросила она. — Что тогда?
— Тогда всё получится, — уверенно сказал Гриша. — Я в это верю.
Через неделю вся деревня гудела. Гриша не просто планы строил — он действовать начал. Съездил в районный центр, оформил документы на ИП. Договорился с соседкой бабки Анфисы о покупке участка. А главное — нашёл первого союзника.
Толя Сомов, его одноклассник по школе, после армии домой вернулся и с тех пор перебивался случайными заработками. Крепкий, работящий парень, только дела по душе найти не мог.
— Слушай, Толь, — сказал Гриша, встретив его у клуба. — А не хочешь делом заняться? Настоящим?
— Каким ещё делом? — насторожился Толя. — Если про эту твою ферму, так я в козах не смыслю...
— Зато в строительстве смыслишь. Надо будет сараи строить, загоны... А потом, когда дело пойдёт, можешь управляющим стать.
Толя почесал затылок:
— И сколько платить будешь?
— Поровну делить будем. Партнёры, а не наёмник с хозяином.
— Серьёзно?
— Серьёзно.
Толя крепко пожал Гришину руку:
— Тогда согласен, земеля.
А ещё через неделю к ним присоединилась Ленка Петрова. Девчонка всегда была активной, после техникума хотела в город, но не сложилось. В деревне скучала, да и работы толковой не было.
— Возьмёте меня? — спросила она, подойдя к Грише и Толе, которые мерили участок под будущую ферму.
— А что умеешь? — поинтересовался Гриша.
— Считать умею, с людьми общаться. В магазине не зря работала. А ещё в интернете шарю — могу сайт сделать, в соцсетях продвигать...
— Берём! — тут же решил Гриша. — Без интернета сейчас никуда.
Только старожилы головами качали. Особенно дед Митрич, местный критик и пессимист:
— Городская затея! — бурчал он, сидя на лавочке у магазина. — Месяц помучаются и сбегут. Ферма, называется... А кто коз доить будет? Кто навоз убирать?
— Сами будем, дед Митрич, — спокойно отвечал Гриша. — Не барчуки мы.
— Ну-ну, — скептически хмыкал дед. — Посмотрим...
А Маша всё это время молчала. Ходила в школу, вела уроки, а вечерами сидела дома с книгами. Но Гриша видел — она следит за их делами. Иногда встречались у речки, разговаривали о всякой всячине. Только о деле Гриша больше не спрашивал, а Маша не предлагала помощь.
Первые козы появились в конце мая. Три дойные козочки и козёл Борька — грозный на вид, но добрейшей души. Гриша, Толя и Ленка возились с ними как с маленькими детьми.
— Господи, да вы что, с ума сошли? — причитала тётя Света, глядя, как Гриша пытается подоить Зорьку, самую строптивую из коз. — Она же тебе копыта поотбивает!
— Ничего, привыкнет, — отмахивался Гриша, увёртываясь от Зорькиных ног. — Мы тут все с характером...
Молоко сначала шло туго — то коза не в настроении, то руки не те. Но постепенно дело наладилось. А когда Ленка привезла из города банки и этикетки с надписью "Дубки. Натуральные продукты", даже скептики притихли.
— Дизайн сама делала, — гордо сообщила она. — В интернете курсы прошла.
Первые покупатели нашлись в соседних деревнях. Потом подключились знакомые из района. А когда Ленка сделала страничку в соцсетях и начала показывать, как живут козы, как делается сыр, заказы посыпались даже из города.
— Слушайте, — сказала как-то Ленка, показывая телефон с заказами, — а давайте правда экскурсии организуем? Люди пишут, хотят посмотреть на ферму.
— А что показывать? — засомневался Толя. — Коз наших?
— Не только, — загорелся Гриша. — Покажем, как сыр делается, как мёд качают, как в русской печи хлеб пекут... Настоящую деревенскую жизнь!
— А кто печь-то топить будет? — резонно заметил Толя. — И мёд где возьмём?
Тут в разговор вмешался голос со стороны:
— Мёд у меня есть. И пчёлы. И печь умею топить.
Обернулись — к ним подходила Маша. В руках у неё была корзинка с банками мёда.
— Машенька! — обрадовался Гриша. — А мы думали...
— Думали, что я в стороне останусь? — улыбнулась она. — Так я ждала, когда вы меня позовёте. Или думали, что учительница вам не нужна?
— Ещё как нужна! — тут же подхватила Ленка. — Ты же с детьми работаешь, знаешь, как экскурсии проводить!
— И историю нашей деревни знаю, — добавила Маша. — Могу рассказать, как здесь люди жили сто лет назад...
Гриша смотрел на неё и думал: вот она какая, настоящая деревенская женщина. Не городская штучка в красивой обёртке, а человек с корнями, с душой. И почему он раньше не замечал, какая она красивая?
А дело тем временем шло в гору. К середине лета на ферме было уже восемь коз, двадцать кур, грядки с овощами и теплица с зеленью. Первые туристы приехали в июле — молодая пара из Москвы с детьми.
— Ой, а козочки не кусаются? — робко спросила женщина, глядя на Зорьку.
— Только за характер, — засмеялся Гриша. — А так они добрые. Вот, попробуйте покормить...
Дети визжали от восторга, когда козы брали морковку прямо из рук. А взрослые с удовольствием дегустировали сыр и мёд, слушали Машины рассказы о том, как жили их прадеды.
— А можно остаться на ночь? — спросил мужчина. — В гостинице такой атмосферы не найдёшь...
— Пока негде, — развёл руками Гриша. — Но планируем гостевой дом построить...
— Обязательно приедем! — пообещали туристы. — И друзьям расскажем!
К концу лета ферма уже приносила неплохой доход. Но главное — люди начали верить. Даже дед Митрич, самый упрямый скептик, как-то подошёл к Грише:
— Ну что, городской, — сказал он, — не зря, видать, затеял. Дело-то живое получается...
— Спасибо, дед Митрич, — искренне обрадовался Гриша. — Это дорогого стоит!
— А девку эту, учительницу, — дед понизил голос, — ты бы не упускал. Хорошая она, работящая. И красивая. Только не всякий разглядит...
Гриша покраснел как школьник:
— Да я же...
— Знаю я, что ты, — усмехнулся дед. — Слепой, вот что. А она на тебя поглядывает.
Разговор этот состоялся как раз накануне Дня деревни — местного праздника, который отмечали в конце августа. Решили впервые за много лет провести его с размахом: концерт, ярмарка, конкурсы...
— Давайте наши продукты представим, — предложила Ленка. — Дегустацию устроим!
— И про ферму расскажем, — добавил Толя. — Может, ещё кто присоединится...
А Гриша думал о другом. О том, что хорошо бы не только про дело рассказать, но и... Но тут его размышления прервала Маша:
— Гриша, можно с тобой поговорить?
Они отошли в сторонку, к старой липе у клуба.
— Слушай, — сказала Маша, не глядя в глаза, — а ты надолго к нам приехал? Или как дело наладится, в город уедешь?
— А зачем мне в город? — удивился Гриша. — Здесь всё есть — и дело, и друзья...
— А семья? — тихо спросила она. — Жена, дети... В городе остались?
— Какая жена? — совсем растерялся Гриша. — У меня никого нет. Работа была, квартира съёмная... А семьи не было.
Маша подняла глаза — и он увидел в них что-то такое, от чего сердце забилось чаще.
— Правда? — шёпотом спросила она.
— Правда, — кивнул он. — А что?
Вместо ответа Маша вдруг встала на цыпочки и поцеловала его. Быстро, как птичка клюнула, и сразу отпрыгнула.
— Всё, побежала! — и умчалась, оставив Гришу стоять с глупой улыбкой под липой.
День деревни удался на славу. Народу съехалось много — из соседних сёл, из района, даже из города гости приехали. Ферма "Дубки" имела оглушительный успех. Очередь за козьим сыром и мёдом выстроилась на полдеревни.
— Вот это да! — восхищалась приехавшая из города журналистка. — А можно интервью взять? Для газеты "Сельская жизнь"?
— Конечно! — обрадовался Гриша. — Но не только со мной. Мы все вместе работаем — я, Толя, Ленка... И Маша.
Маша в этот день была особенно красивой. Надела новое платье — зелёное, в цветочек, волосы распустила. Гриша не мог оторвать взгляд. А она то и дело на него поглядывала и улыбалась.
— Скажите, — спросила журналистка у Маши, — а вы давно знакомы с организатором фермы?
— С детства, — ответила Маша. — Только тогда я ещё не знала, что он фермером будет.
— А что знали?
— Что хороший человек, — просто сказала Маша, и Гриша почувствовал, как краска заливает лицо.
Вечером, когда гости разъехались, а участники фермы считали выручку, Гриша наконец решился:
— Маш, а можно с тобой поговорить?
— Можно, — улыбнулась она. — Только не здесь. Пойдём к речке?
У старой ивы было тихо и спокойно. Сидели рядом на том же поваленном дереве, где когда-то впервые говорили о ферме.
— Маш, — начал Гриша и запнулся. Как это говорить? В городе всё было проще — кафе, рестораны, театры... А здесь...
— Что? — тихо спросила она.
— Я... Ты мне очень нравишься, — выпалил он. — Нет, не нравишься. Я в тебя влюблён. С самого первого дня, как увидел в магазине. Только не знал, как сказать...
Маша молчала, смотря на воду.
— А я думала, ты меня за серую мышь считаешь, — наконец сказала она. — Учительница деревенская, чего с неё взять...
— Да ты что! — Гриша взял её за руки. — Ты самая красивая, самая умная... Без тебя бы ничего не получилось! Ты наша душа...
— Правда? — она подняла глаза, и в них светилось такое счастье, что Гриша понял — всё будет хорошо.
— Правда, — сказал он и поцеловал её. По-настоящему, крепко. А она обняла его за шею и шепнула:
— А я-то думала, и не посмотришь на меня...
Свадьбу играли в октябре, когда урожай собрали и на ферме стало спокойнее. Венчались в старой церкви, которую как раз отреставрировали. Гости съехались изо всех окрестных деревень — такой свадьбы в Дубках давно не видели.
— Вот это жених! — восхищались бабушки. — И красивый, и умный, и дело своё имеет!
— А невеста-то какая! — вторили им. — Прямо принцесса наша Машенька!
Дед Митрич, которого посадили за почётный стол, поднял тост:
— Ну что, молодые, — сказал он, — живите дружно. И дело ваше пусть процветает. А нам, старикам, радость — что деревня наша не умирает, а живёт и развивается!
— За молодых! — подхватили гости. — За ферму "Дубки"! За наше будущее!
А через год у Гриши и Маши родился сын — Ванечка. Крестили его всей деревней, а крёстным стал Толя, который к тому времени женился на Ленке и они тоже ждали ребёнка.
— Видать, заразное это дело, — смеялся дед Митрич, глядя на молодые семьи. — Один начнёт жениться — и все подтягиваются!
Ферма тем временем росла и развивалась. Построили гостевой дом для туристов, открыли мастерскую народных промыслов, где Маша учила детей и взрослых плести из лозы и лепить из глины. А ещё организовали "Школу сельского хозяйства", куда стали приезжать молодые люди из других деревень — учиться, как создать своё дело.
— Вот так и возрождается наша земля, — говорила Маша, качая на руках маленького Ваню и глядя на ферму, где работали уже десятки людей. — По одному человеку, по одной семье, по одному делу...
— А всё началось с того, что я решил коз завести, — смеялся Гриша, обнимая жену. — Даже не верится...
— Не с коз началось, — поправила его Маша. — А с того, что ты домой вернулся. К корням своим. И нас всех за собой повёл...
Говорят, что счастье не в деньгах, а в том, чтобы заниматься любимым делом с любимыми людьми. У Гриши и Маши теперь было и то, и другое. А главное — была уверенность, что их дети будут жить в живой, процветающей деревне, где есть работа, есть будущее, есть настоящая жизнь.
И каждое утро, выходя во двор своей фермы, Гриша думал: вот оно, счастье. Не в городской суете, не в погоне за призрачными целями, а здесь — где пахнет свежим молоком и травой, где козы встречают тебя радостным блеянием, а жена улыбается с порога дома.
А дед Митрич, ставший в деревне кем-то вроде летописца, часто рассказывал приезжим гостям историю фермы "Дубки". О том, как один молодой человек не побоялся вернуться в деревню и начать новое дело. И о том, что иногда, чтобы найти своё счастье, нужно не убегать от корней, а вернуться к ним. И тогда из маленького семечка может вырасти большое дерево, под которым найдут тень и другие.
— Вот так-то оно и бывает, — заканчивал дед свой рассказ. — Один человек поверил в своё дело — и целую деревню поднял. А думали уж — всё, конец нам пришёл. А вон как обернулось...
Спасибо большое за лайки, комментарии и подписку!!!
Вам будет интересно: