Телефон упал на кафельный пол кухни с тупым звуком, словно последняя точка в конце приговора. Ирина стояла у окна, глядя на дождевые капли, стекающие по стеклу — каждая из них напоминала слезу, которую она не могла больше пролить.
— Мама, что случилось? — голос десятилетнего Тимофея прорезал тишину, полную электричества надвигающейся грозы.
Она обернулась. Сын стоял в дверях, прижимая к груди учебник математики. Такой маленький еще, такой доверчивый... Как объяснить ему, что мир, который он знал, только что рухнул?
— Ничего, солнышко. Иди делай уроки.
Ничего. Если можно назвать «ничем» то, что твоя лучшая подруга только что призналась, что спит с твоим мужем уже три месяца.
Карина... Двадцать лет дружбы. Двадцать лет совместных чаепитий, откровений, поддержки в трудные минуты. Двадцать лет того, что она считала настоящей дружбой.
«Ира, мне нужно тебе что-то сказать. Я больше не могу молчать...»
А потом — эти слова, от которых внутри все перевернулось. Не от боли. От удивления. От того, что человек, которому ты доверял, оказался способен на такое.
Дверь хлопнула. Антон вернулся с работы. Или не с работы?
— Привет, — он поцеловал ее в щеку, как всегда. — Что у нас сегодня на ужин?
Ирина повернулась к нему. Посмотрела в эти серые глаза, которые когда-то казались ей самыми честными в мире. Сейчас в них читалась только усталость. И что-то еще... Вина? Или ей это показалось?
— Антон, нам нужно поговорить.
Он замер. Мужчины всегда чувствуют, когда что-то не так. Особенно когда совесть не чиста.
— О чем?
— О Карине.
Тишина растянулась между ними, как натянутая резинка перед тем, как лопнуть. Антон опустил глаза. И Ирина поняла — Карина говорила правду.
— Ира, я...
— Не надо, — она подняла руку. — Не надо ничего объяснять. Просто ответь на один вопрос: это правда?
Он молчал. Но молчание было красноречивее любых слов.
— Почему? — голос ее звучал удивительно спокойно. — Почему именно она?
Антон провел рукой по волосам — этот жест она знала наизусть. Он так делал, когда нервничал.
— Я не знаю... Это случилось как-то само собой. Она... она понимала меня.
— А я не понимала?
— Понимала. Но по-другому. Ты — жена, мать моего ребенка. А с ней... с ней я чувствовал себя молодым. Свободным.
Свободным. Какое прекрасное слово. Жаль, что для него оно означало свободу от семьи, от обязательств, от нее.
— Как давно?
— Три месяца.
— Где?
— Ира, зачем тебе эти подробности?
— Где, Антон?
— У нее дома. Когда ты была на работе.
— Все ясно, — Ирина кивнула. — Завтра утром я подам на развод.
— Что? Ира, давай обсудим...
— Обсуждать нечего. Собирай вещи.
— Но Тимоша...
— О Тимоше ты должен был думать раньше.
Антон шагнул к ней, попытался обнять, но она отстранилась.
— Пожалуйста, дай мне шанс все исправить. Я готов прекратить эти отношения...
— Прекратить? — Ирина усмехнулась. — А начинать их ты тоже был готов? Когда решал, что нашей семьи тебе мало?
— Я ошибся. Люди имеют право на ошибки.
— Имеют. Но не все ошибки можно исправить.
Она прошла мимо него к шкафу, достала большую сумку.
— Что ты делаешь?
— Помогаю тебе собраться. Думаю, Карина с радостью тебя приютит.
— Ира, не надо так...
— Как? Честно? Прямо? Или мне нужно было притвориться, что ничего не знаю, и продолжать жить в этом театре?
Антон сел на диван, обхватил голову руками.
— Я не хотел, чтобы ты узнала таким образом.
— А каким? Через год? Через пять лет? Или вообще никогда?
— Я думал, что смогу выбрать...
— Выбрать? — Ирина остановилась. — Между мной и ней?
— Да.
Честность. Хотя бы в последний момент.
— Хорошо. Тогда выбирай прямо сейчас. Но знай — если ты уйдешь, дороги назад не будет.
Антон поднял глаза. В них была растерянность, страх, но не раскаяние.
— Я не могу просто забыть ее. То, что между нами возникло...
— Это любовь? — спросила Ирина тихо.
— Не знаю. Возможно.
— Тогда иди к ней. Серьезно. Иди и будь счастлив. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.
— О чем?
— О том, что женщина, способная предать подругу, способна предать и любовника.
Карина встретила его в дверях своей квартиры. На ней было красное платье — то самое, которое Ирина помогала ей выбирать на день рождения.
— Антон? Что ты здесь делаешь?
— Она знает, — он прошел в прихожую. — Ира знает о нас.
— Откуда?
— Ты ей не рассказывала?
Карина покраснела.
— Рассказала. Сегодня утром. Я не могла больше молчать.
— Почему?
— Потому что... — она запнулась. — Потому что хотела, чтобы все стало честно.
— Или потому что хотела забрать у нее мужа?
Карина развернулась к нему, в глазах вспыхнуло что-то хищное.
— А что в этом плохого? Я тебя люблю. Может быть, больше, чем она.
— Откуда ты знаешь, как она меня любит?
— По тому, как она к тебе относится. Как к должному. Как к мебели. А я... я вижу в тебе мужчину.
Антон сел на диван, тот самый, на котором они проводили тайные часы.
— Она выгнала меня из дома.
— И правильно сделала, — Карина села рядом. — Теперь мы можем быть вместе открыто.
— А если я не готов?
— К чему?
— К новым отношениям. К новой жизни. Я же не развелся еще даже.
Карина отодвинулась от него.
— То есть ты думал, что можешь бесконечно играть с нами обеими?
— Я думал... я не знал, что думал.
— Знал, — ее голос стал холодным. — Ты думал, что можешь получать от меня то, чего не получаешь дома, и при этом сохранить семью. Удобно, правда?
Антон посмотрел на нее. Впервые за три месяца он увидел Карину без розовых очков. Увидел жестокость в глазах, расчет в каждом жесте.
— А ты? — спросил он тихо. — Ты что думала?
— Я думала забрать у нее все. Мужа, семью, счастье. Потому что у меня ничего этого нет, а у нее есть. Было.
— Из-за зависти?
— Из-за справедливости, — Карина встала. — Я красивее ее. Моложе. Я лучше готовлю, лучше выгляжу, лучше... — она сделала многозначительную паузу, — веду себя в постели.
— И поэтому заслуживаешь ее мужа?
— Именно.
Антон поднялся с дивана. Подошел к окну. На улице уже стемнело.
— Знаешь, что самое странное? Ира была права.
— В чем?
— Женщина, способная предать подругу, способна предать кого угодно.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что если ты смогла двадцать лет дружить с человеком и при этом спокойно отобрать у него самое дорогое, то что помешает тебе завтра найти кого-то лучше меня?
Карина замерла.
— Ты сравниваешь меня с собой? Ты тоже предавал. Предавал жену, сына.
— Да. И знаешь что? Мне противно. Противно то, что я сделал. То, кем я стал. А тебе?
— Мне нет.
— Вот именно.
Он взял куртку.
— Куда ты идешь?
— Не знаю. Но не к тебе.
Ирина сидела на кухне с чашкой кофе. За окном шел дождь. Тимофей спал.
Антон вернулся через два часа. Мокрый, замерзший, растерянный.
— Я думал, — сказал он, остановившись в дверях.
— И к какому выводу пришел?
— К тому, что я идиот.
— Это я уже знаю. Что еще?
— К тому, что потерял самое важное в жизни.
Ирина отпила кофе.
— И что ты предлагаешь?
— Дать мне шанс все исправить.
— А если я не хочу?
— Тогда я приму твое решение. Но прошу — позволь мне попробовать.
Ирина поставила чашку на стол.
— Знаешь, чего мне больше всего жаль?
— Чего?
— Того, что я потеряла не только мужа, но и подругу. Причем подругу — навсегда.
— Она не стоила твоей дружбы.
— Может быть. Но двадцать лет жизни не вернешь.
Антон сел напротив нее.
— А нас можно вернуть?
Ирина долго смотрела на него. Этот мужчина был отцом ее ребенка. Человеком, с которым она прожила пятнадцать лет. Но был ли он тем человеком, которого она полюбила когда-то?
— Не знаю, — сказала она честно. — Не знаю, Антон. Доверие — это как хрусталь. Когда он разбивается, можно склеить осколки, но трещины останутся навсегда.
— Я готов жить с этими трещинами.
— А я готова на них смотреть каждый день?
Этот вопрос повис в воздухе без ответа.
Карина узнала о том, что Антон вернулся домой, от соседки. Три дня она ждала его звонка. Потом позвонила сама.
— Алло? — голос Ирины в трубке прозвучал спокойно.
— Это Карина. Можно Антона?
— Нет.
— Почему?
— Потому что он не хочет с тобой разговаривать.
— Я не верю. Дай мне поговорить с ним.
— Карина, — голос Ирины стал жестче. — Ты получила то, что хотела. Ты забрала у меня иллюзии. Забрала веру в дружбу. Забрала покой. Не пытайся забрать еще что-то.
— Но я его люблю!
— Нет. Ты любишь только себя. И всегда любила.
— Это не так!
— Тогда объясни мне: зачем любящая женщина причиняет боль человеку, которого любит? Зачем она втягивает его в ложь и предательство?
Карина молчала.
— Я думала об этом три дня, — продолжала Ирина. — И поняла: ты никогда не любила Антона. Ты любила возможность отобрать у меня то, что мне дорого. Любила власть над ним. Любила себя в роли роковой женщины.
— Неправда...
— Правда. И знаешь, что самое печальное? Антон это понял тоже.
— Что он сказал?
— Что стыдится. Не только измены. Стыдится того, что позволил тебе использовать себя против меня.
— Я не использовала!
— Использовала. И сейчас пытаешься использовать снова.
Карина почувствовала, как внутри нарастает ярость.
— Думаешь, ты святая? Думаешь, он к тебе вернулся из любви?
— Нет, — ответила Ирина спокойно. — Он вернулся из чувства вины. Из ответственности перед сыном. Из привычки. Но не из любви.
— И ты согласилась на это?
— Я согласилась попробовать начать сначала. Посмотреть, можно ли из пепла вырастить что-то новое.
— А если не получится?
— Тогда разведемся. Но это будет наше решение. Наше. Не твое.
Карина повесила трубку. Она проиграла. Впервые в жизни — проиграла.
Прошел год
Ирина и Антон развелись. Тихо, без скандалов, по обоюдному согласию. Антон снял квартиру в соседнем районе.
— Мам, а почему вы с папой не помирились? — спросил Тимофей однажды вечером.
Ирина обняла сына.
— Потому что некоторые слова нельзя забрать обратно. Мы с папой разные люди.
— А папа плохой?
— Нет, солнышко. Папа просто человек. Люди иногда ошибаются.
— А тетя Карина?
Ирина задумалась.
— Тетя Карина... тоже человек. Но иногда люди делают выбор быть плохими. И это их выбор.
— Она больше не приходит к нам.
— Нет. И не придет.
— Мне ее не хватает.
— Знаешь что, Тимоша? Мне тоже. Не той Карины, которая предала нас. А той, которую я считала подругой. Но той Карины, наверное, никогда и не было.
Карина встретила Антона через полгода после развода. Случайно, в магазине.
— Привет, — сказала она неуверенно.
— Привет.
Он постарел. Или просто стал выглядеть на свой возраст.
— Как дела?
— Нормально.
— Ты... ты счастлив?
Антон посмотрел на нее долгим взглядом.
— А ты?
— Нет, — призналась она. — Совсем нет.
— Жаль.
— Антон, может быть, мы могли бы...
— Нет, — он покачал головой. — Не могли бы.
— Почему?
— Потому что нельзя построить свое счастье на чужом несчастье.
Ирина начала новую жизнь. Поменяла работу, записалась на курсы английского, начала заниматься йогой. По вечерам читала Тимофею книги и думала о том, что предательство — это не всегда конец. Иногда это начало.
Начало понимания того, кто ты на самом деле. Что ты готова терпеть, а что — нет. Где твоя граница прочности, а где — твоя сила.
Однажды утром Тимофей спросил:
— Мам, а ты когда-нибудь выйдешь замуж снова?
— Не знаю, — ответила Ирина честно. — А ты хочешь?
— Хочу, чтобы ты была счастливой.
— Я счастлива, — сказала она. И впервые за долгое время это было правдой.
Карина так и не вышла замуж. Меняла мужчин, а ничего серьезного так и не получилось.
Антон женился через три года. На коллеге по работе, тихой и верной женщине, которая знала его историю и приняла ее.
А Ирина... Ирина научилась быть счастливой одна. И когда в ее жизни появился мужчина, достойный ее доверия, она была готова к новой любви. Настоящей.
Потому что настоящая любовь начинается не с предательства чужой, а с верности себе.