- Нить, что не держит никого. Глава 14.
Сергей открыл дверь, пропуская вперёд Полину. Первой её увидела шустрая сестра:
- Ой, привет! Я - Люба.
- Полина, - представилась девушка, расстёгивая молнию на куртке.
Надежда Аркадьевна вслед за дочерью поспешила в прихожую, а за женой, как иголочка за ниточкой - Иван Юрьевич.
- Здравствуй, Полина, - при взгляде на девушку у родителей и мысли не возникло обратиться к ней на «Вы».
- Здравствуйте, - сказала она, аккуратно снимая шапочку, чтобы не создать наэлектризованное облако волос. Мать Сергея приняла у неё одежду, чтобы передать Любе, стоящей ближе к шкафу.
- Проходите, Полина. Как прошёл вечер? Как добрались?
- Пока ездить на такси в нашем городе безопасно, - ответил сын, попытавшись сразу завязать разговор. - Посидели тоже хорошо. Родители сказали, что будут рады видеть меня дома, - семья переместилась в зал.
Иван Юрьевич выключил телевизор:
- Хватит тараторить, сейчас мы будем говорить. Как дела, Полина? - он уселся на диван, поёрзавши, и почесавшись спиной о его спинку. - Чем занимаешься?
Надежда Аркадьевна, раскладывавшая на кухне «второе», тихонько улыбнулась. Дочь, принимая из её рук пару тарелок, вопросительно посмотрела на неё, будто спрашивая, не рано ли отец начал допрос. Женщина продолжала улыбаться, представив Ивана Юрьевича в непривычной для него роли.
- Пап, может, подождёшь, пока все за стол сядут? А то Полине для нас с мамой второй раз придётся рассказывать! - заметила вошедшая в комнату дочь.
- Да, в самом деле... - покачав головой, хмыкнул хозяин. - Что-то я поспешил, - он отводил взгляд от лица девушки и снова возвращался к нему, украдкой разглядывая её черты.
- Вот, у всех всё есть? - спросила Надежда Аркадьевна, скользнув взглядом по белой глянцевой скатерти. - Люба, фрукты забыли. Тарелку с подоконника принеси, пожалуйста.
Через минуту наступила торжественная тишина.
- Что же, - предпринял вторую попытку отец. - Ты, Полина, первая девушка, с которой нас решил познакомить сын. - Почесав затылок, он посмотрел на жену, ища поддержки. - Может, это не самые подходящие слова, но мне кажется, он очень серьёзно к тебе относится.
- Спасибо, мне тоже так кажется, - она взглянула на Сергея, глаза которого округлились и стали чуть навыкате, обращённые к отцу.
- Так ведь и есть, сын! Ни капли не вру. Ну, давайте приступим!
Гостья даже не притронулась к своей тарелке, попивая домашний компот и дожидаясь, когда все перейдут к сладкому пирогу. Сергей ел с аппетитом, будто не был в гостях и не сидел за щедро накрытым столом.
- Так чем ты занимаешься? - вытерев губы тканевым полотенцем, спросил Иван Юрьевич.
- Учусь, - ответила Полина, показывая опустевший бокал Сергею, чтобы он долил компот.
- В институте или в техникуме? Может, колледж? Не знаю, как там учат, но слово модное.
- В школе, - ответила девушка, ставя бокал рядом с тарелкой, на которой лежала покрытое коричневатой поджаристой корочкой, куриное бёдрышко.
Отец раздражённо почесал кончик носа, будто его только что укусила пчела:
- Вот, значит, как? - он выразительно посмотрел на Сергея.
- Да, бать. Одиннадцатый класс. Осталась-то ерунда, почти полгода, и всё.
- Ерунда, говоришь? А совершеннолетие когда? Я тебе, сынок, потом скажу, чем может обернуться для тебя эта ерунда. Когда, - он кивнул головой на Полину, - гостью свою проводишь.
Разговор не клеился, как ни старались Надежда Аркадьевна с дочерью. Мешал главный камень преткновения, который нельзя было сдвинуть с места или оставить незамеченным. Недостаток, который, к огромному сожалению множества женщин, очень быстро проходит - молодость.
Иван Юрьевич не пошёл провожать гостью. Его жена и дочь молча вышли в прихожую вслед за Сергеем и Полиной. Парень выглядел немного растерянным, Полина - равнодушной, ведь ей часто приходилось выслушивать то, что было неприятно, или делать то, что не хотелось. Когда ребята ушли, Надежда Аркадьевна с дочерью, наведя порядок в зале и на кухне, поставили кипятиться чайник, и уселись за кухонный стол наискосок друг от друга.
- Она такая... - начала Люба.
- Красивая, - продолжила мать.
- Да, - покачала головой, соглашаясь, дочь.
- Это ненадолго, - предложила свою версию отношений сына с девушкой, Надежда Аркадьевна.
- А мне кажется, это навсегда, - мечтательно сказала Люба. - Хотелось бы, они красивая пара.
- Доча-доча, не в красоте счастье. И неизвестно ещё, повезло этой девочке, или нет. Время покажет. С вареньем? - спросила она дочь, поднявшись из-за стола и открывая белую, как чистый альбомный лист, дверцу холодильника.
Отец, хоть и сердился на Сергея, по-прежнему звал его с собой в гараж. Парень не отказывался, ему и самому нравилось это занятие. Починить сломанное, слушать, как урчит благодарная машина, готовая к ежедневной пробежке.
- Тебе на права надо учиться, - серьёзно сказал Иван Юрьевич, глядя, как сын аккуратно разворачивается между узкими оштукатуренными гаражами.
- Так я уже, - опустив голову, ответил Серёга. - Хожу на занятия.
- Вот балбес, - шутя шлёпнул его по затылку отец. - А молчишь чего?
- Думал, права получу, тогда и обмоем, - парень весело посмотрел на водителя со стажем.
- Обмоем, - повторил отец. - Даже не сомневайся!
***
Сергей работал с удвоенной силой. Придя однажды в подвал на ежедневное собрание, он занял привычное место. За длинным столом с его появлением повисло молчание. Парень понял, что мужчины вокруг как-то настороженно поглядывают на него. Бывали случаи, когда кто-то «косячил», вступив в драку с человеком, с которым для всеобщего дела лучше было дружить. Кто-то мог злоупотребить алкоголем и в порыве разбить битой чужую машину, занявшую его место на придомовой стоянке. Он начал быстро перебирать в голове события последних дней, стараясь припомнить всё до мельчайших подробностей. Ничего странного или осуждаемого в их тесном мире Серёга припомнить не мог.
- Как думаешь, потянет? - спросил один афганец другого.
Тот обратился к Глазастому:
- Ну? Что скажешь, Паш? Потянет?
- Да, - коротко ответил слепой юрист, кивнув так, что едва-едва блеснули стёкла тёмных очков.
- Серёга, - начал Доктор, боец, который с молниеносной скоростью перетягивал повреждённые конечности, и спас несколько рук и ног, не растерявшись и не потеряв самообладание в горячем огненном пекле. - Это не все наши дела, о которых ты знаешь. Самые большие деньги приносят машины, - он внимательно посмотрел на парня, дожидаясь первой реакции.
Сергей кивнул, и обвёл глазами дружную компанию. Вот, значит, как? Угонщики? И все слова о чести, братстве и силы правды - только показуха? Дешёвый трёп?
«- Потеряю заработок. Нужно будет идти устраиваться на работу, - быстрые мысли проносились в мозгу. - Надо валить отсюда. Это не дело.»
- Нет, спасибо, - Серёга, брезгливо поджав губы, поднялся с дивана. - Я в такие игры не играю. Спасибо, как говорится, за хлеб, за соль. Лучше всю жизнь на заводе горбатиться, чем на зоне рукавицы шить.
- Присядь, дружище, - спокойно сказал Паша, потерев изогнутый клюв трости. - Никакого криминала, всё чисто. Мы перегоняем, а не угоняем. Понял разницу?
- Наверное, понял, - кивнул парень. - Как-то серьёзно начал Доктор, большие деньги... - Будто оправдываясь, сказал Сергей.
- Так ты дослушай, молодой. Хотя, и я в твои годы такой горячий был. Но, не будь я таким быстрым, может, и не вернулся бы... Ладно. Мы с мужиками решили тебя в долю взять. Поедем туда на одной машине, втроём. Обратно погоним две, третья наша пустой вернётся. За рулём не спать. Если не в мочь, останавливаемся, дремлем все. Только останавливаться вдоль трассы нельзя, надо ждать населённого пункта. И лучше большого, чтоб народу кругом много было. Потом, случаи всякие бывают. Ребята там лихие. Но, деньги, которые ты получишь за одну поездку, ты ещё в жизни не видел, - закончил Доктор.
- Думай до завтра, - сказал Паша - юрист, который в последнее время чаще исполнял роль адвоката. - Если нет, ничего страшного, обойдёмся и без тебя. Забудем наш разговор, и работать будем дальше по старой схеме.
- Я согласен, - сказал Серёга, снова оглядев потупивших взгляд мужиков. Столько времени вместе, и все молчали. Ни один из них даже словом не обмолвился.
***
- Полина, меня пару недель не будет, сказал - парень, нежно обнимая её за талию. Они сидели в комнате девушки за закрытой дверью, в которую в любой момент могла войти её мать, Марина Анатольевна.
- Ты заболел? - выдвинула свою версию девушка.
- Нет, я по работе уезжаю, - спокойно ответил Серёга.- Как приеду, сразу к тебе.
- А если ты не приедешь? - спросила Полина, и в её глазах блеснули быстрые слёзы.
- Приеду, не расстраивайся, маленькая моя, - успокоил её парень.
- Не называй меня так, пожалуйста. Я и так расстраиваюсь из-за этого. Ты же знаешь! - она смешно выдохнула, раздув щёки.
- Полинка! Как ты будешь тут без меня столько времени? - они встречались почти каждый день и привыкли долгое время находиться рядом.
- А ты как без меня? - парировала девушка, зная, как тяжело даётся Сергею разлука. - Поцелуй меня ещё раз, - попросила она, потянувшись к парню губами.
Он коснулся нежно, будто боясь, что с юной розы сорвётся белый лепесток.
- Нет, ты меня по-настоящему целуй! - настаивала Полина, видя в глазах парня отражение почти физической боли и принимая её за сопротивление. - Ну всё, уходи, - она толкнула его ладошками в грудь. Ты несерьёзно ко мне относишься, - сердито бросила девушка.
Сергей сел, сложив скрещённые руки на груди:
- Наоборот, Полина, я очень серьёзно к тебе отношусь, - ответил парень, не глядя на неё. - Думал, ты всё понимаешь сама!
- Понимаю только то, что ты трус! Просто боишься, что родители зайдут, вот и всё!
- Не надо так со мной, - предупредил он. - Хочешь меня обидеть?
- Ты сам виноват! - Полина отодвинулась от него на край кровати. - У нас почти все девчонки в классе...
- Даже не начинай, - прервал её парень. - Всё будет по-другому. Ты ничего не знаешь об этом. А когда узнаешь - будет поздно.
- Зануда! - прошептала девушка, снова приблизившись к нему. От её слов и горячего дыхания Серёга весь покрылся мурашками, волоски на руках предательски поднялись дыбом. - Вот видишь, - она положила ладонь на его предплечье, и повела её наверх.
- Не надо, - сглотнул парень, и убрал её руку. - Мне пора. Завтра в дорогу. Собираться ещё надо...
- Да-да, конечно, иди, - громко сказала девушка. Трус! - с улыбкой прошептала она, чтобы родители не слышали последнего сказанного ею слова.
***
Дорога в приграничный портовый город показала была нелёгкой. Если изредка и встречались некоторые заасфальтированные участки, будто в отместку за это тянулись долгие километры щебёнки, где можно «на раз» проткнуть колесо об острый край булыжника. Или лобовое стекло за секунду может рассыпаться на глазах от всё того же камня, прилетевшего из-под колёс впереди идущей машины.
Ехали весело, с шутками-прибаутками, вспоминая смешные и страшные случаи из молодой, но насыщенной событиями, жизни. Девятка пыхтела но подъёмах, рычала, изнемогая под тяжестью пяти здоровых мужчин. Коробка передач сухо потрескивала, переключаясь на пониженную скорость. Останавливались на въезде в города, где проще было «дать на лапу» официальным представителям закона, чем потерять всё в стычке с бандитами.
Вечерний город сиял огнями, как огромная разукрашенная гирляндами новогодняя ёлка, которую чья-то гигантская рука уронила в долине. Морской воздух, приправленный запахом сгоревшей соляры и машинного масла, непривычно дразнил ноздри. Широко раскрытые глаза мужчин с удивлением взирали на это потрясающее многоцветье.
- Никак привыкнуть не могу, - сказал один из пятерых, который бывал здесь уже не раз.
- Да... Красиво здесь, - подтвердил Серёга.
- Ты это, кошелёк береги, - посоветовал первый. - Здесь знаешь какие карманники? В толпе девчонка- малолетка плечиком заденет, и вежливо так извиниться потом. Пока ты рот разинув стоишь, вторая «лопатник» у тебя вытащит, обчистит, и обратно положить успеет. Мы для них - лохи, лёгкая добыча. Понял?
- Ага, - кивнул Сергей, уверенный в том, что напарник запугивает его.
- И вообще, что бы ни случилось, ни на шаг от нас не отходи. Крики «убивают», «пожар», «наси луют» пропускай мимо ушей.
- Да ладно? - удивился парень. - По-моему, ты преувеличиваешь...
- Полбеды будет, если без денег останешься. А вот если без паспорта, то это беда. На выезде машины с транзитными номерами шмонать будут, и останешься здесь до выяснения личности. Попадёшь к ментам - держи «висяк». Вот тогда точно на зону поедешь, к «куму». Всё ясно?
- А так всё хорошо начиналось, - ответил Сергей, глядя с сопки на обманчивые огни.
***
Расим задремал на посту. Жара проникала в тело, жадно выпивая воду из крупных солёных капель. В небесной сини замерла крупная птица, изредка что-то гортанно покрикивая. Раскрытые крылья держали её, свободную и уверенную, на потоках щедрого ветра. Парню снились ранние соловьиные трели. Босоногая девочка-соседка, что гнала маленьких гусят, жёлтый пух которых только-только сменялся на смешные белые пёрышки. Девчушка несла в руках корзинку, в которой смиренно сидел хромоногий гусачок, шейку которого она не дала свернуть молчаливому отцу. Над ухом жужжали шмели размером с фалангу большого пальца. Блеяли козы, что бродили по деревне, будто они, длиннобородые, с застрявшими в шерстяных боках репьями, были здесь настоящими хозяевами.
Мычала Зорька, противясь бабушкиной морщинистой руке, что выдаивала отвисшее вымя до последней капли. Что-то звякнуло так близко, что Расим подумал:
- Бабушка ведро с молоком принесла, - он почувствовал во рту тёплый и сладкий, с клеверной ноткой, вкус.
Парень, в долю секунды выныривая из наполненного спокойствием сна, открыл глаза. То, что во сне было звуком лязгнувшего бабушкиного ведра, на самом деле оказалось звуком затвора ожившего автомата, дуло которого сейчас угрожающе смотрело на него.
- Путеводитель здесь.