— Артём! Где телефон? Почему не отвечаешь на звонки? — Аня влетела в квартиру как ураган, хлопнув дверью так, что соседи наверняка подпрыгнули.
Я сидел на диване, пытаясь досмотреть футбол. Пивная банка замерла на полпути ко рту.
— Телефон в спальне. А что случилось?
— Что случилось?! — Она вскинула руки к потолку. — Лиза видела тебя возле «Макдоналдса» с какой-то блондинкой! В два часа дня! Когда ты якобы на работе!
Господи, опять двадцать пять. Блондинка — это Светка из соседнего отдела, мы просто обедали. Но объяснять бесполезно.
— Ань, это коллега по работе...
— Коллега! — Она засмеялась истерично. — Конечно, коллега! А я дура! Мама говорила — не связываться с тобой, но я не послушала!
Как по заказу, зазвонил домашний телефон. Аня кинулась к трубке.
— Алло, мама? Да, он опять... Конечно, с бабой... Да, ты была права...
Я выключил телевизор. Матч все равно испорчен. Встал, пошел на кухню за новым пивом. За спиной продолжался спектакль одного актера — с привлечением зрителей по телефону.
— Мама приедет завтра, — объявила Аня, вешая трубку. — Ольга Юрьевна хочет с тобой серьезно поговорить.
Великолепно. Теща — это именно то, чего мне не хватало для полного счастья.
— Слушай, может, хватит устраивать цирк из-за каждой мелочи?
— Цирк?! — Голос Ани взлетел на две октавы выше. — Ты изменяешь мне, а я устраиваю цирк?!
— Я не изменяю! Мы просто пообедали!
— А в прошлый раз? Когда ты до двух ночи где-то болтался? И позапрошлый? Когда "задержался на работе"?
Я потер лоб. В прошлый раз мы с Сашей смотрели хоккей в баре. Позапрошлый — действительно работал допоздна. Но какой смысл что-то доказывать?
— Знаешь что, — я поставил банку на стол. — Мне нужен отпуск.
— Отпуск? А мне что — на дачу к маме ехать?
— Езжай куда хочешь. Я полечу к морю.
Аня замолчала. Это было неожиданно даже для меня самого. Но как только слова вылетели, я понял — решение созрело давно. Просто ждало подходящего момента.
— Ты... один?
— Да, один. Проветрить мозги.
— А если я не разрешу?
Я посмотрел на жену. Красивая, умная женщина. Когда-то я был в нее влюблен по уши. Но за пять лет брака что-то сломалось. Доверие ушло как вода в песок, оставив только подозрения и скандалы.
— Ты не мой начальник, Аня. И не тюремщик.
На следующий день Ольга Юрьевна прибыла с утра пораньше. Теща — женщина внушительная, с железной волей и убеждением, что все мужчины — сволочи по определению.
— Артём, садись. Поговорим как взрослые люди.
Я сел. Аня устроилась рядом с мамой, изображая оскорбленную невинность.
— Аня рассказала про твои похождения, — начала Ольга Юрьевна. — Я не удивлена. Мужчины все одинаковые.
— Какие именно похождения?
— Не строй из себя дурачка. Встречи с женщинами, поздние возвращения домой...
— Ольга Юрьевна, я работаю. Иногда обедаю с коллегами. Иногда встречаюсь с друзьями. Это называется "нормальная жизнь".
— Нормальная жизнь — это семья! — Теща стукнула ладонью по столу. — А ты думаешь только о себе!
Я глубоко вдохнул. Спорить бесполезно. В их мире любое мое действие заранее подозрительно.
— Я беру отпуск и лечу в Сочи. Неделю отдохну от всего этого.
— От семьи хочешь отдохнуть? — Ольга Юрьевна прищурилась. — Знаю я таких отдыхающих. Курортные романы, девочки на пляже...
— Мам, не надо, — вдруг сказала Аня тихо.
— Что "не надо"? Ты же сама жалуешься, что он тебя не уважает!
Я встал.
— Билет уже куплен. Вылетаю завтра.
В аэропорту было шумно и суетливо. Я сидел в зоне ожидания, просматривал новости в телефоне, как вдруг раздался знакомый голос:
— Артем? Ты что тут делаешь?
Обернулся — Саша, мой старый друг еще с института.
— В отпуск лечу. А ты?
— Командировка в Питер. — Он сел рядом. — Слушай, а что это Аня вчера Лизе названивала? Что-то про развод говорила.
Вот те на. Оказывается, жена уже и развод планирует.
— Не знаю. Мы поругались.
— Серьезно поругались?
— Да так, по мелочам. Она меня во всех смертных грехах обвиняет.
Саша покачал головой.
— Знаешь, я Лизу давно знаю. Она Ане всякую дурь в голову вбивает. "Мужики все козлы", "Надо их контролировать" — вот это все.
— Ага. А теща вообще считает, что я исчадие ада.
— Тещи всегда так считают. — Саша усмехнулся. — Слушай, может, правильно делаешь, что съездишь один. Проветришься, а потом с новыми силами за семью возьмешься.
Объявили посадку на мой рейс.
— Ладно, мне пора. Увидимся.
— Давай. И не парься особо. Все наладится.
В самолете мне досталось место у окна. Рядом никого не было — повезло. Я устроился поудобнее, достал книгу, но читать не хотелось. В голове крутились обрывки вчерашнего разговора с Аней.
"Ты меня не любишь!" — кричала она.
"Если бы не любил, давно бы ушел," — отвечал я.
"Тогда почему избегаешь меня?"
А ведь правда избегаю. Задерживаюсь на работе, встречаюсь с друзьями, хожу в спортзал — лишь бы не сидеть дома и не выслушивать очередные упреки.
Когда это началось? Кажется, после того случая два года назад. Аня нашла в моем телефоне переписку с бывшей одноклассницей. Обычная дружеская болтовня, ностальгия по школьным годам. Но для Ани это стало доказательством измены.
С тех пор я живу как под микроскопом. Каждый звонок, каждое сообщение, каждое опоздание — повод для подозрений.
— Извините, это место свободно?
Я поднял взгляд. Рядом стояла девушка с небольшим рюкзачком. Симпатичная, лет тридцати, с умными глазами и приятной улыбкой.
— Конечно, садитесь.
— Спасибо. Инна, — представилась она, пристегивая ремень.
— Артем.
— В Сочи по делам или отдыхать?
— Отдыхать. А вы?
— Тоже отдыхать. Решила сбежать от городской суеты.
Слово "сбежать" отозвалось в душе. Я тоже сбегаю. От упреков, от подозрений, от чужого недоверия.
— Понимаю, — сказал я. — Иногда нужно просто остаться наедине с собой.
— Точно! — Инна оживилась. — А то все вокруг что-то требуют, ждут, осуждают. Хочется просто дышать свободно.
Самолет начал разбег. За окном замелькали огни взлетной полосы. Я подумал о том, что Аня сейчас, наверное, рассказывает маме, какой я негодяй. А Ольга Юрьевна качает головой и говорит: "Я же предупреждала!"
— У вас такое лицо, будто вы от кого-то убегаете, — тихо сказала Инна.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Настолько заметно?
— Узнаю по себе. Я тоже убегаю. От человека, который решил, что знает, как мне жить лучше, чем я сама.
Мы переглянулись и одновременно улыбнулись. Какая-то мгновенная связь возникла между нами — понимание без слов.
— Расскажете за чашкой кофе? — предложил я.
— С удовольствием.
Кофе в самолете, конечно, был так себе, но разговор получился душевный. Инна работала менеджером и недавно рассталась с парнем, которому не нравилась её работа и ещё много чего.
— Он постоянно пытался руководить мною и ревновал ко всему, что движется. Знаете, как это бывает? — рассказывала она.
Знаю. Еще как знаю.
— А вы? — спросила Инна. — От кого убегаете?
Я помолчал, подбирая слова.
— От жены. Точнее, от ее подозрений.
— Понятно. Когда доверие потеряно, отношения превращаются в минное поле.
— Именно! Каждое слово, каждый жест может взорваться скандалом.
— А любовь осталась?
Хороший вопрос. Я не знал, как на него ответить.
— Не знаю. Наверное, была когда-то. Но под слоем взаимных претензий ее уже не найти.
В Сочи мы приземлились вечером. Инна ждала такси, я — трансфер в отель.
— Слушайте, — сказал я вдруг. — А может, не будем расставаться? Завтра сходим куда-нибудь вместе?
— А жена не будет возражать? — лукаво спросила она.
— Жена в Москве строит планы развода с моей тещей.
— Тогда согласна. Я в отеле "Жемчужина", а вы?
— "Рэдиссон". Рядом с вашим.
— Отлично. Встретимся завтра в десять у фонтана на набережной?
— Договорились.
В номере я включил телефон. Семнадцать пропущенных от Ани, пять от тещи. Сообщения читать не стал — и так понятно, что там написано.
Вместо этого я вышел на балкон. Море шумело где-то внизу, воздух пах солью и свободой. Впервые за много месяцев я почувствовал, что могу дышать полной грудью.
Телефон зазвонил снова. Аня.
— Артем! Наконец-то! Где ты? Я весь день названиваю!
— В Сочи. В отеле.
— Один?
— Один.
— Послушай, может, хватит дурить? Возвращайся домой, поговорим нормально.
— Аня, я только приехал. Дай мне неделю передохнуть.
— От меня хочешь передохнуть?
Опять двадцать пять. Я потер переносицу.
— От всего. От скандалов, от подозрений, от твоей мамы...
— Мама хочет как лучше!
— Мама хочет нас развести. И ты ей помогаешь.
— Это неправда!
— Правда, Ань. Саша сказал, что ты Лизе о разводе говорила.
Повисло молчание.
— Я... я просто расстроилась. Не подумала...
— Вот и подумай за эту неделю. А я подумаю тоже.
— Артем, не делай глупостей...
— Не буду. Увидимся через неделю.
Я отключил телефон и выключил его совсем. Пусть полежит в тумбочке. А я пойду к морю.
На следующее утро солнце светило так ярко, что хотелось петь. Я позавтракал, купил солнцезащитные очки и отправился на набережную.
Инна уже ждала у фонтана. В легком летнем платье, с распущенными волосами, она выглядела совсем по-другому — не как усталая пассажирка самолета, а как богиня отпуска.
— Доброе утро! — Она помахала рукой. — Как спалось?
— Отлично. Впервые за полгода выспался как следует.
— Магия моря. Куда пойдем?
— А куда хотите?
— На канатную дороге! Посмотрим на город с высоты.
День пролетел незаметно.
Вечером мы сидели на пляже, смотрели на море.
— Знаете, что мне нравится в путешествиях? — сказала Инна. — Можно быть собой. Никто не знает, кто ты, чего от тебя ждать. Чистый лист.
— Да, понимаю. Дома у каждого готовый образ в голове. И не важно, меняешься ты или нет — они видят только то, что привыкли видеть.
— А вы изменились?
Я подумал.
— Наверное, да. Но жена этого не замечает. Для нее я все тот же Артем, которого она поймала на переписке с одноклассницей.
— А она изменилась?
— Стала подозрительной и несчастной. Раньше была другой — веселой, доверчивой...
— Что ее сломало?
— Не знаю. Может, я сам. Может, подруги настроили. Или теща. Сложно сказать.
Мы помолчали, слушая шум волн.
— А вы не думали просто поговорить с ней? По-настоящему?
— Пробовал. Но разговор всегда сводится к взаимным обвинениям.
— Жаль, — тихо сказала Инна. — Когда люди перестают слышать друг друга, отношения умирают.
Остальные дни отпуска пролетели как один день. Мы с Инной исследовали окрестности, купались в море, ужинали в ресторанчиках. Я впервые за долгое время чувствовал себя живым.
И влюблялся. Постепенно, но неотвратимо. В ее смех, в умные глаза, в то, как она радовалась простым вещам — красивому закату, вкусному кофе, интересному разговору.
В последний вечер мы сидели на набережной.
— Что будет дальше? — спросил я.
— Дальше вы вернетесь к жене, а я — к своей жизни.
— А если не хочется возвращаться?
Инна посмотрела на меня серьезно.
— Артем, вы хороший человек. Но у вас есть обязательства.
— Какие обязательства перед тем, кто тебе не доверяет?
— Попробуйте еще раз. Серьезно попробуйте. А если не получится — тогда уже решайте.
Мудрая девушка. И правильная.
— А ваш номер телефона?
— Лучше не надо. Так честнее.
В Москву я вернулся загорелый и отдохнувший. Аня встречала в аэропорту — бледная, с синяками под глазами.
— Привет, — сказал я.
— Привет. Как отдохнул?
— Хорошо.
Мы ехали домой молча. Я смотрел в окно на знакомые улицы и думал о том, что нужно попробовать еще раз. Ради справедливости. Ради тех пяти лет, что мы прожили вместе.
— Артем, прошу тебя, прости меня! Я зашла слишком далеко. И я поняла это — тихо сказала Аня.
— Что поняла?
— Что превратила нашу жизнь в ад. Что довела тебя до побега.
Я посмотрел на жену. Она действительно выглядела раскаявшейся.
— И что теперь?
— Хочу попробовать сначала. Если ты согласен.
Я вспомнил слова Инны: "Попробуйте еще раз. Серьезно попробуйте."
— Согласен, — сказал я. — Но с условием.
— Каким?
— Никаких обсуждений моей личной жизни с твоей мамой и подругами. Наши проблемы — это наши проблемы.
— Согласна.
— И никаких проверок телефона, слежки, допросов с пристрастием.
— Согласна.
— И никаких скандалов из-за того, что я иду с друзьями на футбол или задерживаюсь на работе.
— Согласна.
Может, и получится. Если оба захотим.
Прошел месяц
Аня действительно изменилась — перестала устраивать сцены, реже общалась с мамой, даже записалась на курсы психологии. Мы начали заново узнавать друг друга.
И все бы хорошо, но по ночам я часто думал об Инне. О ее смехе, о том, как легко мне было с ней. Интересно, что она сейчас делает? Нашла ли того, кто сумеет ее по-настоящему оценить?
Наверное, нашла. Такие девушки долго не остаются одни.
А я остался со своим выбором. С попыткой воскресить то, что, возможно, уже не воскресить. Но попытка того стоила. Ради справедливости. Ради памяти о том, что когда-то было между нами настоящим.
Время покажет, была ли эта попытка последней.
Но время показало быстро. Через три месяца все вернулось на круги своя.
Началось с мелочей. Аня снова стала задерживать взгляд на моем телефоне, когда он звонил. Потом начала "случайно" заходить в комнату, когда я говорил по работе. А однажды я застал ее роющейся в моих карманах.
— Что ты делаешь?
— Чек ищу. Из химчистки.
— В куртке, которую я вчера надевал?
Она покраснела, но не сдалась:
— А где же еще его искать?
Враньё. Чек от химчистки лежал на комоде, я сам его туда положил.
Потом были "случайные" звонки Ольги Юрьевны именно тогда, когда я приходил с работы поздно. Теща не спрашивала напрямую, но намекала:
— А Сашу-то часто стали видеть в том баре на Тверской. Один, правда, не ходит...
Намек был прозрачен: если Саша изменяет жене, то и я, конечно, туда же.
Апогеем стала история с командировкой. Меня послали в Питер на три дня — обычная рабочая поездка. Но Аня устроила целое расследование.
— В какой гостинице будешь жить?
— В "Невском".
— А номер какой?
— Не знаю еще, на ресепшене дадут.
— Странно. Обычно номер заранее бронируют.
— Аня, это командировка, а не романтический уик-энд!
Но она не успокоилась. В первый же день позвонила в гостиницу, представилась женой и попросила соединить с моим номером. Администратор, конечно, отказался давать информацию посторонним людям. Для Ани это стало доказательством, что я ее обманываю.
Когда я вернулся, дома меня ждал суд инквизиции. Аня, Ольга Юрьевна и Лиза сидели за кухонным столом как трибунал.
— Садись, — сказала теща. — Будем разбираться.
— В чем разбираться?
— В твоих питерских делах, — вступила Лиза. — Аня звонила в гостиницу, а тебя там не было!
Я посмотрел на жену. В ее глазах читалась обида и злость.
— Аня, ты звонила проверять меня?
— А что мне оставалось делать? Ты не отвечал на звонки!
— У меня была встреча с клиентами! Телефон был выключен!
— Какие клиенты? Где? С кем?
Началась та же песня.
— Знаете что, живите, как хотите, пойду пройдусь! — сказал я, вставая из-за стола.
— Куда идешь? — крикнула Аня.
— К морю, — ответил я и хлопнул дверью.
Конечно, к морю я не пошел. Спустился во двор, сел на лавочку, достал телефон. Пальцы сами набрали номер справочной.
— Дизайн-студия "Креатив", город Москва, — сказал я оператору.
Через пять минут у меня был номер студии, где работала Инна. Фамилию я помнил — она называла ее в самолете.
— Алло, студия "Креатив"?
— Здравствуйте. Можно Инну Викторовну?
— Минуточку...
— Слушаю.
Голос узнал сразу. Сердце забилось как сумасшедшее.
— Инна? Это Артем. Мы знакомы... из самолета... в Сочи...
Пауза.
— Артем? Не может быть! Как дела? Как жена?
— Плохо и плохо. Можно с тобой встретиться?
— А стоит ли?
— Не знаю. Но очень хочется.
Еще одна пауза.
— Завтра в семь вечера. Кафе "Му-Му" на Арбате. Знаешь?
— Найду.
— Хорошо. До встречи.
В кафе я пришел раньше на полчаса. Волновался как школьник перед первым свиданием. А может, это и было мое первое настоящее свидание за много лет.
Инна появилась точно в семь. Такая же красивая, как я запомнил. Но в глазах читалась осторожность.
— Привет, — сказала она, садясь напротив.
— Привет. Спасибо, что пришла.
— Как дела дома?
Я рассказал про последние месяцы. Про попытки наладить отношения, про новые подозрения, про вчерашний "суд" на кухне.
— И что теперь? — спросила Инна.
— Не знаю. Устал бороться с ветряными мельницами.
— А любовь?
— Какая любовь? К кому? К женщине, которая считает меня лжецом и изменником?
Инна молчала, помешивая кофе.
— А у тебя как личная жизнь? — спросил я.
— Никак. После того парня не хочется никого подпускать близко.
— А меня подпустишь?
Она подняла глаза.
— Ты женат.
— Формально.
— Артем, я не хочу быть разлучницей.
— Ты не разлучница. Мой брак развалился без твоего участия.
Мы сидели и смотрели друг на друга. Между нами снова возникло то понимание, которое я почувствовал в самолете.
— Одна встреча, — сказала Инна тихо. — Сегодня. А потом решим.
Мы гуляли по вечернему Арбату, болтали о всякой ерунде, смеялись. Я чувствовал себя живым впервые за несколько месяцев.
— Знаешь, — сказал я, когда мы дошли до метро. — С тобой я понимаю, каким должен быть нормальный разговор между мужчиной и женщиной.
— Каким?
— Доверительным. Без подвохов и подозрений.
— Может, дело не в женщинах, а в отношениях?
— Может быть. Но факт остается фактом — с тобой мне хорошо.
Инна улыбнулась.
— Мне тоже.
— Увидимся еще?
— Не знаю. Это неправильно.
— А что правильно? Жить в аду ради штампа в паспорте?
Она помолчала.
— Дай мне подумать.
Домой я вернулся поздно. Аня ждала в прихожей.
— Где был?
— Гулял.
— Четыре часа?
— А что, есть лимит?
— Артем, мы же договорились начать сначала!
— Договорились. Но ты снова взялась за старое.
— Я просто волнуюсь!
— Ты не волнуешься. Ты меня контролируешь.
Мы поругались. Снова. Как всегда.
А через три дня Инна позвонила сама.
— Артем? Ты свободен сегодня вечером?
Встречаться мы стали регулярно. Два-три раза в неделю. Ходили в театры, гуляли по городу, сидели в кафе. Просто разговаривали. И я понял, чего мне не хватало в браке — понимания.
Инна слушала меня. По-настоящему слушала. Не искала в моих словах подвоха, не анализировала каждую фразу на предмет скрытых смыслов. Просто слушала и отвечала.
С ней я был самим собой. Не оправдывался, не доказывал невиновность, не ходил по минному полю. Просто жил.
Дома становилось все тяжелее. Аня чувствовала, что что-то изменилось, но объяснить не могла. Я не давал поводов для ревности — встречался с Инной как с другом, никого не обманывал. Но жена все равно нервничала.
— Ты стал другим, — сказала она однажды.
— В каком смысле?
— Отстраненным каким-то. Как будто здесь, но не совсем.
Она была права. Я действительно жил в двух мирах — в удушающем мире подозрений дома и в свободном мире доверия с Инной.
Решение созрело само собой. Как спелый плод, который падает с дерева.
Случилось это на день рождения Лизы. Аня притащила меня на празднование, хотя я терпеть не мог эти посиделки.
Лиза, как всегда, была в центре внимания, рассказывала очередные сплетни про общих знакомых. Аня поддакивала, Ольга Юрьевна изрекала мудрости о том, какие мужчины стали нынче.
— А помнишь Свету Морозову? — говорила Лиза. — Так она мужа на курорте поймала! С какой-то девицей! Теща сама видела в ресторане!
— Ужас какой! — ахнула Аня. — А я думала, он приличный человек.
— Приличные не ездят одни на курорты, — заметила Ольга Юрьевна и многозначительно на меня посмотрела.
Намек был ясен. Я отставил бокал и встал.
— Извините, мне пора.
— Куда это? — удивилась Аня.
— Домой. Устал.
— Но ведь еще рано!
— Мне не рано.
Вышел на улицу и понял — все. Больше не могу. Не хочу сидеть среди людей, которые видят во мне потенциального изменника. Не хочу оправдываться за поступки, которых не совершал. Не хочу жить в клетке из чужих подозрений.
Позвонил Инне.
— Можно к тебе?
— Конечно. Что случилось?
— Все случилось.
У Инны была небольшая уютная квартира в старом доме. Мы сидели на кухне, пили чай, я рассказывал про вечер у Лизы.
— И что теперь? — спросила Инна.
— Теперь я хочу быть честным. С собой и с тобой.
— И?
— И я тебя люблю.
Она не ответила сразу. Долго смотрела в окно.
— А я тебя, — сказала наконец. — Но это ничего не меняет.
— Почему?
— Потому что ты женат.
— Не надолго.
Инна повернулась ко мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Буду подавать на развод.
— Из-за меня?
— Не из-за тебя. Ради себя. Ради права быть счастливым.
Разговор с Аней получился тяжелым. Я пришел домой поздно ночью, она ждала на кухне.
— Где был?
— У Инны.
— У кого?
— У девушки, которую люблю.
Аня побледнела.
— Ты шутишь?
— Не шучу. Подам заявление на развод завтра.
— Артем! Что ты говоришь?! Мы же все наладили!
— Мы ничего не наладили, Аня. Ты на время притихла, а потом все началось сначала.
— Но я стараюсь!
— Стараешься меня контролировать, а не доверять.
Она заплакала. Тихо, без истерики.
— Я не могу без тебя...
— Сможешь. И найдешь того, кто будет счастлив жить под твоим колпаком.
— А эта... Инна... она знает, что ты женат?
— Знает. И именно поэтому долго не соглашалась встречаться.
— Значит, не такая уж она хорошая...
— Наоборот. Хорошая. Поэтому и не хотела разбивать чужую семью.
— А теперь хочет?
— Теперь понимает, что семьи уже нет. Есть только видимость.
Развод прошел быстро. Аня не препятствовала, видимо, поняла — удержать силой нельзя. Квартиру я ей оставил, съехал к Инне.
Ольга Юрьевна, конечно, объявила меня исчадием ада и предрекла скорое возмездие. Лиза поддерживала подругу в статусе брошенной жены. Саша сначала осуждал, потом увидел Инну и сказал:
— Понимаю тебя, брат.
Прошел год
Мы с Инной живем вместе, планируем свадьбу. Я впервые за много лет по-настоящему счастлив.
Аня вышла замуж через полгода после развода. За своего коллегу — тихого бухгалтера, который обожает, когда им руководят. Кажется, они подходят друг другу.
А я понял главное — жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на оправдания перед теми, кто заранее решил тебя не слушать. Иногда нужно иметь смелость все изменить.
Даже если это означает начать сначала.
Вчера мы с Инной снова улетели в Сочи. В том же самолете, тем же рейсом. Только теперь она сидела рядом не как случайная попутчица, а как самый близкий человек.
— О чем думаешь? — спросила она.
— О том, что иногда случайные встречи меняют всю жизнь.
— Не случайные, — улыбнулась Инна. — Судьбоносные.
Самолет взлетел, и внизу остался город, в котором я когда-то задыхался от чужого недоверия. А впереди было море — бескрайнее, свободное, полное возможностей.
Как сама жизнь.