У меня в руках была чашка с чаем. Горячим. Это важно, потому что, когда она сказала это, я чуть не выронила чашку. Не выронила. Но руки затряслись, и чай немного выплеснулся на пальцы. Обжёг. А я даже не почувствовала.
– Мы с твоим мужем Мишей обожаем друг друга и скоро поженимся, – сообщила незнакомка. – Так что собирай свои чемоданы и уходи из нашего дома.
Я смотрела на неё и не понимала. Серьёзно. Просто стояла и смотрела. На её идеальные ногти с французским маникюром. На волосы — каштановые, блестящие. Явно от дорогого шампуня.
Она была красивее меня. Моложе. Увереннее.
А я стояла в домашних штанах и растянутой футболке с пятном от томатного соуса. Волосы собраны в небрежный пучок. Без макияжа. Без маникюра. Просто женщина, которая только что приготовила ужин для своего мужа.
Миша должен был вернуться с работы через полчаса. Я ждала его. Как всегда. Как последние восемь лет. А тут — она.
– Вы кто? – только и смогла спросить я.
Она усмехнулась:
– Лиза. Елизавета. Но для близких — просто Лиза.
Я сделала глоток чая. Механически. Просто чтобы что-то сделать. Чай остыл. Когда успел? Еще минуту назад был горячим.
– Миша ничего не говорил про... Лизу.
Она снова усмехнулась.
– Конечно не говорил. Мужчины не рассказывают жёнам об этом. Правда ведь?
Я посмотрела на часы. Двадцать минут до прихода Миши. Двадцать минут, которые перевернут мою жизнь.
– Проходите, – сказала я неожиданно для себя. – Чай будете?
Она удивилась. Я и сама удивилась. Но что ещё делать? Выгнать её? Кричать? Плакать? Мне нужно было время. Подумать. Понять.
Лиза прошла на кухню. Уверенно. Как будто знала планировку нашей квартиры. Нашей с Мишей. Может, и знала?
– Сахар не предлагайте, я на диете, – сказала она, присаживаясь за стол. Тот самый стол, за которым мы с Мишей завтракаем каждое утро. Восемь лет.
Я автоматически поставила перед ней чашку. Любимую чашку Миши. С надписью "Лучшему мужу". Я подарила её на годовщину свадьбы. Пять лет назад.
– Давно вы...? – начала я и не смогла закончить.
– Полгода – ответила она с лёгкостью, словно говорила о погоде. – Но всё серьёзно. Миша сказал. Что никогда не чувствовал ничего подобного.
Полгода. Зима, весна и начало лета. Я мысленно прокрутила эти месяцы. Поездка на горнолыжный курорт в январе. День рождения Миши в марте. Я приготовила его любимый торт "Наполеон". Восьмая годовщина свадьбы в мае — ужин в ресторане, где он сделал мне предложение.
Всё это время... он был с ней?
– А вот и я! – дверь хлопнула, и в прихожей раздался голос Миши.
Весёлый. Как всегда. Или я только сейчас заметила эту особенную весёлость?
– У нас гости? – спросил он, заходя на кухню. И замер.
Я увидела, как изменилось его лицо. Сначала удивление. Потом испуг. Потом... что это было? Стыд? Раскаяние?
– Лиза... Что ты здесь делаешь? – его голос звучал странно. Не так, как должен звучать голос человека, который видит свою тайную любовь.
Теперь настала очередь Лизы удивиться.
– Как что? Я пришла сказать твоей жене, что ей нужно освободить квартиру. Ты же сам сказал, что собираешься с ней поговорить, но всё тянешь. Вот я и решила... ускорить процесс.
Миша побледнел. Он переводил взгляд с неё на меня. С меня на неё. А я просто стояла и смотрела на человека, которого, как мне казалось, знала лучше всего на свете.
– Катя, я... – начал он, обращаясь ко мне.
– Не надо, – остановила я его. – Просто скажи, это правда?
Он закрыл глаза. Тяжело опустился на стул. Вздохнул.
– Не совсем.
Лиза резко вскочила.
– Что значит «не совсем»? Ты говорил, что любишь меня! Что твой брак — ошибка! Что мы будем вместе!
– Я... – Миша запнулся. – Я никогда не говорил про развод. И про свадьбу тоже.
– Но ты сказал, что твоя жена хочет развестись! Что вы уже не живёте как муж и жена!
Я почувствовала, как в груди что-то оборвалось. Миша лгал. Всем. И ей, и мне.
– Я ничего такого не хотела, – тихо сказала я. – Я даже не знала, что у нас проблемы.
И это было правдой. Я правда не знала. Или не хотела знать? Не замечала очевидных признаков? Поздние возвращения. Командировки. Запах чужих духов.
– Вы врёте! – закричала Лиза. – Он любит меня! Он сказал!
Она вскочила и бросилась к Мише, схватила его за плечи.
– Скажи ей! Скажи, что ты любишь меня!
Миша смотрел в пол. Молчал. А потом тихо произнес:
– Лиза, я запутался. Мне нужно время. Я не готов сейчас что-то решать.
Я смотрела на них и чувствовала странное спокойствие. Словно всё это происходило не со мной. Словно я смотрела фильм. Или читала книгу. Про чью-то чужую жизнь.
– Время? – голос Лизы дрожал. – Какое, к чёрту, время? Ты обещал! Ты клялся!
Она повернулась ко мне, глаза блестели от слёз.
– Знаете, что он говорил? Что вы холодная. Что вы его не понимаете. Что близость с вами — как обязанность.
Каждое слово — как пощёчина. Я почувствовала, как краснею. От стыда. От унижения. От боли.
Миша вскочил.
– Я никогда такого не говорил! – крикнул он. – Лиза, хватит!
– Нет, это ты хватит! – она толкнула его в грудь. – Хватит врать! Всем! Мне, ей, себе!
Я смотрела на них и видела двух чужих людей. Он — не мой муж. Она — не его возлюбленная. Просто два человека, запутавшихся в собственной лжи.
– Мне надо выйти – сказала я и направилась к двери.
– Катя, подожди! – Миша бросился за мной.
Но я уже не слушала. Я спускалась по лестнице. Шаг за шагом. Этаж за этажом. Прочь из дома, где я была счастлива. Или думала, что была.
На улице шёл дождь. Мелкий, противный. Я не взяла ни зонта, ни куртки. Просто шла. Куда глаза глядят.
Телефон в кармане вибрировал. Миша. Конечно. Десять пропущенных. Двадцать. Я выключила телефон.
Я не знала, сколько времени прошло. Час? Два? Ноги сами привели меня к набережной. Наше с Мишей место. Здесь он сделал мне предложение. Здесь мы гуляли после свадьбы. Здесь...
Я сидела на скамейке и смотрела на воду. Дождь усилился. Я промокла насквозь. Но не чувствовала холода. Не чувствовала ничего.
– Катя!
Я обернулась. Миша. Запыхавшийся. Мокрый. С безумными глазами.
– Я обошёл весь район! – он опустился рядом на скамейку. – Я думал, потерял тебя.
– А разве не так? – спросила я. Спокойно. Без истерики. – Разве не потерял?
Он опустил голову.
– Я не знаю, что на меня нашло. Лиза... это ошибка. Глупость. Минутная слабость, которая затянулась.
– Полгода — это не минутная слабость, Миш.
Он вздохнул.
– Я знаю. Но я никогда не хотел уходить от тебя. Никогда не планировал развод. Это всё она... придумала.
– А ты ей не мешал, да?
Он молчал. Дождь барабанил по скамейке. По нашим плечам. По нашим жизням.
– Я люблю тебя, Кать, – наконец сказал он. – Только тебя. Всегда любил. То, что случилось... это не про любовь. Это про слабость. Мою слабость.
Я смотрела на него и не знала, что чувствую. Любовь? Ненависть? Жалость? Пустоту?
– А что сейчас с ней? – спросила я.
– Ушла. Кричала. Плакала. Угрожала всё тебе рассказать.
– Но ты её опередил?
– Нет... она действительно думала, что у нас с тобой всё кончено. Я... я дал ей повод так думать.
Я кивнула. Конечно. Иначе и быть не могло.
– И что теперь? – спросила я.
Он взял меня за руку. Она была ледяной. Как и моё сердце.
– Теперь я прошу прощения. И шанс всё исправить.
Я смотрела на наши сплетенные пальцы. Восемь лет вместе. Восемь лет счастья. Или иллюзии счастья?
– Я не знаю, Миш, – честно ответила я. – Я правда не знаю.
Он сжал мою руку крепче.
– Я подожду. Сколько нужно. День. Неделю. Месяц. Год. Я буду ждать.
Дождь постепенно стихал. Или это мне так казалось?
– Пойдем домой, – сказал Миша. – Ты промокла. Заболеешь.
Домой. Есть ли теперь у меня дом?
Я встала. Он тоже. Мы шли молча. Рядом, но на расстоянии. Физически — в нескольких сантиметрах друг от друга. Эмоционально — в пропасти.
– Знаешь – сказала я, когда мы подошли к нашему дому. – Я всегда думала, что самое страшное — это измена. А теперь понимаю, что самое страшное — это ложь. Не то, что ты был с другой. А то, что ты врал мне. Ей. Себе.
Он кивнул. Понимал ли он на самом деле?
– Я больше никогда не солгу тебе – сказал он. – Клянусь.
Я горько усмехнулась.
– Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить.
Мы поднялись на наш этаж. Остановились у двери.
– Я переночую у родителей – сказал Миша. – Тебе нужно пространство. Время подумать.
Я кивнула. Он был прав. Впервые за долгое время — прав.
– Спасибо.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щёку, но остановился на полпути. Неуверенность. Страх отказа. Впервые за восемь лет.
– Катя... – начал он.
– Не сейчас, – остановила я его. – Просто не сейчас.
Он кивнул и ушёл. А я вошла в квартиру. Нашу квартиру. В прихожей всё ещё стояли его ботинки. В ванной — его бритва. На кухне — его чашка.
Я прошла в спальню и легла, не раздеваясь. Мокрая одежда. Мокрые волосы. Мокрые глаза.
Что дальше? Прощу ли я его? Смогу ли забыть? Хочу ли я этого?
Я не знала ответов. Возможно, утром они придут. А может, понадобится гораздо больше времени.
Одно я знала точно — жизнь уже не будет прежней. Но будет ли она лучше или хуже — зависит только от меня.
Я закрыла глаза и впервые за этот безумный вечер позволила себе заплакать. По-настоящему. Не сдерживаясь.
Слёзы текли по щекам, как тот дождь на улице. Очищая. Смывая. Давая надежду на то, что после самого сильного ливня всегда выходит солнце.
И всё же утром для себя я решила… Собираю свои вещи и ухожу подальше от этого вранья, измены, от него. Потому что знала — доверять Мише я больше не смогу…
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍