Дверь не открывалась. Я стояла перед собственной квартирой и не могла попасть домой. Просто не могла. Ключ, который был со мной восемь лет — дольше, чем Костя, между прочим — теперь не подходил к замку. Такая вот ирония.
Я вернулась от Ленки с тяжёлой сумкой продуктов. Собиралась готовить ужин. Ничего особенного — обычный вечер обычного вторника. Так я думала.
Позвонила в дверь. Тишина. Позвонила ещё раз. И ещё.
Костя должен быть дома. Его смена в автосервисе заканчивается в пять, а до дома ему ехать двадцать минут. Хотя, может, он задержался. Или заехал в магазин. Или... сотня вариантов, почему его нет дома именно сейчас.
Я достала телефон:
— Алло, Костя?
— Да.
Его голос звучал... странно. Ровно. Слишком ровно.
— Ты где? Я домой не могу попасть, ключ не подходит.
Пауза. Длинная такая пауза. И я уже знала, что услышу дальше.
— Так и должно быть. Я сменил замки.
Вот так просто. Без предисловий. Без извинений. Без объяснений.
— Что?! Ты что, с ума сошёл?
— Нет. Наоборот, в своём уме. Впервые за долгое время.
— Открой дверь немедленно! — пакет с продуктами оттягивал руку, я поставила его на пол. — Это моя квартира!
— Наша квартира, — поправил он. — Была наша. А теперь моя.
Что-то в его голосе... что-то такое холодное, решительное. Незнакомое. Как будто говорил не Костя, а кто-то другой. Кто-то, кого я не знала.
— Ты совсем охренел? Открой дверь! — я начала колотить по двери свободной рукой. — Я вызову полицию!
— Твои вещи внизу, у консьержки. Она согласилась их принять. Там всё твоё.
— Какие вещи? Ты о чём?
— Твоя одежда, косметика, драгоценности. Документы. Всё, что принадлежит тебе.
Я сползла по стене. Ноги вдруг стали ватными. Не держали.
— Костя... что происходит? Что я сделала?
— Ты знаешь.
И он отключился. Просто взял и нажал на красную кнопку. А я осталась сидеть под дверью собственной квартиры, слушая гудки.
***
— Мне очень жаль, Анна Сергеевна, — консьержка Галина Петровна смотрела на меня с неподдельным сочувствием. — Константин Андреевич спустил эти сумки два часа назад. Сказал, что вы разъезжаетесь.
Передо мной стояли три больших чемодана и несколько пакетов. Вся моя жизнь, упакованная наспех.
— Мы не разъезжаемся, — мой голос звучал не громче шёпота. — Мы не разъезжаемся, Галина Петровна.
— Ну, милая, у всех бывают трудности, — она похлопала меня по плечу. — Может, помиритесь ещё. А пока можете оставить вещи у меня, если вам некуда...
— Нет, спасибо. Я заберу.
Я выкатила чемоданы на улицу. Достала телефон, вызвала такси. Стояла и смотрела на наши окна на пятом этаже. В спальне горел свет. Он был там. Совсем близко и бесконечно далеко.
Что я сделала? Что такого я могла сделать, чтобы заслужить это?
И тут меня осенило. Вчера. Телефон Кости. Сообщение, которое высветилось на экране, когда я принесла ему телефон в ванную;
«Спасибо за вчерашнее. Было волшебно. Целую. Л.»
Я тогда не придала значения. Мало ли кто это может быть? Клиентка из автосервиса, коллега... Я доверяла ему. Безоговорочно.
Какая же я глупая.
***
Ленка открыла дверь и замерла с открытым ртом.
— Это что? — она уставилась на чемоданы.
— Это я, — горько усмехнулась я. — В компактном формате.
— Входи уже, — она втащила меня в квартиру. — Рассказывай.
Я рассказала. Всё, как было. Про замки, про вещи, про сообщение от загадочной «Л.».
— Козёл! — Ленка в ярости металась по кухне. — Какая мразь! Выгнать тебя из твоей же квартиры!
— Технически, это наша квартира, — поправила я. — Мы покупали её в браке. Половина его.
— Технически, он козёл! — отрезала Ленка. — И ты не с улицы пришла — ты эту квартиру своими руками сделала. Ремонт, мебель, занавески эти дурацкие, которые он хотел...
Я улыбнулась сквозь слёзы. Действительно, занавески были дурацкие. С пальмами. Костя их обожал.
— И что мне теперь делать?
— Для начала выпить, — Ленка достала бутылку вина. — А потом подумаем, как вернуть твоё.
Пустой бокал стоял на журнальном столике. В голове шумело — то ли от вина, то ли от мыслей.
— Знаешь, что самое обидное? — я смотрела в потолок. — Я ведь даже не знаю, кто она. Эта «Л.». Лена? Люба? Лариса?
— Любовь к деньгам, — фыркнула Ленка. — Вот кто эта «Л.».
— О чём ты?
— О том, что твоя квартира в центре стоит немало. И что ты сама говорила, что, Костя последние полгода постоянно жаловался на безденежье и просил тебя влезть в кредит на машину.
— Ты думаешь, он...?
— Я думаю, что пора звонить юристу. А ещё я думаю, что мы теперь знаем, почему он так настаивал, чтобы ты перевела ему деньги на тот загадочный «бизнес-проект».
Я похолодела. Действительно, три месяца назад Костя увлёкся идеей открыть свою автомастерскую. Просил у меня денег на первый взнос за аренду. Я отказала — не потому, что жадная, просто это были мои последние накопления.
— Ты ведь не дала ему эти деньги? — Ленка смотрела испытующе.
— Нет, — я покачала головой. — Он обиделся тогда сильно...
— Вот и ответ. Он решил получить деньги другим способом. Выжить тебя из квартиры, продать твою долю...
— Но это же смешно, — я нервно рассмеялась. — Ему не удастся. По закону...
— По закону он не имел права менять замки и выбрасывать твои вещи, — перебила Ленка. — Но он это сделал. Что ему помешает сделать что-то ещё? Подделать твою подпись? Заявить, что ты сама съехала?
Она была права. Я не знала этого человека. Того, кто сегодня сменил замки, я не знала совсем.
Звонок юристу занял полчаса. Я объяснила ситуацию. Он обещал помочь, но предупредил, что всё это может затянуться. Месяцы судебных разбирательств.
— Я не могу ждать месяцами — сказала я Ленке, положив трубку. — Мне нужно жильё сейчас. Работа. Всё моё... там.
— Поживёшь у меня, сколько нужно, — отмахнулась Ленка. — А работать можешь и удалённо. Ты же дизайнер.
— Мой компьютер, графический планшет... всё осталось в квартире.
— Он…! — Ленка вскочила. — Он что, не положил их в чемоданы?
Я покачала головой:
— Видимо, забыл. Или... — мне в голову пришла ужасная мысль, — или сделал это специально. Чтобы я не могла работать.
Ленка помрачнела:
— Это уже за гранью. Это... это какое-то целенаправленное уничтожение.
Я вдруг поняла, что плачу. Беззвучно, но слёзы текли по щекам. Не из-за квартиры, не из-за вещей. Из-за предательства. Человек, с которым я прожила пять лет, человек, которому доверяла, оказался чудовищем.
— Знаешь? — Ленка решительно поднялась. — Хватит реветь. Время действовать.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю дать ему понять, что с тобой такие штуки не проходят.
В её глазах загорелся недобрый огонёк. Тот самый, который я видела в школе, когда мы придумывали месть параллельному классу за сорванный выпускной.
— Что ты задумала?
— Для начала, — Ленка деловито загибала пальцы, — мы составим опись всего, что осталось в квартире. Твой комп, планшет, документы на квартиру, украшения...
— Те, что в шкатулке — да. А бабушкины серьги в синей коробочке? Которые в верхнем ящике комода? Нет.
Я охнула. Действительно, бабушкино наследство! Антикварные серьги с гранатами. Костя их терпеть не мог, называл «старьём», а я берегла как зеницу ока. И прятала подальше.
— Вот видишь. Он отдал то, что на виду. А что искать надо — нет.
— И что нам даст эта опись?
— Юридическую основу, — Ленка была непреклонна. — Для заявления о краже. Ты ведь не давала ему разрешения распоряжаться твоими вещами?
— Нет, конечно!
— Значит, он их украл. И присвоил. Статья.
— Но это мой муж...
— Твой муж — вор и мерзавец, — отрезала Ленка. — И пора ему это показать.
Утро началось с визита в полицию. Я написала заявление о незаконном удержании моего имущества и ограничении доступа к жилью. Молодой сержант смотрел на меня с сочувствием. Женщины в форме, принимавшие заявление, кивали с пониманием. Видимо, я была не первой и не последней женой, выставленной из собственного дома.
— Вы же понимаете, что мы можем только передать ему предупреждение? — сказал сержант. — Если имущество совместное, то решать будет суд...
— Я понимаю, — кивнула я. — Но моя техника и личные вещи — это не совместное имущество. Это моё.
— В таком случае, мы свяжемся с вашим мужем и предложим ему добровольно вернуть указанные предметы. В противном случае...
— В противном случае будет заведено уголовное дело о краже, — закончила за него Ленка. — Верно?
Сержант поморщился:
— В теории — да. На практике всё сложнее. Но мы сделаем всё. Что в наших силах.
Мы вышли из отделения. Ленка бросила взгляд на часы:
— Отлично. Фаза один завершена. Переходим к фазе два.
— Что за фаза два?
— Звонок его матери.
Я остановилась как вкопанная:
— Ты с ума сошла?! Ольга Николаевна меня и так еле терпела. А теперь...
— А теперь она узнает, что её сыночек выгнал жену из дома и украл её вещи. Поверь, какой бы стервой ни была твоя свекровь, такого она не одобрит. Ольга Николаевна — женщина старой закалки. Для неё семья — святое.
— Для неё её сын — святое, — поправила я. — Она всегда его оправдывает.
— Посмотрим, сможет ли она оправдать это.
Ленка оказалась права. Ольга Николаевна была в ярости. Но не на меня — на Костю.
— Аня, девочка, — её голос дрожал, — я понятия не имела... Он мне сказал, что вы расстались по взаимному согласию! Что ты сама захотела съехать!
— Как видите, это не так.
— Я с ним поговорю. Немедленно! Это... это просто позор какой-то. Не так его воспитывала.
Я молчала. Что тут скажешь?
— Твои вещи... он правда их выставил?
— Да. Но не все. Мой компьютер, рабочие материалы, некоторые документы и ценности остались в квартире. Я не могу работать без них.
Тяжёлый вздох на том конце:
— Я поговорю с ним. Обещаю.
Когда я отключилась, Ленка довольно улыбалась:
— Фаза два выполнена. Переходим к фазе три.
— Какой ещё фазе три?! Хватит уже фаз, — я устала. Физически, морально. Просто устала.
— Фаза три — самая важная, — Ленка сверилась с часами. — Сейчас его смена в автосервисе. С двух до восьми.
— И?
— И мы идём туда.
— Зачем?
— Затем, что пора узнать, кто такая «Л.». И заодно рассказать всем его коллегам, что, Костя Перепёлкин — вор и подлец.
— Ленка, — я схватила её за руку, — не перегибай. Зачем устраивать публичные разборки?
— Затем, что он этого заслуживает, — отрезала Ленка. — А ещё затем, что его хозяин — Михалыч — мой хороший знакомый. И он очень не любит воров.
Автосервис «У Михалыча» гудел как улей. Клиенты сновали туда-сюда, механики копались в моторах. Привычная картина. Сколько раз я заезжала сюда за Костей после работы?
— Ленок! — громкий бас перекрыл шум. — Какими судьбами?
К нам подошёл грузный мужчина лет пятидесяти, вытирая руки ветошью. Сам Михалыч.
— Привет, Михалыч, — улыбнулась Ленка. — Знакомься, это Аня, жена твоего Кости.
— Знаю-знаю, — закивал Михалыч. — Здравствуйте, Анечка! Костя сейчас занят, «Мерин» разбирает...
— Мы вообще-то к тебе, — перебила Ленка. — Разговор есть. Серьёзный.
Михалыч нахмурился, но кивнул в сторону своего кабинета:
— Проходите.
Когда дверь закрылась, он сел за стол и внимательно посмотрел на нас:
— Что стряслось?
Ленка молча кивнула мне. Я глубоко вздохнула и рассказала всё. Про замки, про вещи, про заявление в полицию. Михалыч слушал, не перебивая. Только желваки на скулах ходили.
— Значит, выставил, — он покачал головой. — А сам мне тут плетёт, что жена уехала к маме...
— Моя мама умерла три года назад, — тихо сказала я.
Михалыч крякнул:
— Вот оно как. А я-то думаю, чего он дёрганый такой ходит. И с этой своей...
— С кем? — я напряглась.
— С Людкой. Из бухгалтерии.
Так вот кто эта «Л.».
— Она замужем, кстати, — добавил Михалыч. — За моим кумом. Двое детей.
Я почувствовала, как будто не хватает воздуха...
— Я так понимаю, — Михалыч смотрел мне прямо в глаза, — ты не в курсе была про Людку?
— Нет.
— А я знаю, — внезапно сказала Ленка. — Знаю, что у них роман. И знаю, что он планирует продать Анину долю квартиры. У меня есть записи их разговоров.
Я ошарашенно уставилась на подругу. Какие записи? Откуда?
— Вот как, — Михалыч потемнел лицом. — Значит, не только бабу чужую уводит, но ещё и на деньги разводит. Хорош работничек, нечего сказать.
— Ты можешь нам помочь? — спросила Ленка.
— Могу. Ещё как могу, — Михалыч поднялся. — Пойдёмте.
Мы вышли в бокс. Костя стоял спиной к нам, копаясь в двигателе чёрного мерседеса. Рядом вертелась крашеная блондинка лет тридцати пяти, что-то весело щебеча.
— Перепёлкин! — рявкнул Михалыч так, что все вздрогнули. — Ко мне!
Костя обернулся и замер, увидев меня. Лицо его побледнело, потом покраснело.
— Что случилось...
— Молчать! — перебил Михалыч. — Значит так. Даю тебе ровно сутки, чтобы вернуть жене ключи от квартиры и все её вещи. Все, до последней скрепки. Иначе...
— Иначе что? — Костя вздёрнул подбородок. — Это моя личная жизнь. Ты не имеешь права...
— Имею. Потому что, во-первых, я плачу тебе зарплату. А во-вторых, я не держу в своём гараже воров и подлецов. А ты, судя по всему, и то, и другое.
— Я ничего не украл!
— Компьютер жены украл? Украл. Документы её удерживаешь? Удерживаешь. Из квартиры выставил незаконно? Выставил.
Костя бросил отчаянный взгляд на блондинку. Та беспомощно пожала плечами.
— И ещё, Перепёлкин, — Михалыч понизил голос до угрожающего шёпота. — Если ты думаешь, что можешь крутить шашни с женой моего кума, то ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься. Я завтра же звоню Серёге и рассказываю всё.
Блондинка — видимо, та самая Людка — побледнела:
— Михалыч, ты чего? Какие шашни? Мы просто...
— Вон отсюда! — рявкнул Михалыч. — И чтоб ноги твоей здесь больше не было! А тебе, Перепёлкин, повторяю: сутки на то, чтобы всё исправить. Иначе вылетишь отсюда с волчьим билетом. И работу в этом городе больше не найдёшь. Это я тебе обещаю.
Вечером мне позвонила свекровь:
— Аня, Костя сказал, ты можешь приехать за вещами. Он отдаст тебе ключи и всё, что ты попросишь.
— Спасибо, Ольга Николаевна.
— Не благодари... — она помолчала. — Я перед тобой виновата. Я ведь видела, что с ним что-то не то творится. Но думала, это просто кризис какой-то.
— Это действительно кризис, — горько усмехнулась я. — Кризис совести.
Мы с Ленкой приехали в квартиру через час. Костя открыл дверь и молча отступил в сторону, пропуская нас. Лицо его было серым, под глазами залегли тени.
— Я всё собрал, — он кивнул на коробки в коридоре. — Компьютер, планшет, документы... всё, что ты просила.
— Спасибо, — я прошла мимо него в спальню.
Всё было по-прежнему. Те же занавески с пальмами. Те же фотографии на стенах — я, Костя, мы вместе. Счастливые. Чужие.
Я открыла комод, достала синюю коробочку с бабушкиными серьгами. Они были на месте. Затем проверила тайник за картиной — флешка с резервными копиями моих проектов тоже была там.
— Аня... — Костя стоял в дверях спальни. — Я хотел сказать...
— Не надо, — я покачала головой. — Просто дай мне ключи. Новые.
Он протянул связку:
— Я всё сделал неправильно. Я запаниковал... Людка сказала, что так будет проще...
— А ты всегда делаешь то, что говорит Людка? — я смотрела на него, пытаясь понять, как могла жить с этим человеком пять лет и не видеть его настоящего.
— Нет, я...
— Костя, просто помолчи. Мы оба знаем, что ты сделал. И знаем, зачем. Тебе нужны были деньги для вашего «светлого будущего» с Людкой. Ты решил, что проще всего получить их, выжив меня из квартиры и продав мою долю.
Он опустил глаза. Не отрицал.
— Знаешь, что самое смешное? — я горько усмехнулась. — Если бы ты просто попросил развод, я бы согласилась. И мы бы всё решили цивилизованно. Но ты предпочёл... вот это всё.
Костя молчал.
— Утром придёт мой юрист — сказала я, собирая последние вещи. — Мы будем решать вопрос о разделе имущества. И, Костя... я не прощаю предательства. Никогда.
Мы с Ленкой выходили из квартиры, нагруженные коробками. Я обернулась. Костя стоял в коридоре, сгорбившись, с потерянным видом.
— Кстати, — сказала я, — можешь передать Людке, что Михалыч уже позвонил её мужу. И что Серёга будет ждать её дома. На серьёзный разговор.
Лицо Кости исказилось от ужаса.
— Вы что наделали?
— Ничего, — пожала плечами я. — Просто напомнили, что в этом мире всё имеет свою цену. И иногда эта цена — гораздо выше, чем кажется вначале.
Дверь лифта закрылась, отсекая его фигуру. Я посмотрела на Ленку:
— Знаешь, это странно, но я чувствую... облегчение.
— Ничего странного, — она улыбнулась. — Ты просто поняла, что сильнее, чем думала. И что не прощаешь предательства.
Я кивнула. Да, я не прощаю предательства. И это... это хорошо.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍