Соседка Валя говорит: «Тебе надо на ТВ — у тебя лицо женщины, пережившей блокаду, развод и налоговую проверку». А я просто три месяца кормила взрослого мужика, у которого были деньги, но не было стыда.
Меня зовут Марина. Мне 46, у меня дочь Лиза — студентка, филолог, красотка, умница. Мы вдвоём снимаем двушку в Приморске. Утром — работа, вечером — макароны с кетчупом. Всё по-бюджетному. Я пашу в колл-центре: ору в трубку про выгоды тарифа и считаю каждую копейку. До этой истории всё было тяжело, но стабильно.
А потом моя старшая сестрица Нинка, знатная актриса житейских трагедий, позвонила с трагическим всхлипыванием:
— Марин, ты ж понимаешь… Ванечке (это её сынуля, 22 года, полгода как «фрилансер» и вечный соискатель) некуда идти… Максик (отчим Ванечки) выдворил его, потому что он по ночам шумит и ест, как стадо бегемотов. А у тебя ведь лишняя кровать… Ты ж пойми, мне с мужем надо жизнь налаживать...
Я как дура — сжалилась. Куда пацану? Он же родня.
На следующий день приехал. Ваня. Рост под два метра, плечи как у Микеланджеловского Давида, но при этом выражение лица уставшего ребёнка из социальной рекламы «накормите Африку». У него был один рюкзак и мешок — с гантелями. Гантели! Денег на съём нет, а гири таскать — есть.
— Я, тётя Марин, временно, — сказал он и сожрал за раз шесть вареников, три яйца и остатки нашей с Лизой куриной грудки. — Я быстро найду работу. Клянусь мамой.
Ага. Как только кто-то клянётся мамой — жди беды.
Гастрономический терроризм
Через неделю я поняла, что Ваня — профессиональный нахлебник. Завтракал он в семь, второй завтрак в девять, перекус в одиннадцать, обед в час, полдник в четыре и «что-то к чаю» в шесть. В десять вечера он делал себе яичницу из восьми яиц и возмущался, что нет бекона. Короче, сжирал всё, что не приколочено.
Стирался он каждый день — вручную, в тазике, в ванной. Зачем машинка, если есть руки? Мыло было моё. Шампунь — мой. Интернет — мой. Электричество — моё. Ложка с вилкой — мои. Счет за воду вывалился космический. А еда исчезала с такой скоростью, будто холодильник вёл боевые действия на стороне врага.
— Он хотя бы помогает? — спросила меня Лиза.
— Он выносил мусор. Один раз. Когда туда случайно попал его носок.
— А с работой?
— Он «ведёт переписку с работодателями» в Telegram. С 10 утра до двух ночи. И смотрит сериалы. В наушниках.
Когда я осторожно позвонила Нинке, она как-то резко оживилась:
— Да ладно тебе! Мальчишка что, поест — и конец света? Пусть отдохнёт. У него психика после сессии надломлена.
— А может, он и за квартиру чуть-чуть… хотя бы…
— Ты совсем озверела?! Родного человека обдираешь?!
На меня вылили ушат помоев. Причём прямо в голосовое на пять минут. Концовка была особенно трогательная: «Ты всегда была жадной змеёй. Я это знала ещё со школы».
Предел терпения
Однажды я пришла домой, а в холодильнике не осталось даже огуречного рассола. Лиза ела сухие хлебцы и держалась за живот. Я не выдержала.
— Ваня, дорогой, может ты всё-таки…
— Да ладно, тёть Марин, я скоро перееду. Я уже почти накопил. Почти. Накинь мне тысяч пять, и я прям завтра уйду.
— Копишь ты, значит, на моей колбасе?
Он обиделся. Захлопнул ноутбук и ушёл в свою комнату. В нашу. Потому что своей у него не было. А свою я отдала.
Помощь приходит неожиданно
И тут на арену вышел хозяин квартиры — Арам Валерьевич, человек с суровыми бровями и мягким сердцем. Пришёл с платежкой и увидел Ваню, уплетающего мою тушёнку.
— Это кто?
— Племянник… временно…
Арам Валерьевич посмотрел на меня, потом на тушёнку, потом на Ваню.
— Молодой человек, вы снимаете комнату?
— Нет, я у тёти.
— Значит, вы тут посторонний. Закон нарушаете. Выселяться будете сегодня. Или я вызываю участкового.
Ваня побледнел.
— Я… У меня… Ладно, ладно, уйду. Но не потому, что вы меня выгнали. А потому что сам хотел.
Ушел. Через час. С двумя рюкзаками (один с тушёнкой). И — о чудо — у него мгновенно нашлись деньги на съём.
Видимо, деньги были, но тратить их на аренду, когда можно сидеть у тёти — было нерационально.
Финал с привкусом сарказма
Прошло два месяца. Мы с Лизой вернулись к макаронам без конкурентов. Ваня пишет сдержанные СМС: «Ты обиделась?» Нинка теперь вообще не звонит, но с общими знакомыми и родственниками регулярно посылает проклятья для меня. Наверное, я окончательно сожгла мосты. Но если на том берегу — кухня без еды и ушат помоев, то пусть мосты горят весело.
Мораль? Не впускайте в дом тех, кто обещает быть «временно». Временность имеет особенность затягиваться. Особенно если вы варите вкусные макароны по-флотски и не умеете вовремя сказать: «Выход там».
*рассказ написан на основе реальных событий. Все персонажи вымышленный, а совпадения - случайные.
Почитайте еще рассказы из жизни и о жизни: