- Нить, что не держит никого. Глава 11.
Люба была серьёзной девушкой. Помогала родителям, заботилась о них и о брате. Старалась разрядить обстановку, когда вспыльчивый и своенравный отец был близок к тому, чтобы снова взорваться и излить накопившуюся желчь на окружающих. Близких подруг у неё не было, лишь пара приятельниц. Мать даже немного радовало это. Сколько молоденьких девчонок, попав под дурное влияние, покатились по наклонной. У соседки Таси дочь, своенравная Настя, уехала в столицу. Матери показала письмо, что подруга Света зовёт её работать продавщицей в круглосуточный магазин. Правда, говорит, условия не очень. Жить в подсобке, питаться тем, что сами здесь же в микроволновке приготовят. Зато вся зарплата на двоих. И цифры такие, что даже бухгалтеру химзавода не снилось. Не главному бухгалтеру, конечно.
- Будь отец жив, разве отпустил бы её, - вздыхала мать, утирая глаза рукавом синего рабочего халата.
Тася работала в швейном цехе. Зарплата маленькая, весь приработок - когда-никогда бобину ниток стащить в сумке. Муж попал в аварию на машине, когда оба были ещё молодыми. Жена с дочкой уцелели, а Савелий погиб сразу. Так и лежал, головой на руле, глядя на Тасю бездонными, равнодушными, как голубое небо, глазами. Долго ещё женщина просыпалась по ночам от резкого удара, который мозг посылал в её тело, при свете дня стремившееся забыть о пережитом. Она несколько лет ходила на работу пешком, и в снег, и в дождь, и в тридцатиградусную жару. Тася, собравшись с мыслями, и крепко зажав объёмную сумку под мышкой, вставала на автобусной остановке, у одной ей заметной непреодолимой черты. Стиснутые челюсти заставляли полные губы белеть, правая рука, державшая сумку, немела.
Подходил длинный уютный автобус, гостеприимно распахивая двери-гармошки. Женщина смотрела на людей, сидящих внутри, и снова чувствовала удар, что подбросил машину и уложил голову голубоглазого Савелия на руль.
- А я-то что, - продолжала Тася, забаррикадировав подъездную дверь своим могучим телом, усиленным объёмным мусорным пакетом, - мать разве кто слушает сейчас, время такое.
- Да-да, - кивала ей Надежда Аркадьевна, протягивая ладонь к подъездной двери. - Времена такие... До свидания, всего хорошего!
- Всего хорошего, - кривлялась ей вслед Тася, виляющими бёдрами пытаясь повторить всё ещё лёгкую походку соседки. - Муж на машине возит, башка вечно завитая... Нам бы хоть каплю Вашего «хорошего» повидать, - хлипкий пакет порвался, вывалив на тротуар склизкое нутро. - Ну и баба вредная, по всему видно! И за какие такие заслуги эдакой замухрышке Юрьич достался, а? - спросила она неизвестно у кого, поглядывая по сторонам и раздумывая, не запихать ли свои помои под ближайший куст сирени, что так едко воняет в этом году.
Но некоторые девочки устраивались очень даже хорошо. Например, Анжела из соседнего подъезда.
Её мать была музыкальным работником в детском саду. Вся группа с завистью смотрела на девочку, когда её мать, аккуратная полноватая женщина подходила к пианино на утреннике. Садилась, предусмотрительно подгибая подол чёрной-пречёрной юбки, ставила ногу в лакированной лодочке на педальку и открывала крышку, чуть разведя локти в стороны. Иногда детям казалось, что в светло-полосатом странном ящике на самом деле живёт тот, кто умеет так мяукать и рычать, радоваться и сердиться. Кто умеет звенеть, как маленький колокольчик, и кто умеет шуметь, как надвигающийся из-за крыши трёхэтажного здания страшный летний гром. Елена Сергеевна чуть-чуть склоняла голову на бок, и гибкая волна её десяти пальцев замирала над чёрно-белой бесконечностью.
Муж музыкального работника был водителем, неразговорчивым и суровым человеком. Когда пара шла рядом, казалось, столкнулись непостоянное море и суровый утёс. Они так сильно ударились друг о друга, что больше не смогли расстаться.
Анжела с детства была обречена на необыкновенную жизнь, удивительную и особенную. Девочка, будучи ученицей младших классов, выступала на школьных утренниках, играя несложные пьесы. Когда стала старше, показывала вокальные номера, удивляя откровенной манерой пения. Мать восхищалась ей: как Анжела держит головку, как она кланяется, когда выходит на бис. Как она раскрепощённо держится после выступления, давая интервью репортёру местной газеты.
После окончания школы Анжела продолжила учёбу, большую часть времени посвящая подготовке к КВНам, вечерам и концертам. Её сценические костюмы сияли великолепием и откровенностью. Зрителям, стоящим вблизи сцены, открывались многообещающие виды из-под убийственного мини. Затем девушка уехала в город, заселённый миллионами вечно спешащих людей, и лишь изредка позванивала матери.
- Мамулечка, у меня всё хорошо. Да, работаю... Ну конечно, пою... Нет, я ни с кем не встречаюсь... Ну, некогда, мамусик, ты же знаешь, я пою...
Прошло ещё несколько лет, и Анжела приехала домой с мужем. Федя был копией её отца. Круглая, как мяч, голова, оттопыренные уши и массивная челюсть. Такой же молчаливый и сердитый, он смотрел на жену, как энтомолог, встретивший последнюю в своём виде бабочку. Они посидели с родителями за столом, уставленными вкусностями, что привезли с собой молодожёны. Разговаривали женщины. Мужики молчали. Кивнув, поднимали стопки, чокались и опрокидывали их. О чём тут говорить, пусть бабы треплют языками.
- Милый, я к соседке схожу, - чмокнула мужа в молодую лысину Анжела.
Мужчина лениво склонил голову, одобряя её поступок.
В дверь Долгих позвонили. Сергей открыл дверь и обмер.
- Анжела? Ты?
- Да, - серьёзно ответила молодая женщина, и множество тончайших колечек звякнуло в её ушах. - Я не к тебе, вообще-то...
- Я и не надеялся, - его глаза смотрели в её глаза. А не в глубокий вырез её провокационного халата.
- Люба дома? - девушка пыталась заглянуть через его плечо.
Сергей отодвинулся, приглашая её в квартиру:
- Заходи. Наверное, года два не виделись?
- Четыре вообще-то, - не отводя взгляда, поправила его Анжела. - Не зайду. Я замуж вышла, - она протянула правую руку, будто предлагая парню облыбызать её, - Вот!
Сергей, не уделив должное внимание высокомерному жесту, крепко взял её ладонь и крепко тряхнул:
- Поздравляю! Люба, - громко сказал он, обернувшись в коридор. - К тебе пришли. Ну, ладно, бывай. Как там говорится, совет да любовь?
Он отвернулся, намереваясь уйти.
- И всё? - с отчаянием спросила молодая женщина.
- Ну да. Ты же замуж вышла, - напомнил он Анжеле.
- А как же эти твои глупые письма? Цветы под дверью? Ты всё забыл? - ей показалось, что напряжённая спина Сергея едва заметно дрогнула.
Он повернулся, улыбаясь спокойно и уверенно. Анжела сжала кулачки. Остро заточенные ногти впились в белую кожу.
- Я не забыл, соседка, - ногти впились ещё глубже. - Спасибо тебе за всё. Я ведь тогда мальчишка совсем был, думал это любовь. Представляешь?
- А теперь, значит, не думаешь? - старательно улыбаясь, спросила Анжела.
- Теперь я знаю, что такое любить по-настоящему.
Люба, подойдя сзади, чуть не выпрыгнула из-за спины брата:
- Анжела! Какая же ты стала! Хотя, что я говорю, ты всегда была... Необыкновенная...
- Да ладно тебе, скажешь тоже, - почти искренне улыбнулась певица. - Как живёшь? Что нового? Я замуж вышла, - она покрутила объёмным кольцом, испещрённым множеством граней, больше похожим на дешёвую ёлочную игрушку. - Твой брат как был букой, так и остался, - заметила она, вспомнив, что Серёга даже не взглянул на дорогое красивое кольцо.
- Ой, Анжел, ну его, - махнула рукой Люба. - Чего не заходишь? Заходи, давай!
- Нет, спасибо, Люб, неудобно. Я с мужем приехала. Они там с отцом сидят, разговоры эти свои мазутные разговаривают. В общем, скука смертная. Может, сходим куда-нибудь, - Анжела обхватила себя руками, будто замёрзла.
- И что, муж тебя отпустит? - девушка положила свою руку на локоть соседки. Её кожа выглядела мягкой и шелковистой, источающей нежнейший свет.
- Какая ты мягкая вся, Анжела, я не могу... Что за духи у тебя?
- Да так, ерунда китайская. В какой-то подворотне купила, - не моргнув глазом, соврала бывшая соседка. - А кожа - это лосьон специальный, я тебе потом скажу, как называется. Забыла совсем. Ну, так что? Пойдём, прогуляемся?
- Как я рада тебя видеть, Анжелочка! - доверчивое сердце девушки ликовало от возникшего внезапно чудесного видения. - Мне переодеться нужно, и в порядок себя привести. Ты-то вон как выглядишь, в обморок можно упасть, - Люба подняла голову вверх, изображая наступающую потерю сознания.
- Ты как всегда, хвалишь меня, нахваливаешь... - сказала Анжела, скрывая, как военную тайну, секрет упражнений для осанки и утренний малозаметный макияж, без которого она не выходила за порог. - Через полчаса встречаемся внизу? Как мне там не хватает такой соседки, Люба-а-а, если бы ты знала, какие злые и завистливые люди живут в больших городах!
- Так переезжайте сюда. Ты вон как здорово поёшь! Тебя хоть в музыкалку, хоть в Дом культуры преподавать возьмут...
- Я бы с радостью, конечно. Но вот муж... Он сам не начальник, зато важную шишку возит, - многозначительно подняла брови Анжела. - Ну, всё, опять сейчас заболтаемся. Беги, собирайся. Жду тебя внизу!
- Федечка, я пойду с девочками погуляю. Не теряй меня. Если буду поздно, не волнуйся, - она поцеловала воздух рядом с его щетинистыми бульдожьими брылями.
Под столом звякнула тара, задетая косолапой ногой сорок восьмого размера. Муж кивнул. Оба они с тестем стали куда более разговорчивыми.
- Ну, давай, - Федечка протянул кулак, в котором стопка казалось принадлежащей странному игрушечному набору посуды.
- За пограничников! - судя по невнятной дикции, список доблестных войск нашей армии был готов иссякнуть.
Анжела пробежалась пальцами по плечикам, на которых висели отглаженные любимой мамочкой, наряды. Быстро переодевшись, она достала из сумочки дорогие духи и побрызгала шею, запястья и, оглянувшись воровато на дверь, под коленными чашечками. Выйдя из комнаты, она послала маман воздушный поцелуй и «сделала ручкой». Елена Сергеевна взглянула на зятя, улыбаясь поджатыми губами. Затем на дочь, и махнула ладошкой в ответ.
***
Сергей смотрел на сестру, как на внезапно подхватившую вирусную инфекцию.
- Люба, куда ты собралась?
- Пойду, погуляю. Может, съедим что-нибудь вкусненькое... Так давно не виделись!
- Люба, зачем это? Ты забыла, сколько раз она тебя подставляла? - брат смотрел, как мягкая тряпочка натирает туфли. - Не нужна ты ей. Вот увидишь, добром это не кончится.
Девушка выпрямилась, и с негодованием посмотрела на брата:
- Серёжка, сколько лет прошло! Я думала, ты забыл давно. Повзрослел, возмужал. А в голове всё такой же мальчишка! Ещё и мстительный, оказывается.
- Да, делай, что хочешь, я тебя предупредил. Потом жаловаться не приходи ко мне, - предупредил её парень.
Туфли стояли округлыми носочками на выход, ожидая свою хозяйку. Люба посмотрела на них, лишь укрепившись в своём решении.
- Зачем ты мне настроение портишь? - спокойно спросила она, вспомнив, как обычно в таких случаях ведёт себя мать. - У меня и так никого нет. Ни одной подружки. Как с детства с тобой водилась, так и выросла с мальчишками.
Сергей, услышав странное обвинение отвернулся.
- Началось, - под нос пробубнил он.
- Нет уж, слушай теперь. Сам этот разговор начал. Анжеле все всегда завидовали. Её везде подставляли, - горячо начала сестра. - Ты думаешь, так просто быть красивой талантливой девушкой?
- Конечно, - с издёвкой сказал брат. -Это же неподъёмная ноша, страдать от божественной красоты. И чего там ещё? Таланта? Ты вот это жалкое мяуканье называешь талантом? - переспросил он.
- Не все люди разбираются в искусстве, - Люба заметно покраснела.
- Ладно. Хорошо. Проехали. Скажи мне тогда знаешь что? Скажи мне, когда в восьмом классе у тебя мама си гареты под матрасом нашла, что было?
Девушка спрятала ладонь в ладонь, не желая вспоминать позорные события.
- Я сказала, что это не моё.
- Она знала, что тебя родители на целый месяц в летние каникулы закрыли дома. Что же она, такая замечательная, не пришла и не созналась, что это её? А? - Сергей наклонился к ней. - Или ты забыла?
- Каждый может ошибиться, - подняв глаза на брата, сказала Люба.
- А когда она матери сказала, что тебя искала после дискотеки до двух часов ночи? Когда её мать разбираться к нам пришла? Ведь она врала в лицо! Свои родным, нашим родителям. Она знала, что завтра её враньё всплывёт, и всё равно это делала!
- Люди меняются, - заверила его Люба.
- Люди меняются, - подтвердил Сергей. - Только в худшую сторону, Люба, в худшую. - Он провёл ладонью по наморщенному лбу. - Ну нельзя быть такой доверчивой, как ты не понимаешь!
- Знаешь, Серёжка... Я бы тебе тоже много чего припомнила... Только я, в отличие от тебя, не такая злыдня. И помню, что ты мой брат, и обижать тебя специально не хочу. И не буду. Вот! - она, тяжело дыша от возмущения, надела туфли и вышла из подъезда.
Анжела прохаживалась вдоль скамеек, поглядывая на чужие окна, в которых ещё не скоро зажжётся тёплый уютный свет. Она вспоминала, как до глубокой ночи ждала в чужом городе чужого человека, который назло другому стал её мужем. Водитель большого начальника работал на самом деле ассенизатором, обслуживая, в основном, загородные коттеджи состоятельных бизнесменов. Федя часто приезжал за полночь, стремясь выполнить наибольшее количество заказов. Сначала на кухонном столе место занимала прозрачная бу тылка, а рядом - литр молока, которое, как верил муж, ежедневно спасало его от похмелья, а значит, и от пьянства. «Приговорив» скудный натюрморт молча под бормотание телевизора, гордо стоявшего на холодильнике, мужчина направлялся в душ. Но, то ли ядрёный мускусный запах был дан Фёдору от природы, то ли впитался в кожу во время рабочего дня. В общем, ни один гель для душа, ни одно ядрёное мыло, предназначенное для самых мужикастых мужиков, не помогало ему избавиться от едкого запаха. Будто он ездил не за рулём ассенизаторской машины, а в её бочке. Жена сдерживала тошноту в моменты, когда медведеобразное тело безжалостно подминало под себя матрац. Это тело тащило за собой едкий запах разложения, которые сопровождает косолапых после обильного приёма зарытой неподалёку от берлоги, пищи.
- Ты расстроена? - спросила Люба, увидев слёзы на глазах превосходящей её по всем статьям, соседки. Вот, и замуж вышла в огромном городе, какая молодец!
- А, ерунда, что-то в глаз попало. Сейчас пройдёт, - Анжела, подняв лицо к небу, часто заморгала, одновременно пытаясь в коробке со старыми пыльными воспоминаниями отыскать такое, которое вернёт ей радостную улыбку.
- Путеводитель здесь.