Октябрь выдался холодным. Промозглый ветр пробирался под воротник и заставлял кутаться в шарф даже на бегу от подъезда до школьных дверей. Листья уже пожелтели, но не опадали, будто ждали последнего толчка, чтобы сорваться вниз. Я тоже ждала — выпуска, экзаменов, свободы.
Мачеха сидела за кухонным столом, когда я вернулась домой. Перед ней лежал мой дневник, раскрытый на странице с расписанием репетиторов.
— Перенесла математику на завтра? — спросила она, даже не подняв глаз. Голос у неё был ровный, как лезвие.
— Да. У Кати день рождения, я обещала... - пояснила я.
— Ты обещала заниматься, - приказным тоном констатировала она.
Я сжала зубы.
— Это всего лишь на день. Я всё успею, - попыталась я возразить.
Она наконец посмотрела на меня. В её взгляде было то, что я называла «взглядом счетчика». Будто она высчитывала, сколько времени и их денег я потратила впустую.
— Ты не успеешь! - рявкнула она. - Ты всегда опаздываешь! Всегда переносишь и всегда находишь оправдания.
— Это не оправдание! — голос мой дрогнул. — Это один раз!
Она медленно закрыла дневник.
— Я позвоню твоему отцу, - угрожающим тоном заявила она.
Меня будто обожгло.
— Он в рейсе! Ты знаешь, что у них там связь только в экстренных случаях!
— Для меня это экстренный случай, — сказала она и вышла, оставив меня сжимать край стола до побелевших костяшек.
...
Скандал разразился через три дня, когда отец вернулся. Я услышала его голос ещё в прихожей — низкий, усталый:
— Я только с корабля, Оль! Давай потом.
— Потом? — мачеха говорила громче обычного, чтобы я точно расслышала. — Твоя дочь срывает занятия! Врёт, что ты разрешил, а я должна потом?
Я вышла из комнаты. Отец стоял посреди коридора, ещё в рабочей куртке, с сумкой в руке.
Он выглядел измотанным, и мне стало стыдно. Но не настолько, чтобы промолчать.
— Я не врала. Я просто перенесла один урок.
— На день рождения, — добавила мачеха. — А через неделю ЕГЭ.
Отец вздохнул, поставил сумку на пол.
— Лен, ну зачем так? - спросил он.
— Зачем? — я почувствовала, как у меня дрожат руки. — Я же не просила отменить, просто сдвинуть!
Мачеха скрестила руки на груди.
— Она не понимает, что это серьезно!
— Я всё понимаю! - парировала я.
Отец провёл рукой по лицу:
— Хватит! Лена, иди в комнату.
— Пап... - я пыталась оправдаться.
— Иди! - приказал отец.
Я не двинулась с места:
— Ты думаешь, я вру? ты, мне не веришь?
Он посмотрел на меня, потом на мачеху. И сказал тихо:
— Одно её слово стоит десяти твоих.
...
Ветер за окном сорвал наконец лист с ветки. Он кружился перед стеклом, не решаясь упасть. Я стояла и смотрела, как он медленно опускается на землю.
Больше я не спорила. Я сдала экзамены, поступила, уехала.
Но каждый раз, когда отец звонит и спрашивает, когда я приеду, я слышу за его спиной её шаги. И тот самый октябрьский ветер снова забирается мне под воротник.
Я очень люблю своего отца. Но я никогда не прощу ему, что он не услышал меня тогда. Никогда... Пока никогда...