Марина качала одного из близнецов, когда раздался звонок в дверь. Артемка наконец-то заснул после долгого плача, а вот Максимка продолжал капризничать. В три месяца малыши еще не различали день и ночь, и Марина чувствовала себя зомби от недосыпания.
— Кто там? — тихо спросила она в домофон, боясь разбудить уснувшего сына.
— Это я, Катя. Открой.
Марина вздохнула. Сестра мужа приходила всегда некстати, но отказать ей было сложно. Михаил обожал свою младшую сестру и просил жену быть с ней терпеливее.
Катя ворвалась в квартиру как ураган, громко топая каблуками по паркету. За ней увязался четырехлетний Данилка, ее сын.
— Привет, как дела? — весело поздоровалась она, даже не замечая, что Марина прижимает палец к губам.
— Тише, пожалуйста, — прошептала Марина. — Один малыш только уснул.
— А, ну да, — Катя понизила голос на полтона. — Слушай, я к тебе по делу пришла.
— Какому делу? — Марина пересадила Максима в кроватку и накрыла его пледом.
— Да вот, проблема у меня. Детский сад требует доплату за питание, а денег нет. Думала, может, ты поможешь?
Марина устало опустилась в кресло. После родов она еще не восстановилась полностью, да и постоянное недосыпание давало о себе знать.
— Катя, у меня самой денег в обрез. Двое детей, памперсы, смеси, лекарства. Михаил один работает.
— Но ты же пособие получаешь, — настаивала Катя. — На двоих детей должно неплохо выходить.
Марина удивленно посмотрела на золовку.
— Катя, пособие по уходу за ребенком это семь тысяч в месяц. На одного ребенка.
— А на двоих?
— На двоих четырнадцать тысяч.
— Ну вот видишь! — обрадовалась Катя. — Четырнадцать тысяч! А у меня вообще ничего нет.
— Катя, четырнадцать тысяч это очень мало для двоих детей. Только памперсы обходятся в шесть тысяч в месяц. Плюс смеси, одежда...
— Да ладно тебе, — отмахнулась Катя. — Не может быть, чтобы памперсы столько стоили.
Марина встала и достала из шкафа пачку памперсов.
— Вот, смотри. Упаковка стоит тысячу двести рублей, хватает на неделю для одного ребенка. Считай сама.
Катя пожала плечами.
— Покупай дешевые. Или вообще марлевые подгузники используй, как раньше.
— Катя, ты серьезно? Марлевые подгузники с двойней? Я и так не успеваю стирать.
Данилка, который до этого молча играл с игрушками в углу, подошел к кроватке и заглянул на спящего Артема.
— Мам, а это мой братик? — громко спросил он.
Артем тут же проснулся и заплакал. Максим подхватил. Марина почувствовала, как у нее начинается головная боль.
— Данилка, это не твой братик, — объяснила Катя. — Это братики тети Марины.
— А почему их двое?
— Потому что тете Марине повезло.
Марина взяла на руки Артема, пытаясь его успокоить. Повезло? Она любила своих малышей, но назвать двойню везением язык не поворачивался. Двойная нагрузка, двойные расходы, двойная усталость.
— Катя, о чем ты хотела поговорить? — спросила она, качая сына.
— Да вот, думаю, раз у тебя двойня, детского пособия хватит и на моего сына, — сказала Катя как что-то само собой разумеющееся.
Марина застыла.
— Что ты сказала?
— Ну, у тебя же четырнадцать тысяч пособия. Это на троих детей вполне хватит. Дай мне пять тысяч, и я отстану.
— Катя, ты понимаешь, что говоришь? — Марина не верила своим ушам. — Ты хочешь, чтобы я отдала тебе часть пособия, которое мне положено за моих детей?
— А что такого? — удивилась Катя. — Мы же семья. Должны друг другу помогать.
— Помогать и отдавать детские деньги это разные вещи.
— Какие детские деньги? — засмеялась Катя. — Это же государство платит, не ты зарабатываешь.
Марина почувствовала, как внутри все закипает. Максим плакал в кроватке, Артем извивался у нее на руках, а Катя требовала денги, предназначенные для ее детей.
— Катя, это пособие по уходу за ребенком. Оно выплачивается матери, которая не работает, потому что ухаживает за детьми. Это компенсация за потерянный доход.
— Ну и что? Все равно денег у тебя больше, чем у меня.
— У меня двое детей! — не выдержала Марина. — Расходы в два раза больше!
— Но и пособие в два раза больше.
— Катя, ты же умная женщина. Неужели не понимаешь, что содержание двоих детей обходится дороже, чем одного?
— Понимаю, но не настолько же дороже. Одежду можно донашивать, игрушки одни на двоих.
Марина посадила Артема в шезлонг и взяла на руки Максима. Оба малыша продолжали плакать.
— Катя, одежду донашивать? Они растут одинаково, им нужна одежда одного размера одновременно. Смеси нужно в два раза больше, памперсов в два раза больше, лекарств в два раза больше.
— Ну хорошо, не пять тысяч, а три. Устроит?
Марина покачала головой. Золовка явно не собиралась слушать доводы.
— Катя, я не дам тебе ни копейки из детского пособия. Это деньги моих детей.
— Жадная какая, — обиделась Катя. — А если Данилка заболеет? Если мне срочно деньги на лекарства понадобятся?
— Тогда обратись к брату. Пусть Михаил поможет из своей зарплаты.
— А зачем беспокоить Мишу, если у тебя есть?
— У меня нет лишних денег, Катя. Совсем нет.
В этот момент в квартиру вошел Михаил. Он вернулся с работы уставший, но увидев плачущих детей и сестру, сразу понял, что происходит что-то неладное.
— Привет, — поздоровался он. — Что случилось? Почему малыши плачут?
— Данилка их разбудил, — объяснила Марина, продолжая качать Максима.
— Привет, Мишенька, — радостно поздоровалась Катя. — Как дела на работе?
— Нормально. А ты что здесь делаешь?
— К Марине в гости пришла. Хотела помощи попросить.
Михаил посмотрел на жену. По ее лицу он понял, что разговор был непростым.
— Какой помощи?
— Да так, ерунда. Денег в долг попросила, а она жадничает.
— Я не жадничаю, — возразила Марина. — Я отказываюсь отдавать детское пособие.
— Какое детское пособие? — не понял Михаил.
— Катя считает, что раз у нас двойня, то пособия слишком много, и можно поделиться, — объяснила Марина.
Михаил нахмурился.
— Катя, ты серьезно?
— А что такого? — защищалась та. — У вас четырнадцать тысяч пособия, у меня вообще ничего. Я всего пять тысяч попросила.
— Катя, это пособие по уходу за ребенком. Оно выплачивается за каждого ребенка отдельно.
— Ну и что? Все равно много получается.
Михаил сел рядом с женой и взял Артема на руки. Малыш постепенно успокоился.
— Катя, ты понимаешь, сколько стоит содержать двойню? — спросил он.
— Не больше, чем одного ребенка с небольшой доплатой.
— Откуда у тебя такие представления?
— Ну логично же. Одежду можно донашивать, коляска одна, кроватка одна.
Марина рассмеялась, но без юмора.
— Катя, у них две кроватки, две коляски, два автокресла. Они едят в два раза больше, болеют каждый по отдельности.
— А спят в разное время, — добавил Михаил. — Марина практически не спит уже три месяца.
— Не драматизируйте, — отмахнулась Катя. — Все родители не спят первое время.
— Катя, а ты готова взять наших детей на выходные? — неожиданно предложила Марина. — Посмотришь, каково это одной с двойней.
— Зачем мне ваши дети? У меня свой есть.
— Вот именно. У тебя один ребенок, и ты знаешь, сколько это стоит и сколько сил отнимает. А теперь умножь на два.
— Я не математик, чтобы умножать, — буркнула Катя.
Данилка подошел к дяде и залез к нему на колени.
— Дядя Миша, а почему мама хочет ваши деньги?
Михаил погладил племянника по голове.
— Данилка, у мамы сейчас трудности с деньгами. Но эти деньги предназначены для твоих двоюродных братиков.
— А мне мама может купить игрушку на эти деньги?
— Нет, Данилка. Эти деньги только для малышей.
Мальчик кивнул, как будто это было очевидно.
— Понятно. А мне мама из своих денег купит?
Катя покраснела.
— Данилка, не надо глупых вопросов.
— Катя, — сказал Михаил серьезно, — если у тебя действительно проблемы с деньгами, я могу помочь. Но не из детского пособия, а из своей зарплаты.
— Сколько дашь? — сразу оживилась Катя.
— Сколько нужно?
— Пять тысяч.
Михаил задумался.
— Это в долг или безвозвратно?
— Ну... в долг, конечно.
— Когда вернешь?
— Как появятся деньги.
— А когда они появятся?
Катя замялась.
— Не знаю. Может, месяца через два-три.
— Катя, у меня нет лишних пяти тысяч на два-три месяца, — честно сказал Михаил. — Могу дать тысячу до зарплаты.
— Тысячу? — возмутилась Катя. — А что мне с тысячи рублей?
— Не знаю. А что тебе нужно купить?
— В садике доплату требуют за питание.
— Сколько?
— Две тысячи.
— А остальные три тысячи на что?
Катя опять замялась.
— Ну... на всякий случай.
Марина и Михаил переглянулись. Стало понятно, что реальная потребность в деньгах гораздо меньше заявленной суммы.
— Катя, — сказала Марина, — если тебе действительно нужны деньги на садик, Михаил может дать две тысячи. Но это будет помощь брата сестре, а не изъятие детского пособия.
— Какая разница, откуда деньги?
— Большая разница. Детское пособие это неприкосновенный запас. Оно идет только на нужды детей.
— А зарплата Михаила разве не на нужды семьи?
— Зарплата Михаила это общий семейный бюджет. А пособие это целевые выплаты на содержание детей.
Катя надулась.
— Вы просто не хотите мне помогать. Придумываете отговорки.
— Мы предлагаем помочь, — терпеливо объяснил Михаил. — Но из зарплаты, а не из детского пособия.
— А мне все равно, откуда деньги.
— А нам не все равно, — твердо сказала Марина. — Детские деньги трогать нельзя.
Максим опять заплакал. Марина взяла его на руки и начала укачивать.
— Катя, нам пора кормить детей, — сказала она. — Давай закругляться.
— То есть вы мне откажете?
— Мы предложили помочь двумя тысячами из зарплаты, — напомнил Михаил.
— А я просила пять из пособия.
— И не получишь, — решительно сказала Марина. — Ни копейки из детского пособия.
Катя встала и взяла сына за руку.
— Ладно, поняла. Родной брат в трудную минуту отказал. Запомню.
— Катя, я предложил помочь, — возразил Михаил.
— Крохами предложил. А у жены четырнадцать тысяч лежат без дела.
— Не без дела, а на содержание моих детей, — поправила Марина.
— Жадина, — бросила Катя на прощание и хлопнула дверью.
Данилка помахал дяде и тете из коридора.
— Пока, дядя Миша! Пока, тетя Марина!
Дверь закрылась. В квартире воцарилась тишина, если не считать тихого сопения малышей.
— Ну и сестрица у тебя, — вздохнула Марина.
— Не знаю, что на нее нашло, — покачал головой Михаил. — Раньше такой наглости за ней не водилось.
— Видимо, считает, что раз у нас двойня, то мы автоматически богатые.
— А может, просто завидует.
Марина задумалась.
— Завидует двойне? Серьезно?
— Ну да. Ей кажется, что у нас все легко. Два ребенка сразу, пособие удвоенное, внимание от родственников.
— Легко, — усмехнулась Марина. — Если бы она знала, каково это не спать по ночам, когда плачут двое сразу.
— Она не знает и знать не хочет. Ей проще думать, что нам везет.
Марина покормила Максима и уложила его в кроватку. Артем тоже спал. В квартире наконец-то стало тихо.
— Миша, а если она правда в садик деньги не внесет? — спросила Марина.
— Тогда дам ей эти две тысячи. Данилка ни в чем не виноват.
— А если она еще придет за деньгами?
— Не знаю, — честно ответил Михаил. — Надеюсь, поймет, что детское пособие это не источник дохода для всей родни.
— А если не поймет?
— Тогда будем каждый раз объяснять. Что детские деньги неприкосновенны.
Марина кивнула. Ей было жаль Катю, но принцип важнее. Детское пособие это не семейный фонд взаимопомощи, а целевая выплата на содержание конкретных детей. И никто не имеет права претендовать на эти деньги, даже близкие родственники.
Вечером, когда малыши спали, Марина подсчитала семейный бюджет. Четырнадцать тысяч детского пособия, тридцать семь тысяч зарплата Михаила. Итого пятьдесят одна тысяча на семью из четырех человек. Памперсы, смеси, детская одежда, коммунальные, продукты. Оставалось совсем немного на непредвиденные расходы.
И Катя считала, что у них денег слишком много. Что пятьсот рублей в день на содержание двойни это роскошь, которой можно поделиться.
Марина закрыла блокнот и посмотрела на спящих малышей. Нет, их деньги останутся их деньгами. Что бы ни думала об этом золовка.
Самые обсуждаемые рассказы: