- Я сильный мальчик.
Я еду на нарте и пою
Про солнце и снег.
Мои олени веселы.
Я вырасту
И буду еще сильней.
Усталая ненецкая мать качала березовую колыбель со своим маленьким сыном и пела. Ее колыбельная была особенной, потому что ее Ноляко (имя означает «самый маленький») очень нуждался в силах. Ему было уже две весны, а он лежал бледный до прозрачности, с трудом приподнимал головку и еле-еле шевелил ручками и ножками.
Мама Маяне была уже старой, молока у нее не было. Обходились оленьим. Мать просила духов рода и духов дома вырастить ее сыночка. Она прямо в колыбель клала Ноляко безголовую куклу - не для игры, для защиты.
Ночью пришли волки. Нойко, отец Ноляко, пил уже неделю. И Маяне посадила старших детей к младшему и пошла сама отбивать стадо. Волки загрызли двух оленей, а третьего порвали. Пришлось его резать прямо там, на побоище, чтобы дух не покинул оленя преждевременно.
Измученная Маяне принесла в чум ковшик горячей оленьей крови. Все понемногу отпили. А Нолико изо всех сил сжал губы и не принял ни капли. Это происходило уже неоднократно. И теперь Маяне решила, что это неспроста. У нее особенный ребенок. Без крови в тундре он может умереть, но кровь он не пьет. Нужен совет стариков.
До утра мать разделывала тушу. Добычу волков она волкам и оставила. Днем она получше нагрела чум, оставила детей поддерживать огонь. А сама спеленала Нолико в шкуру и прикрепила к груди. Маяне рванула на восток на легкой упряжке, туда, где над землей поднимался еле заметный дымок. Она слышала про старую мудрую ненку на востоке.
До ночи Маяне добралась до трех чумов, соединенных в одно жилище. Ей навстречу вышла очень старая сморщенная, коричневая от жгучего солнца женщина. Такой старости Маяне никогда не видела. Она поклонилась, показала подарки, что взяла с собой. Ненка пригласила в чум и сама протянула руки к мальчику.
- Кровь оленью не пьет. Боюсь, умрет мой последыш, - в сердцах сказала мать и села на шкуру у очага.
Старуха распеленала Нолико и взялась разглядывать его, крутить ручки и ножки, а потом взялась обнюхивать мальчика. Более всего она нюхала его волосы ближе ко лбу и к шее.
К ней подошла женщина помоложе, взяла ребенка. Старуха долго смотрела на огонь, а потом повернулась к матери и сказала:
- Я не шаманка. Просто долго живу. Много видела. У тебя родился русский ребенок. Русский дух в нем. В тундре не выживет. Отдавай его русским.
Маяне удивилась:
- Как у меня мог родиться русский ребенок? И я, и мой муж, и родители наши, и бабушки, и дедушки - все ненцы.
Старуха покачала головой:
- Русский Бог ходит по земле и собирает тех, кто на Него откликается. Русский Бог запрещает пить кровь, даже кровь оленей. Если не умрет сын твой, будет русскому Богу служить. Понимаешь? А сейчас его в больницу надо. Оставляй мальчика. Я геологам его передам. Возвращайся, пока беда не случилась. Нельзя пьянице детей доверять.
Как птичка вспорхнула на оленей Маяне, поблагодарила старую ненку от сердца, гнала полночи. И вбежала в свой чум, когда угольки от очага уже шкуру прожгли. Еще чуть-чуть, и пожар бы приключился. Дети и муж спали.
Больше никогда не видела мать своего младшего сына. Только иногда пела его колыбельную и вздыхала. Скоро муж ее от пьянки умер, и осталась Маяне со своими четырьмя старшими сыновьями. Не погибли они. Трудились много.
Маяне прожила еще целых тридцать вёсен и умерла, когда можно было копать землю. У нее было двадцать внуков и внучек и почти тридцать правнуков.
***
Николай стоял у двери с надписью «Ректор. Приемная». Нельзя сказать, что он волновался. Просто он не знал, как правильно себя вести.
- Входите! - послышалось изнутри.
Николай вошёл, секретарь открыла ему внутреннюю дверь, и он вошёл. В начале длинного стола сидел седой широкоплечий мужчина.
- Здравствуйте! - спокойно сказал Николай.
- Ну здравствуй, добрый молодец! - улыбнулся пожилой ректор парню, ростом похожему на семиклассника, и предложил сесть.
«Какой умный человек! - восхитился Николай. - Сразу понял, что я добрый». Он сел в самом конце стола, ближе к двери.
- Спасибо, - с чувством сказал Николай.
- Я так понимаю, что вы сирота?
- Нет.
- Нет? А где ваши родители?
- В тундре. Они решили, что я в тундре не выживу.
- А почему они так решили?
- Я не пил оленью кровь и был очень слабым. Старая женщина сказала, что я русский ребенок. Меня русский Бог выбрал.
Настроенный на легкое общение с наивным парнишкой из малых народов ректор вдруг побледнел.
Он встал, подошел к Николаю и сел напротив:
- Чего вы хотите по жизни?
- Учить детей. Читать, писать, считать. Пить плохо, бить жену и детей плохо, бросать беспомощных оленей в болоте плохо, обманывать плохо.
Ректор поднялся и подошел к книжному шкафу, взял оттуда толстую книгу, открыл наугад и протянул Николаю:
- Прочтите, пожалуйста, вслух.
Это была «История государства Российского». Конечно, Николой читал не по слогам. Только перед длинными сложными словами он запинался. Но все-таки он читал слишком медленно.
Ректор откинулся на спинку стула, потер лоб и сказал:
- Николай! Я был бы очень рад учить тебя в нашем вузе. Но твоя подготовка в школе была очень слабая. У меня есть места для студентов малых народностей. Их специально выделяет наше правительство. Только мы не сможем тебя научить так, как надо. Тебе минимум три года надо подтягивать школьную программу. Понимаешь?
Николай встрепенулся:
- Я готов. Три, четыре, пять лет… Я буду стараться.
Ректор поднялся и пошел к своему месту со словами:
- Может быть, есть другое решение…
Он сел, поднял трубку одного из телефонов, набрал номер и тепло, душевно сказал своему собеседнику:
- Отец Гавриил, благословите. Есть для вас один человек Божий. Надо бы мне к вам с ним подъехать…
***
Поднималась свирепая вьюга. Она закручивала могучие вихри и била в лицо колючим льдом. У оленьей упряжки был тщедушный погонщик. Он был низок ростом и тонок в кости. Закутанный в меховые одежды он не казался больше. Только голос его был зычный, раскатистый. Он умело управлял упряжкой, и скоро домчался до заледеневшей метеостанции.
Молодой метеоролог Андрей поглядывал на часы, когда через шум генератора услышал топот оленей. Погонщик завел их за здание, чтобы спрятать от ветра, а сам вошел легкой походкой, по пути освобождая лицо и одежду от ледышек.
- Отец Николай? Вы? Слава Богу!
Андрей проводил батюшку в самую натопленную комнату, где стояла техника, а еще там на топчане под шкурами спали дети - мальчик лет девяти и девочка лет четырех.
Тут отец Николай благословил и Андрея, и спящих детей.
- Они пришли ночью, около двух часов. Если бы не собаки, я бы ничего не услышал. Мальчик на лыжах, а девочку тащил на себе. Как дошли только… Еле дозвонился вам. Что теперь делать? Прогноз на неделю плохой. Вертолетом не забрать. Насчет мальчика не знаю, а девочку точно надо врачам показать, - Андрей почесал чуб и растерянно развел руками.
Отец Николай снял шубу. Под ней был подрясник с золотым крестом.
- Пусть спят. Утром окрещу их и увезу в поселок. Там врачи. Там вездеходы.
- Довезете ли? - засомневался Андрей.
- Все в руках Божьих. Потому и окрестить надо. Что мальчик говорил? Поточнее.
- Говорил, мама с папой мертвые, холодные. Шибко много водку пили. И огонь у них погас. И олени полегли. Все правильно мальчик сделал, что сюда дошел. Можно было бы здесь бурю переждать, но накрывается генератор. Очень старый. А тут даже жечь нечего. Весь запас дров извели мои предшественники.
- Пойдешь со мной? - полыхнул взглядом отец Николай.
- Пойду, - согласился Андрей. - Вдвоем править упряжкой будем. Надо законсервировать станцию.
Андрей тут же растянулся на полу спать, чтобы подняться через три часа и сделать все, что нужно. А отец Николай долго еще молился, потом кормил оленей тем, что вез с собой. Потом снова молился.
Утром ветер ненадолго стих.
- Как зовут тебя? А сестру твою? - спросил отец Николай мальчика.
- Меня зовут Янко, а сестра Хадне.
Мальчик смотрел на отца Николая во все глаза. Он никогда не видел слугу русского Бога. Он потрогал его крест на груди и опустил глаза.
- Бог, единый и для русского, и для эвенка, и для ненца, и для тунгуса, берет тебя и сестру твою под защиту. Сейчас я буду вас крестить. Ты будешь Иоанн, а сестра твоя - Мария.
Девочка никак не просыпалась. У нее было очень бледное лицо. Отец Николай склонился над ней, оттянул нижнее веко, посмотрел и сказал:
- Слабая кровь.
Андрей уточнил:
- Гемоглобин низкий?
Отец Николай кивнул. Он подготовил крестильную чашу, которую всегда возил с собой, свечи, ладан, книги. И уже спустя два часа через новую вьюгу неслись четыре православных человека - иерей Николай, Андрей, отрок Иоанн и младенец Мария.
По дороге отец Николай спросил мальчика:
- Родители давали вам пить оленью кровь?
- Да, - ответил Иоанн. - Я пил, а сестра всегда отказывалась.
Отец Николай погонял уставших оленей, не давая им отдыха. Тихая спокойная уверенность поселилась в нем рядом с молитвой. Господь призвал к себе маленькую ненецкую девочку не для смерти - для жизни. Упряжка везла в православный мир чистое детское сердце, рядом с которым будут спасаться сотни, или даже тысячи. Господи, спаси нас всех!
священник Игорь Сильченков
ПОДАТЬ ЗАПИСКИ на молитву в храме Покрова Пресвятой Богородицы Крым, с. Рыбачье на ежедневные молебны с акафистами и Божественную Литургию ПОДРОБНЕЕ ЗДЕСЬ