Сегодня получилось пораньше вернуться с работы. Андрей открыл калитку и заспешил по дорожке к своему крыльцу. До чего у них красиво! Вход в дом с двух сторон окружён цветниками. Лена всё засадила крупными, белоснежными ромашками с золотыми серединками, которые дружно поворачивались навстречу солнцу и радовали душу своей красотой и организованностью. Жена явно отдавала предпочтение ромашкам, потому что не только на клумбах, но и дома всегда стояла вазочка с любимыми цветами.
Лена встретила мужа на пороге. Глаза девушки были наполнены нежностью. Андрей шагнул вперед и заключил любимую в объятия.
- Ленка, радость моя, - шептал он на ушко жене.
- Наконец-то, ты пришёл! - тихо ответила она.
Они какое-то время стояли, прижавшись друг к другу. Им всегда было хорошо вместе - спокойно и надёжно. Их семейное счастье строилось на истинных чувствах, любви, ласке, бережном отношении, сочувствии и поддержке друг друга.
- Пошли, я тёплой воды в умывальник налью. Ты пока умывайся, а я пойду к родителям на стол накрывать. Лена крутилась на два дома. Свекровь днём часто спала, а когда просыпалась, долго расхаживалась, приходила в себя. Алевтина же сразу после свадьбы забеременела, поэтому не утруждала себя домашней работой. Чуть что, начинала страдать и жаловаться на плохое самочувствие. Снохи между собой практически не общались. Алька сразу дистанцировалась от Лены и посматривала свысока. Большую часть времени она проводила в своей комнате, перебирая с места на место приданное и пересчитывая подаренные деньги.
- Поговори с родителями, чтобы пустили нас в ту половину дома. Втроём нам здесь тесно будет... - требовала она каждый раз, когда разговор заходил про ребёнка.
- Там брат с женой живёт. Неудобно как-то их с места срывать... - сомневался Серёга. - Может, себе свою избу купим. Денег нам подарили, с лихвой хватит...
- Значит, твой Андрюша будет жить в родительском доме, а мы будем на свои кровные избу покупать? Сам понял, что сказал? Забудь про эти деньги! Мы их копить будем...
- На что? - удивился Серёжка, искоса поглядывая на жену.
- Машину новую купим. У твоего братца старая, да с отцом пополам, а у нас своя будет...
Идея накопительства просто захлестнула Алевтину. Серёгина зарплата пропадала сразу, как оказывалась в руках жены, после чего у неё и копейки невозможно было выпросить.
По выходным и вечерами семьи часто собирались за одним столом, чтобы обсудить последние новости и ближайшие планы. Сегодня Леночка превзошла себя. На столе стоял большой чугунок с тушёной картошкой, манили ароматом малосольные огурцы, сдобренные укропчиком и чесноком, под белым полотенцем ждали своего часа пирожки с луком и яйцом да шаньги с творогом. Кухня наполнилась аппетитными запахами, которые будоражили аппетит.
- Вот бы всем таких жён! - похвалил сноху Николай. - Леночка у нас и красавица, и хорошая хозяюшка, и добрейшей души человек! Даст Бог, и мамой станет замечательной!
- А я что, плохая? - обиженно сложила губки Алевтина, привыкшая чувствовать себя единственной королевой в доме.
- Отчего плохая? Ты - очень даже хорошая! - заметила Ворончиха, пытаясь задобрить жену младшенького.
- Поучиться бы тебе немного у Лены вести хозяйство, да не лениться... Посмотри, у неё всё горит в руках, всё получается, за что ни возьмётся, - продолжил свою мысль Николай, которому очень нравилась жена Андрея.
Алевтина, однако, не спешила успокаиваться. Затаённая ревность к Леночке, которая так быстро завоевала расположение свёкра, давала о себе знать. Она чувствовала, что её позиции в доме становились шаткими, и это её здорово раздражало.
- Горит у неё, значит… Ну-ну, посмотрим, как вы запоёте, когда она забеременеет... - зло ответила Алевтина.
- Если она вообще когда-нибудь забеременеет, - добавила Ворончиха, вставая на сторону младшей снохи. - Вот тогда и посмотрим, у кого что гореть будет, - проворчала она, наливая себе в кружку молока.
Лена слушала этот разговор и почувствовала, как внутри её похолодело. Она всегда старалась угодить свекрови, помогала по дому, была вежлива и приветлива. Но, видимо, этого было недостаточно. Алевтину она явно любила больше, подогревая тем самым ещё больше соперничество между снохами.
- Больше поговорить не о чем? - возмутился Андрей. - Скажите лучше, в какие выходные картошку копать будем? - попытался он сгладить конфликт и поменять тему.
Алька вернулась на место и недовольно ткнула локтём мужа в бок, напоминая, что ему следует что-то сказать.
- Я как раз хотел обсудить тему с детьми, - не поддержал разговор о картошке Сергей. - У нас скоро родится ребёнок. Мы так и будем в одной комнате ютиться?
Верку не порадовал вопрос, который поднял младшенький. Она чувствовала, что, поселив молодых отдельно в другую половину дома, в гости к любимому сыну и внуку придётся заходить только с позволения Алевтины.
- И потом, мама так громко ночами кричит... Ребёнка пугать будет... - подкинула младшая сноха аргумент, против которого нечего было противопоставить.
Андрей обнял жену, нахмурился, но справедливо рассудил:
- Раз такое дело, давайте мы тогда переедем к родителям...
- Конечно, с ребёнком вам там удобнее будет, - поддержала супруга Леночка. Жена Андрея не была любительницей поскандалить. Она всегда умела выслушать и всегда принимала правильное решение.
Всё ощутимее становилась разница между сыновьями. Андрей вырос ответственным, трудолюбивым, справедливым, а вот Сергея воспитали эгоистом. Волновало его только собственное благополучие, к которому он шёл напролом.
Добившись своего, Алевтина затягивать с переездом не желала. Она с трудом дождалась выходных. В субботу мужики перенесли все вещи, в воскресенье она навела порядок и к вечеру уже сидела довольная случившимися переменами - отремонтированный дом, ухоженный двор, даже делать ничего не придётся.
Алька постепенно становилась непробиваемой. Сейчас для неё существовало только два мнения - её собственное и неправильное. Зная это, с ней старался никто не спорить, относя это её новое качество на чудачества беременности. Даже Верка старалась больше помалкивать. Вот так они и зажили. Жили по принципу "здравствуй-до свидания", хотя и в одном доме. А вот в Лене младшая сноха видела соперницу, и эта неприязнь отравляла ей радость от предстоящего материнства. Особенно Алевтину раздражала любовь свёкра к её врагине. Леночка заботилась об Андрее и об отце тоже. Утром у каждого на стуле висела чистая одежда, и обед всегда собирала на двоих. Николай ценил такую заботу и старался, в свою очередь, тоже побаловать сноху. Однажды Алька подсмотрела, как Николай с зарплаты дал Леночке денег, чтобы та купила себе какую-нибудь обнову.
- Представляешь, папаша дал Ленке десять рублей... за просто так... - выговаривала Алевтина мужу. - А мне ни копейки...
- Что у тебя ещё нет? - спросил Альку Серёга. - Чего ещё для счастья не хватает?
- Мне ничего не надо, но дело принципа... - продолжала возмущаться она. - Вот же стерва какая! Прикидывается невинной овечкой, а на самом деле Ленка - волк в овечьей шкуре...
- Пойду схожу до Санька... - сказал Серёжка, не обращая внимания на жалобы жены.
С парнями ему было намного веселее. С ними есть о чём поговорить, можно подурачится, да и выпить с устатку. Чем ближе подходило время рождения малыша, тем нестерпимее становился характер жены, тем чаще Сергей старался проводить время в компании друзей...
За окном всё ещё лежал снег, качались голые ветви деревьев, пока рано наступали сумерки, солнечные дни случались уже значительно чаще, когда в районном роддоме Алевтина родила дочку. Зимняя хандра отступила, жизнь вокруг в одночасье изменилась. Имя девочке дали Олимпиада в честь предстоящей летней Олимпиады-80 в Москве. Алевтине здорово хотелось выделиться, чтобы всё село заговорило о таком необычном имени. И у неё это получилось. В Алькино почти месяц обсуждали это событие. Но, как водится в деревнях, одно событие сменяет другое, более обсуждаемое. В этот раз новости ходили вокруг одной и той же семьи - семьи Болотовых.
Ворончиха заметно постарела, но главное, она начала чудачить. Первые странные эпизоды начались ещё зимой, когда она говорила:
- К нам кто-то в дом заходит и вещи ворует"...
Сначала это был бред, связанный с ущербом. Верка требовала менять в доме замки, закрывалась на все запоры даже днём. Ближе к весне её кто-то начал постоянно преследовать. Она заставляла Лену проверять под кроватями, в шкафах, прежде чем войти в комнату. Буквально после рождения внучки, когда странности в поведении Ворончихи становились всё очевиднее, Николай с Андреем свозили её в районную больницу к психиатру, после чего последовала госпитализация на месяц. В доме на время наступил мир, покой и отдых.
Весна уже во всю вступала в свои права. Сегодня случилось самое солнечное утро этой весной - тихое и спокойное, радостное и яркое. Воздух наполнился тонкими нотками оттаявшей земли, ручейков и уже запахом набухающих почек. Андрея с Сергеем товарищ попросил помочь скатать новый сруб под баньку. Не то чтобы парни были великими строителями, но опыт по части "сделать что-то своими руками" имелся, плюс пообщаться в компании себе равных - всегда удовольствие, поэтому братья согласились с радостью. Андрей всегда помогал друзьям, а Серёга был готов удрать из дома при первой возможности.
Вчера Николай неожиданно плохо себя почувствовал. То ли бессонные ночи, то ли переживания из-за жены его подкосили. Обычно он вставал рано, но сегодня из-за слабости позволил себе полежать подольше. У Леночки завтрак и обед были готовы со вчерашнего дня, поэтому утром, проводив мужа к товарищу, она прилегла на заправленную кровать немного полежать, да незаметно уснула. Проснулась она от стука в дверь. Растрёпанная, заспанная, в домашнем халатике с расстегнувшимися нижними пуговицами, она открыла дверь. На пороге стояла Алевтина и держала на руках дочку.
- Пусть побудет у вас немного. До магазина сбегать надо... - попросила Алька и прошла в избу.
- Проходи в нашу комнату! - пригласила Леночка, взяла малышку на руки и пошла вперёд.
Алька шла за ней и смотрела по сторонам. Комната Николая была открыта. Он только что проснулся от стука, повернул голову на звук шагов и выглядел ещё таким же заспанным, как и Лена. Алевтина поздоровалась и прошмыгнула в комнату, где уже лежала и агукала с тётушкой маленькая Олимпиада...
