Светлана Борисовна стояла у окна кухни, наблюдая, как во двор заходит незнакомая женщина. Высокая, стройная, в дорогом пальто и туфлях на каблуках. Женщина уверенно направлялась к подъезду, словно знала, куда идёт. Что-то в её походке насторожило Светлану Борисовну.
— Мам, кто это? — спросила Катя, младшая дочь, заглядывая через плечо матери.
— Не знаю, — Светлана Борисовна отошла от окна. — Наверное, к соседям.
Но звонок в дверь прозвучал именно в их квартире. Светлана Борисовна открыла дверь и увидела ту самую женщину. Вблизи она казалась ещё моложе, лет тридцать пять, не больше. Красивая, ухоженная, с идеальным маникюром и укладкой.
— Вы Светлана Борисовна? — женщина улыбнулась, но улыбка была холодной. — Жена покойного Анатолия Петровича?
— Да, — Светлана Борисовна почувствовала, как сердце ёкнуло. — А вы кто?
— Меня зовут Марина Сергеевна Колесникова, — женщина выпрямилась. — Мне нужно с вами поговорить. Можно войти?
Светлана Борисовна пропустила её в прихожую, чувствуя недоброе. Катя выглянула из кухни, но мать жестом показала ей уйти.
— О чём вы хотели поговорить? — Светлана Борисовна не предложила гостье раздеваться.
— О наследстве вашего мужа, — Марина Сергеевна достала из сумочки папку с документами. — Думаю, вам будет интересно узнать правду.
— Какую правду? — Светлана Борисовна скрестила руки на груди.
— Анатолий Петрович не был верным мужем, — Марина Сергеевна произнесла это спокойно, словно говорила о погоде. — Мы были вместе восемь лет. И всё это время он содержал меня.
Светлана Борисовна почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она всегда подозревала, что Толя где-то бывает, когда говорил о командировках и задержках на работе. Но подозрения и правда — разные вещи.
— Зачем вы мне это говорите? — голос Светланы Борисовны дрожал.
— Потому что по закону я имею право на наследство, — Марина Сергеевна раскрыла папку. — Анатолий Петрович купил мне квартиру, машину, оплачивал все расходы. Фактически мы были семьёй.
— Но вы не были женой! — Светлана Борисовна повысила голос.
— Не была, — Марина Сергеевна кивнула. — Но была единственной женщиной, которую он любил. А вас он жалел.
Эти слова ударили больнее пощёчины. Светлана Борисовна вспомнила, как Толя в последние годы стал холоден, как редко бывал дома, как отмахивался от её вопросов. Теперь всё стало понятно.
— Что вы хотите? — спросила она тихо.
— Справедливости, — Марина Сергеевна убрала документы. — Анатолий Петрович оставил дачу, квартиру, гараж, машину. По закону это всё достаётся мне как фактической жене.
— Вы сошли с ума! — Светлана Борисовна не выдержала. — У него есть дети, законная семья!
— Дети выросли, — Марина Сергеевна пожала плечами. — А я молода, мне нужно на что-то жить.
В этот момент в прихожую вошла Катя. Девушка только закончила институт, работала в небольшой фирме за копейки. Рядом с ней стоял Андрей, старший сын, который примчался, услышав голоса.
— Мама, что происходит? — Андрей был похож на отца, такой же крупный и серьёзный.
— Эта женщина утверждает, что была любовницей вашего отца, — Светлана Борисовна с трудом произнесла эти слова. — И требует наследство.
— Что? — Катя побледнела. — Какая любовница?
— Милая девочка, — Марина Сергеевна повернулась к ней. — Твой отец был замечательным мужчиной. Жаль только, что он связал себя браком так рано.
— Убирайтесь! — Андрей шагнул вперёд. — Немедленно!
— Не горячитесь, молодой человек, — Марина Сергеевна невозмутимо застегнула сумочку. — Я пришла предупредить по-хорошему. Завтра подаю документы в суд. После смерти мужа всё имущество моё!
Она развернулась и направилась к двери. Светлана Борисовна проводила её взглядом, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Толя умер месяц назад от инфаркта, прямо на работе. Они не успели толком поговорить о наследстве, о будущем. А теперь объявилась эта женщина.
— Мам, это правда? — Катя села на стул в прихожей. — Папа изменял?
— Не знаю, — Светлана Борисовна обняла дочь. — Не знаю, Катенька.
Андрей ходил по кухне, нервно теребя волосы.
— Надо к юристу идти, — сказал он. — Какое право она имеет на наследство? Никакого!
— А если имеет? — Катя всхлипнула. — Если папа правда её содержал?
Светлана Борисовна думала о том же. Они с Толей прожили вместе двадцать семь лет. Поженились молодыми, родили детей, строили дом, копили на дачу. Неужели всё это время он любил другую?
Вечером, когда дети разошлись, Светлана Борисовна сидела на кухне с чашкой остывшего чая. В голове крутились слова Марины Сергеевны: «А вас он жалел». Может, так и было? Может, Толя действительно остался с ней только из жалости?
На следующий день они втроём пошли к нотариусу. Пожилая женщина в очках внимательно выслушала их историю.
— Понимаете, — сказала нотариус, — если эта Марина Сергеевна докажет, что была на иждивении у покойного, она может претендовать на часть наследства как иждивенец.
— Но мы же дети! — возмутился Андрей. — Законные наследники!
— Дети — наследники первой очереди, — кивнула нотариус. — Но и иждивенцы имеют права.
— А если у отца было завещание? — спросила Катя.
— Завещания у вашего отца не было, — нотариус полистала документы. — По крайней мере, ко мне он не обращался.
Светлана Борисовна почувствовала, как надежда угасает. Неужели эта наглая женщина действительно получит часть их имущества?
Через неделю пришла повестка в суд. Марина Сергеевна подала иск о признании её иждивенкой и выделении доли в наследстве. К иску были приложены фотографии: она и Толя на отдыхе, в ресторане, на даче у каких-то друзей. На фотографиях Толя выглядел счастливым, молодым. Таким, каким он не был дома уже много лет.
— Мама, не смотри на это, — Андрей забрал фотографии. — Это всё в прошлом.
Но Светлана Борисовна уже видела. Видела, как Толя обнимает эту женщину, как смеется, как смотрит на неё влюблённо. Когда он в последний раз так смотрел на неё?
В суде Марина Сергеевна держалась уверенно. У неё был хороший адвокат, дорогой костюм и папка с документами.
— Ваша честь, — говорил её адвокат, — моя подзащитная восемь лет находилась на полном содержании у покойного. Вот договор аренды квартиры, которую он для неё снимал. Вот чеки из магазинов, рестораранов. Вот справка о том, что он оплачивал её лечение.
Светлана Борисовна слушала и чувствовала, как мир рушится. Неужели Толя действительно тратил на эту женщину такие деньги? Откуда они у него были?
— А теперь послушаем ответчиков, — судья повернулась к их адвокату.
— Ваша честь, — встал их юрист, пожилой мужчина с усталыми глазами, — покойный Анатолий Петрович был женат, у него двое детей. Семья является приоритетной при разделе наследства.
— Но факт содержания истицы подтверждён документами, — заметил судья.
Светлана Борисовна закрыла глаза. Всё кончено. Дача, которую они строили своими руками, квартира, за которую Толя брал кредит, машина, на которую он копил три года — всё это теперь достанется любовнице.
— Мама, — Катя взяла её за руку. — Не переживай. Мы справимся.
Но Светлана Борисовна знала, что не справятся. Андрей снимал однокомнатную квартиру, Катя жила с ними. Где они будут жить, если потеряют квартиру?
В перерыве к ним подошла Марина Сергеевна.
— Светлана Борисовна, — сказала она негромко, — я не хочу вас обижать. Просто отстаиваю свои права.
— Какие у вас права? — Светлана Борисовна посмотрела на неё. — Вы разрушили мою семью!
— Я её не разрушала, — Марина Сергеевна покачала головой. — Анатолий Петрович сам ко мне пришёл. Сказал, что несчастлив в браке.
— Врёте! — не выдержал Андрей. — Отец любил семью!
— Любил, — согласилась Марина Сергеевна. — Но по-своему. Вас он считал обязанностью, а меня — счастьем.
Эти слова резанули по сердцу. Светлана Борисовна вспомнила, как Толя в последние годы всё чаще задерживался на работе, как отмахивался от семейных праздников, как стал равнодушным к её проблемам. Теперь она понимала почему.
Заседание продолжилось. Адвокат Марины Сергеевны представил новые документы: справки о совместных поездках, свидетельские показания друзей, которые подтверждали их отношения.
— Анатолий Петрович планировал развестись, — заявил адвокат. — Вот черновик заявления в загс.
Светлана Борисовна ахнула. Толя собирался с ней развестись? И она ничего не знала?
— Это неправда! — крикнула Катя. — Папа никогда не говорил о разводе!
— Потому что не успел, — спокойно ответила Марина Сергеевна. — Он умер раньше, чем планировал.
Судья объявила перерыв до следующего дня. Семья Светланы Борисовны вышла из зала подавленная. Казалось, что доказательств у Марины Сергеевны достаточно, чтобы получить свою долю.
Дома Светлана Борисовна сидела в Толиной комнате, перебирая его вещи. Может быть, найдётся что-то, что поможет в суде? В старом письменном столе, в самом дальнем ящике, рука наткнулась на конверт. Внутри было несколько листов, исписанных Толиной рукой.
Светлана Борисовна развернула бумаги и замерла. Это было завещание, написанное от руки и заверенное у нотариуса три года назад. «Всё моё имущество завещаю детям: Андрею Анатольевичу и Екатерине Анатольевне поровну», — было написано неровным почерком. В конце стояла подпись Толи и печать нотариуса.
— Андрей! Катя! — закричала Светлана Борисовна. — Быстро сюда!
Дети прибежали, и она показала им завещание. Катя заплакала от облегчения, Андрей обнял мать.
— Папа нас не забыл, — сказал он тихо. — Значит, любил по-настоящему.
На следующий день в суде их адвокат представил завещание. Лицо Марины Сергеевны изменилось, она о чём-то зашептала со своим защитником.
— Ваша честь, — сказал адвокат истицы, — завещание не отменяет права иждивенца на обязательную долю.
— Обязательную долю имеют только нетрудоспособные иждивенцы, — возразил адвокат ответчиков. — Истица молода и трудоспособна.
— Но она находилась на содержании восемь лет! — не сдавалась Марина Сергеевна.
— По собственному желанию, — заметил судья. — Завещание составлено в пользу детей, которые являются наследниками первой очереди.
Решение суда было вынесено в пользу семьи. Марина Сергеевна получила отказ в иске. Она вышла из зала, не попрощавшись, её лицо было бледным от злости.
— Вы думаете, это конец? — крикнула она на прощание. — Я буду обжаловать!
Но Светлана Борисовна уже не боялась. У них было завещание, написанное рукой Толи. Значит, в самый важный момент он думал о детях, о семье. Может быть, Марина Сергеевна была права, и он планировал развод. Может быть, он действительно был несчастлив в браке. Но завещание показывало, что ответственность перед семьёй для него была важнее личного счастья.
Вечером Светлана Борисовна снова сидела на кухне с чаем. Катя делала уроки, Андрей смотрел телевизор. Обычная семейная жизнь, которая чуть не рухнула из-за амбиций чужой женщины.
Толи больше не было, но он позаботился о том, чтобы дети не остались без крыши над головой. Может быть, это и была его последняя любовь — не страстная, а ответственная. Любовь отца, а не любовника.
Подписывайтесь и ставьте лайки, впереди много интересных рассказов!
Также популярно сейчас: