Сначала — просто скрип. Потом — тянущая боль после прогулки. А дальше — утро начинается не с кофе, а с мыслей: «Как бы спуститься по лестнице, чтобы не закричать от боли». Коленные суставы — наша опора и свобода движения. Но когда они начинают разрушаться, это становится не просто медицинской проблемой — это угроза полноценной жизни.
Можно ли обойтись без операции? А если нет — как понять, что время пришло? Почему не стоит тянуть до последнего? И правда ли, что сегодня можно заменить сустав и встать на ноги уже через несколько дней?
На эти вопросы отвечает Зотов Всеволод Владимирович, заведующий отделением травматологии и ортопедии, травматолог-ортопед, артроскопист. Он — один из тех, кто ежедневно возвращает людям возможность снова ходить без боли. Мы поговорили с ним откровенно, подробно и по-человечески — о том, в каких случаях операция на колене действительно необходима, что такое эндопротезирование и почему сегодня это не приговор, а шанс начать новую жизнь.
Читайте первую часть большого интервью — будет интересно, понятно и очень полезно.
— Всеволод Владимирович, сегодня мы хотели бы поговорить про операции на коленях. Давайте начнём с главного вопроса: в каких случаях без операции уже никак не обойтись?
— На самом деле всё не так однозначно, как может показаться. Но если совсем коротко — есть две основные ситуации, когда операция действительно необходима.
— Очень интересно.
— Первая ситуация — когда другие методы лечения уже перепробованы, и они не помогают. Мы сделали всё возможное: физиотерапия, таблетки, инъекции, ортезы — ничего не даёт облегчения, человек продолжает мучиться от боли, не может нормально ходить. Тогда, конечно, мы обсуждаем операцию. Это — наиболее частая история.
— А вторая ситуация?
— Вторая более тонкая. Казалось бы, сейчас лечение помогает — ну, вроде не идеально, но терпимо. Но мы при этом видим, что в суставе происходят изменения — и если ничего не делать, будет хуже. Причём гораздо хуже. И вот если не сделать операцию сейчас, то потом, через год-два, придётся делать уже более объёмное и травматичное вмешательство. Иногда лучше вмешаться раньше, пока можно обойтись «малой кровью». Хотя такие случаи реже, но они есть.
— Понятно. Я думаю, мы подробнее поговорим и о таких, и о других ситуациях. А сейчас хотелось бы вас спросить: вот приходит к вам человек, вы смотрите — попробовали одно, второе, третье, а ничего не работает. И вы говорите: «Операция». Какие-то примеры можете привести?
— Конечно. Тут важно понимать, что в медицине есть такое понятие, как «показания к операции». И они бывают двух видов — абсолютные и относительные.
— В чём разница между ними?
— Абсолютные — это когда без операции человек может умереть. Это экстренные, жизнеугрожающие состояния. Аппендицит, прободная язва, тяжёлое внутреннее кровотечение. Это не моя специализация, это хирургия, неотложка. Но вот в ортопедии всё иначе.
— Здесь абсолютных показаний не бывает?
— Почти никогда. В ортопедии показания, как правило, относительные. То есть человек может жить без операции. Вопрос — в каком качестве он будет жить. У него болит колено, он хромает, он не может нормально спуститься по лестнице или выйти в магазин. Он ограничен. И вот тут мы поднимаем вопрос: хотите ли вы улучшить качество своей жизни? Готовы ли вы к операции, чтобы жить активнее, без боли?
— А если не готов?
— Тогда мы не давим. Это абсолютно нормально — бояться операции. Кто-то боится наркоза, кто-то осложнений, кто-то просто не готов морально. А у кого-то есть реальные противопоказания: тяжёлые сопутствующие заболевания, слабое сердце, проблемы с сосудами. В таком случае мы выбираем консервативное лечение. Оно не волшебное, но мы можем облегчить боль, поддержать сустав, отсрочить ухудшение.
— Но если человек всё же готов на операцию, вы возвращаетесь к теме «ортопедия»?
— Именно. Потому что ортопедическая операция — это способ не спасать жизнь, а улучшать её. Делать её полноценной. Мы исходим из диагноза. Самый распространённый пример — артроз коленного сустава. Это тяжёлое, прогрессирующее заболевание. И здесь основной метод — это эндопротезирование.
— Замена сустава?
— Да. Полная замена коленного сустава на искусственный. И это, я скажу вам, революция. Настоящая победа современной медицины. Когда научились не просто «вставлять железо», а делать это по всем правилам, с отработанной методикой, с отличными, надёжными протезами — это был прорыв.
— А современные протезы насколько долговечны?
— Очень. Есть протезы, с которыми человек может прожить десятилетия, а иногда и всю оставшуюся жизнь. Они не изнашиваются, не расшатываются. При этом человек возвращается к активной жизни — ходит, двигается, поднимается по лестницам, может даже заниматься спортом в разумных пределах.
— И всё это стало доступным?
— Да, и это тоже важно. Сейчас такие операции поставлены на поток. Они делаются каждый день в профильных учреждениях. Нет уже той ситуации, как раньше, когда люди стояли в очереди по три-четыре года. Операции по замене коленного сустава можно сделать бесплатно, по полису ОМС. Это уже не роскошь, а нормальная практика.
— Всеволод Владимирович, спасибо. Прямо сейчас у меня в голове появилась картинка: человек, который уже и не мечтал ходить без боли, выходит из клиники на своих двух, пусть с тростью, но с уверенностью, что боль осталась позади. Это ведь и есть суть вашей работы?
— Да, именно так. Ради этого всё и делается. Чтобы вернуть человеку движение — и вернуть ему себя.
— Всеволод Владимирович, многие знают, что операции можно сделать по квоте — то есть бесплатно. А как это устроено на практике?
— Есть государственная программа, которая действительно заботится о социально значимых категориях — в первую очередь о пожилых людях. Поэтому для них предусмотрены квоты на бесплатную помощь. И в ряде учреждений этим занимаются ежедневно, с утра до вечера, уже много лет подряд.
— То есть в вашей клинике тоже можно получить операцию по полису, в рамках квоты?
— Нет, у нас таких квот нет. Мы работаем по другому принципу: человек может прийти и получить помощь за свой счёт. Это не значит, что у нас хуже или лучше — просто это другая система.
— А если человек не хочет или не может ждать? Ведь, насколько я знаю, очередь на операцию по квоте может быть очень длинной…
— Именно. Сейчас в Свердловской области она составляет от одного до двух лет.
— Это, конечно, внушительный срок. Особенно если сустав уже доставляет серьёзные неудобства.
— Да. И поэтому есть альтернатива — сделать операцию платно, но без ожидания. Это даёт человеку возможность быстрее вернуться к нормальной жизни. Мы сейчас говорим об эндопротезировании — это радикальное решение проблемы.
— То есть сустав полностью заменяется?
— Совершенно верно. Изношенный, деформированный сустав удаляется, и на его место устанавливаются специальные металлические компоненты — эндопротез. Он берёт на себя функции настоящего сустава.
— И человек с таким протезом может снова гулять, ходить, вести обычную жизнь?
— Да, он возвращается к полноценной бытовой активности. Но есть нюансы. Например, спорт — особенно с высокой нагрузкой на суставы — мы всё-таки не рекомендуем.
— Почему?
— Потому что коленный сустав — это не просто шарнир, как тазобедренный. У него гораздо более сложная анатомия и биомеханика. Тазобедренный сустав устроен по принципу шара в чаше, и даже эндопротез повторяет эту форму. А вот колено — сустав, у которого есть множество направлений движения, амплитуд, микроподвижностей. Всё это воспроизвести непросто.
— То есть даже сама операция — это в каком-то смысле компромисс?
— Да, и дело ещё и в том, что у каждого человека — своя индивидуальная анатомия. Нет двух одинаковых коленей. А эндопротезы — это серийное производство. Они выпускаются в определённых типоразмерах, как одежда.
— Я как раз хотела это сказать! Мы ведь и одежду чаще всего покупаем по размерной сетке — 46, 48, 50… Но она не всегда сидит идеально. А можно ли сделать эндопротез «на заказ»?
— Можно. Такая технология есть. Но это пока очень дорого и очень сложно. За этим — будущее, но пока массово это не применяется. Сейчас вся система выстроена под серийное производство, оно экономически выгоднее и технологически проще.
— Получается, что пока мы «подгоняем» кость пациента под эндопротез, а не наоборот?
— Именно так. Это как с мебелью — у вас есть помещение, и есть готовые фасады, скажем, шириной 40, 50 или 60 сантиметров. Под эти фасады вы немного корректируете пространство, делаете подгонку. Так же и с суставом: мы делаем специальные опилы на нужную глубину и ставим компонент, который наиболее подходит.
— И всё это делается вручную?
— Да, хирург работает по отработанной методике. Подбирается максимально подходящий размер протеза, затем делаются опилы, рассверливания — например, сферической фрезой — и устанавливаются компоненты. Это точная работа, и она требует большого опыта. Но она эффективна: пациенты возвращаются к жизни без боли.
— Это потрясающе — слышать, как тонко продумана каждая деталь. Я уверена, многим нашим читателям стало гораздо понятнее, что такое эндопротезирование и как оно помогает вернуть свободу движения.
— То есть это довольно сложная операция, правильно я понимаю? Длительная?
— Это технологичная операция. Главное здесь — строго соблюдать последовательность действий. Есть определённый алгоритм, которому необходимо следовать, и именно он позволяет добиться правильного результата.
— Алгоритм — это о чём?
— Это правильная установка компонентов эндопротеза. Мы оцениваем их положение относительно кости: углы наклона, углы ротации, толщина костных срезов — всё это имеет значение. Но важно понимать: эти параметры выверены, многократно отработаны. Хирург, который регулярно выполняет такие операции, может воспроизвести этот процесс, что называется, с закрытыми глазами.
— То есть, по сути, в опытных руках эндопротезирование — это…
— …это эффективный и надёжный метод лечения, да.
— А под каким обезболиванием проводится такая операция? Общий наркоз?
— Анестезия — это вообще отдельная тема, важная и сложная. Главное — чтобы обезболивание было качественным. Это ключ.
— То есть возможны разные варианты?
— Да. Первый вариант — общий наркоз. Слово «наркоз» в переводе с греческого — сон. Человек засыпает, у него полностью отключается чувствительность, и операция проходит безболезненно.
Второй вариант — спинномозговая анестезия. Это уже регионарный вид обезболивания.
— То есть, если грубо, местная анестезия, но на уровне спинного мозга?
— Именно так. В позвоночный канал на уровне поясницы вводится препарат — это может быть аналог новокаина — и он полностью отключает чувствительность ниже места укола. В течение трёх-четырёх часов всё, что ниже пояса, становится нечувствительным. Человек при этом находится в сознании, но не чувствует боли и не может пошевелить ни одним пальцем ноги.
— Понятно. А как проходит подготовка к операции? Нужно ли что-то делать пациенту? Или можно, условно, из кабинета врача сразу в операционную?
— Самое главное — правильно определить показания к операции. Если у человека выраженный артроз, если боль не проходит на фоне консервативного лечения — тогда операция действительно необходима. Обычно пациент сначала обращается к врачу — это может быть травматолог-ортопед или хирург по месту жительства. Врач проводит обследование и выносит заключение: сустав нужно менять.
— Сейчас пациенты, наверное, сами уже приходят с готовым решением?
— Да, многие говорят: «Я всё перепробовал, ничего не помогает, давайте менять». Люди стали очень осознанными. После этого остаётся определить, где и когда будет сделана операция.
Если человек обращается в государственную клинику, его ставят в очередь на эндопротезирование. Но даже в государственном учреждении можно прооперироваться платно — тогда ждать не нужно.
Или можно сразу обратиться в частную клинику — там всё организуется без очереди.
— А перед операцией требуется какое-то обследование? Анализы, консультации?
— Конечно. Когда принимается решение, что операция необходима, пациенту выдают перечень обследований. Нужно сдать анализы, пройти диагностику — всё это помогает убедиться, что противопоказаний нет.
Объём обследования зависит от возраста и наличия сопутствующих заболеваний. С результатами анализов пациент идёт к терапевту, который выносит заключение: можно или нельзя проводить операцию.
Иногда требуется консультация узких специалистов. Например, если есть варикоз — нужно заключение сосудистого хирурга. Или кардиолога, эндокринолога — в зависимости от состояния пациента.
Когда болит колено — болит всё: движение становится пыткой, а любимые дела отходят на второй план. Но боль — это не приговор, а сигнал к действию. Сегодня медицина способна возвращать свободу движений даже в самых сложных случаях.
Всеволод Владимирович Зотов — врач, который владеет современными методами лечения заболеваний коленного сустава, в том числе высокоточной артроскопией. Он умеет по-настоящему слышать пациента, видеть нюансы и подобрать оптимальное решение.
Если Вы устали от боли и хотите снова двигаться легко — не откладывайте. Запишитесь на консультацию к Всеволоду Владимировичу Зотову. Сделайте первый шаг навстречу жизни без ограничений — той, в которой колени больше не мешают идти вперёд.
Читайте также: