— Иногда мне казалось, что в этом доме я всегда носила костюм невидимки, — София выдохнула эту фразу, и ее слова растворились в аромате маминых пирожков, пока та привычно поправляла волосы Наталье. Насте, младшей, всегда доставались самые красивые платья, самые сочные кусочки пирога и, главное, мамино безраздельное внимание.
Наталья, только что поступившая на работу в солидное издательство, смущенно улыбнулась. Она любила мамины прикосновения, но постоянно чувствовала укол вины перед старшей сестрой. София в этот момент стояла чуть поодаль, скрестив руки на груди, и смотрела на них с едва заметной гримасой.
— Ну что ты, Соня, — мама, Анна Николаевна, ласково погладила Наталью по щеке. При этом через плечо поглядывала на старшую дочь. — Ты же у меня старшенькая, самостоятельная. А Наташенька еще совсем дитя.
«Дитя», — пронеслось в голове у тридцатитрехлетней Софии. Она уже пять лет как была замужем, водила машину, руководила небольшим отделом в банке. Но для мамы она всегда оставалась «самостоятельной», что в переводе на мамин язык означало «той, кто не требует столько заботы».
***
Годы шли. Мама старела. И с каждым годом ее «забота» о Наталье становилась все более ощутимой, а «самостоятельность» Софии — все более тяжелым бременем. Наталья добивалась успехов на работе, купила свою квартиру. Мама гордилась, всем рассказывала.
— Доченька, ты посмотри, как Наташа хорошо устроилась! — говорила Анна Николаевна Софии по телефону. — Умница. А ты, Сонечка, ты там не перерабатывай. Береги себя.
София сжимала телефонную трубку. Она не перерабатывала. Она просто работала. Без маминых звонков с напоминаниями о витаминах, без ее беспокойства о том, поела ли она. Ей доставались другие звонки.
— Соня, ты не могла бы отвезти маму к врачу? У меня встреча важная.
— София, мама просит помочь ей с дачей.
Наташа, конечно, помочь не сможет, у нее же командировка.
София всегда соглашалась. Она не умела отказывать маме. И каждый раз, помогая, чувствовала, как внутри копится едкая обида. За несправедливость. За то, что Наталью, «дитя», мама оберегала от любых трудностей, а ее, «самостоятельную», нагружала, словно вьючную лошадь.
***
Однажды, когда Анна Николаевна приболела особенно сильно, София почти поселилась у нее. Меняла постельное белье, готовила, покупала лекарства. Наталья заходила после работы, приносила фрукты, сидела полчаса, держа маму за руку.
— Ну, Наташенька, — мама улыбалась, гладя ее по волосам. — Как же хорошо, что ты пришла. От тебя свет какой-то особенный.
София, несущая поднос с бульоном, остановилась в дверном проеме.
— Мам, я вот бульон принесла. Свежий.
— Ой, Сонечка, спасибо. Ты у меня такая хозяйственная. Всегда на подхвате.
«На подхвате», — этот эпитет звучал как клеймо. Хозяйственная. Удобная. Но не «светлая». Не «особенная».
Вечером, когда Наталья уже уехала, София села рядом с маминой кроватью.
— Мам, почему ты так... выделяешь Наташу?
Анна Николаевна повернула голову.
— Что ты, Сонечка. Как я могу кого-то выделять? Вы же обе мои дочки. Просто Наташа... она такая хрупкая. Ей нужна моя защита. А ты у меня сильная. Ты со всем справишься.
«Сильная». Для Софии это было равносильно «ненужная». Мамина любовь была для нее воздухом, а сейчас она задыхалась.
***
Прошло почти пять лет. Мама угасала. София, тридцатисемилетняя, с осунувшимся лицом и вечной усталостью в глазах, взяла отпуск за свой счет. Она была рядом почти круглосуточно. Наталья приезжала по выходным, привозила продукты, старалась помочь, но София отмахивалась.
— Не надо. Я сама. Тебе же некогда, у тебя работа.
В ее голосе сквозила горечь. Наталья чувствовала эту стену. Стену из обид, кирпичик за кирпичиком выстраиваемую годами. Она пыталась пробить ее.
— Соня, давай я останусь на ночь. Ты хоть выспишься.
— Нет. Я справлюсь. Ты же знаешь, я сильная.
Последние дни были особенно тяжелыми. Мама почти не разговаривала. Только изредка открывала глаза, искала Наталью взглядом, когда та была рядом. София видела это. И это было словно соль на открытую рану. Она держала маму за руку, когда та сделала последний вдох. Натальи в тот момент не было. Она задержалась на работе.
***
Похороны прошли сумбурно. Гости, соболезнования, слезы. София держалась из последних сил. Она все делала сама. Организовывала, звонила, расставляла цветы. Наталья, бледная и растерянная, словно тень, ходила за ней, предлагая помощь, но София отвечала сухо.
— Я сама.
Через сорок дней, когда все формальности были улажены, нотариус пригласил сестер к себе. Стол из темного дерева, несколько стульев, папка, лежащая на столе.
— Анна Николаевна оставила завещание, — произнес нотариус, его голос был сухим и официальным. — Оно касается... некоторых распоряжений.
Наталья сидела тихо, сжимая руки. София напряглась. Вот оно. Сейчас все встанет на свои места. Сейчас мама, наконец, признает ее жертвы, ее преданность. Или, наоборот, подтвердит ее худшие опасения.
Нотариус начал читать. О стандартных вещах — общие счета, машина, дача. Все это было разделено между сестрами поровну. Никаких сюрпризов. София уже почти разочаровалась. Нотариус откашлялся.
— А теперь... часть, касающаяся личных вещей. Анна Николаевна просила передать Наталии... — он замолчал, подбирая слова, — ее коллекцию книг. И... ее личный дневник. С указанием, что Наталия должна прочесть его целиком, от начала до конца, и лишь потом решить, что делать с остальными записями.
Наталья вскинула голову. Книги? Дневник? Это казалось странным. Мама никогда особо не читала, а о дневнике она и вовсе не знала.
— А мне? — голос Софии прозвучал резко. — Мне что?
Нотариус смущенно кашлянул.
— Вам, София Владимировна... Анна Николаевна завещала... свой старинный золотой кулон. И... свою благодарность. За вашу силу. За вашу помощь во всем.
Наталья посмотрела на сестру. Кулон. Благодарность. А ей — книги. И дневник. Она почувствовала легкое замешательство.
София вскочила. Ее глаза горели. Она смотрела на Наталью с такой неприкрытой яростью, что Наталья вздрогнула.
— Вот оно! — выкрикнула София, ее голос звенел. — Я знала! Я знала, что так и будет! Книги! И дневник! Это же для нее самое ценное было! А мне — благодарность? Кулон, который я видела раз в жизни? Это же насмешка! Я все делала! Я! А она... ей!
Нотариус попытался вмешаться.
— София Владимировна, завещание составлено четко...
— Четко?! — София почти смеялась. Это был горький, надрывный смех. Она подошла к столу, схватила папку с завещанием. — Ты всегда была маминой любимицей, Наташа. Всегда! Она всегда хвалила твой свет, твое внимание, а во мне замечала только силу! А теперь моя очередь. Моя очередь быть главной. Но я ею никогда не стану, потому что даже сейчас, даже после всего, она дала тебе самое ценное. Не квартиру, не деньги. А свою душу! А мне — побрякушку!
Она бросила завещание на стол. Наталья молчала. Она смотрела на сестру, на ее искаженное болью лицо. На кулон. На книги. На дневник.
«Твой свет». «Твоя сила». Слова мамы, сказанные годы назад, эхом отдавались в голове. Наталья вдруг поняла. Мама не выделяла. Она делила. Делила свою любовь, как умела. Наталье она отдавала нежность и открытость. Софии — свою веру в ее стойкость, в ее способность справиться со всем. И этот «дар» оказался для Софии самым тяжким бременем. Потому что быть сильной — означало быть одному.
Наталья подняла взгляд на Софию. Та стояла, задыхаясь от ярости и слез. Она ждала, что Наталья будет защищаться, оправдываться. Но Наталья лишь тихо произнесла:
— Я... я не знала.
— Ты никогда ничего не знала! — София отмахнулась, и этот жест был полон презрения.
Наталья взяла папку с завещанием, аккуратно закрыла ее. Коллекция книг и дневник. Тайны матери, ее сокровенные мысли, теперь лежали в ее руках. А София? У Софии был кулон. И эта невыносимая «благодарность». И ненависть, которая, казалось, лишь усилилась, обретя теперь конкретное, осязаемое подтверждение.
Она посмотрела на сестру. София стояла, скрестив руки на груди, почти так же, как много лет назад, когда мама поправляла волосы Наталье. А Наталья чувствовала на себе взгляд, тяжелый, полный горькой обиды. И снова, как тогда, она не знала, что ответить. Потому что, казалось, в этой семейной драме роли были расписаны задолго до их рождения. И поменять их было невозможно.
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых историй и рассказов💕