— Вы это всерьёз сейчас сказали, Раиса Ивановна? — голос Светы дрожал не от слёз, а от злости, которая подступала изнутри. — То есть, по-вашему, я сама ушла? После того как вы три часа меня поливали: "рассаду не с того угла полила", "дышишь громко", "у меня от тебя давление подскакивает"?!
— Ой, Светочка, не начинай трагедию, — с усталостью всплеснула руками Раиса Ивановна, едва не задев стеклянную вазу на краю стола. — Я всего лишь деликатно намекнула, что огород у тебя — ну, мягко говоря, неважный. А ты — бац! — собралась и уехала. Что, надо было на коленях тебя просить остаться?
Света сжала зубы. Тесная кухонька, запах переваренной гречки и лимонного моющего средства, пыльный фикус на подоконнике и за окном — унылый двор. Всё это давило.
Она приехала сюда не по своей воле. Денис сказал:
— Ну съезди, разберись. Я с пацанами на рыбалку, ты уладь.
"Ну, уладила. Только вот что?"
— Я три дня в земле, как крот. Каждый сорняк вручную, — сдержанно начала Света. — А вы потом всё перекопали по новой и сказали, что я "городская растяпа". Это вы называете заботой?
Раиса Ивановна поджала губы.
— Свет, тебе бы поучиться. Я же хотела, как лучше. А ты — в сразу в жертвы.
Света упёрла руки в бока.
— А когда вы Денису жаловались, что я ваши розы испортила, хотя они от жары засохли? Это тоже я виновата?
Раиса Ивановна фыркнула и повернулась к плите, шумно мешая в сковороде что-то деревянной ложкой.
Света посмотрела на её спину. Сейчас — промолчишь, сдашься. Скажешь — будет вой. Но молчать больше нельзя.
— Я не приехала сюда, чтобы слышать, какая я никчёмная, — тихо сказала она, схватила сумку и пошла к выходу. — С огородом сами разбирайтесь.
— Ну и катись, умница! — крикнула Раиса Ивановна.
Мама — это святое
На улице было прохладно. Света глубоко вдохнула. Телефон завибрировал: "Денис". Она не стала брать. Пусть сам разберётся, как это — остаться в стороне.
Она шла по знакомым улицам — мимо облезлых фасадов, старых клумб и магазинов с выцветшими вывесками. Город был знаком до боли… но казался чужим. Как будто всё вокруг — декорации, а она тут случайно.
"Безрукая… давишь… сама ушла" — слова Раисы Ивановны крутились в голове. Не остывали.
Света работала в фирме, где продавали канцтовары. Ничего героического, но ей нравилось: всё по списку, по плану. А дома она превращалась в "городскую неумёху", в человека, которому нельзя доверить лейку. А Денис? Вечно:
— Мама — это мама. Ты не обижайся.
И — на рыбалку. Или на диван. А разруливай — всегда ты.
Света зашла в парк. Дети визжали на качелях, женщины устало листали ленты в телефонах. Она села на скамейку, опустила взгляд на пыльные кроссовки и вдруг подумала:
"А если просто не возвращаться? Не звонить. Не оправдываться. А начать с себя?"
— Ну у тебя и видок, — раздался голос сбоку.
Света вздрогнула. На соседней скамейке — женщина лет сорока. Яркая, короткая стрижка, губы алые, в руках — пакет с яблоками. Ела прямо с хрустом.
— Муж? Свекровь? Или полный комплект?
Света не удержалась и усмехнулась:
— Оба. Один — исчез, вторая — осталась. Меня добить.
— Классика, — кивнула незнакомка. — Таня. А ты?
— Света.
— Ну, Света, выкладывай свою тягомотину. Я тут всё равно жду, пока мой сынок с карусели слезет.
Света колебалась… но в голосе Тани было столько спокойствия и храбрости, что захотелось выговориться. И она заговорила.
А чего ты вообще хочешь?
— Так… давай по порядку, — сказала Таня, откусив яблоко и глядя на Свету. — Ты вообще сама чего хочешь?
Света моргнула. Простой вопрос. А в голове — пустота.
— В смысле — чего?
— Ну ты бежала сейчас от кого? От свекрови? От мужа?
Света растерянно посмотрела в сторону. Она и правда не знала.
— Я… Я просто устала. Всё время кого-то надо утешить, сгладить, подтереть. А самой — нельзя. Мне сказали: "Ты же жена, ты же невестка, значит терпи". Я и была.
Таня кивнула.
— Вот и ответ. Слушай, я сама шесть лет назад сбежала. С двумя сумками и ребёнком. Сначала было страшно. А потом... Знаешь, какое это счастье — когда тишина в доме не давит?
Света улыбнулась. Впервые за день — по-настоящему.
— А ты где живёшь?
— Тут, в двух остановках. Маленькая квартира.
Света покачала головой:
— Я даже не знаю, куда идти. Денис всё на себя оформил. Машину, квартиру.
— У меня, кстати, соседка съехала, — сказала Таня, будто между делом. — Однушка, скромная, но дешёвая. Хочешь — покажу. Просто посмотреть.
Света задумалась.
"А может, и правда… просто посмотреть?"
Это не каприз — это взросление
Квартира оказалась крошечной. Пожелтевшие обои, старый диван, плитка в ванной наполовину отколота.
Света прошла по коридору и вдруг представила:
"Вот она приходит с работы, снимает кроссовки, ставит чайник, включает лампу…"
И никто не жмурится от её дыхания.
— Что скажешь? — Таня стояла у двери, смотрела с прищуром.
— Я… я давно не была одна. Страшно даже.
— Это нормально. Страх — это не сигнал "стоп". Хочешь, останешься тут на пару дней? Без обязательств. Просто — побудешь одна.
Света колебалась. Потом кивнула.
— Только я заплачу. Хотя бы за воду и свет.
— Ну смотри, — усмехнулась Таня. — А то втюхаешься и не выгонишь.
Вечером Света сидела на диване с кружкой чая. Таня ушла к подруге, оставив ключи и плед.
Телефон мигал сообщениями. Одно от Дениса:
Ты где? Мама волнуется. Напиши, что всё нормально.
Второе — от Раисы Ивановны:
Дорогая, я всё обдумала. Надеюсь, не обиделась. У нас тут капуста подросла — ты зря уехала.
Света выключила звук.
Она никому ничего не должна.
Не должна
Утром Света проснулась в тишине. Не было ни шагов за дверью, ни сварливого кашля, ни слов: "А ты сегодня когда уберёшься?". Только чайник, солнце в окне и крошки на столе от булочки, оставленной Таней.
Она умылась, посмотрела в зеркало — и впервые не отвела взгляд. Не идеальная, не бодрая, но настоящая.
Телефон снова мигал. Денис звонил дважды. Не взяла. Потом пришло сообщение:
Можем поговорить? Я не хочу всё вот так…
Света набрала ответ:
Мне пока нечего сказать.
И нажала "отправить".
Таня вечером принесла торт и бутылку сидра.
— А у нас новоселье, считай. Первый день новой жизни.
— Это я-то?
— А кто ж ещё?
Они ели торт прямо из коробки, смеялись, смотрели старую комедию.
Позже, уже лёжа на раскладушке, Света думала: как странно просто быть. Без напряжения. Без ожидания упрёка.
Это только одна история. Остальные — не менее захватывающие. Переходите и читайте!